Широкое течение
Шрифт:
зубов.
Илья Сарафанов, вторя ему, бухнул как в бочку:
— Не зная броду, не суйся в воду! — А в ушах Анто¬
на деревянно отдалось: «Бу, бу, бу!..»
Привыкший к похвалам, Антон мучительно переносил
упреки старшего мастера, замечания и реплики рабочих,
отворачивался морщась.
Вскоре, лавируя среди молотов, прессов, печей, пе¬
репрыгивая через конвейеры, огибая груды остывающих
деталей, в бригаде появился Безводов
— Антон и ты, Гришоня, прямо отсюда, не заходя в
душ, поднимитесь в комсомольское бюро. Поговорить на¬
до. —Он повернулся к кузнецу и, понизив голос, попро¬
сил: — Хорошо бы и вы пришли, Фома Прохорович. Это
ненадолго.
Сарафанов подтолкнул Антона и с несвойственной
ему игривостью пробасил:
— Иди, рекордник, получай нахлобучку.. — чем и выз¬
вал в нагревальщике внезапный взрыв долго копившейся
в нем ярости: рассвирепев, Антон схватил Илью за грудь,
сильно толкнул его и выпалил:
— Замолчи ты, лодырь! Тебе не только нахлобучку
надо дать — совсем из комсомола вышвырнуть пора. Не
работаете — потолок коптите вместе со своим бригади¬
ром! И туда же, критиковать...
Сарафанов ошеломленно глядел выпуклыми глазами,
затем, придя в себя, криво закусив губу, двинулся на Ан¬
тона и, не подоспей во-время Гришоня с Фомой Прохо¬
ровичем, драки бы не избежать. Разнимая их, Фома Про¬
хорович проговорил, мрачно и укоризненно косясь на Са-
ляхитдинова:
— Он правду вам сказал. На себя оглянитесь, — не
бригада, а посмешище, для потехи в цеху. Подумали бы
об этом...
Саляхитдинов, красный, зловеще поблескивая узень¬
кими глазами, косолапо ступил к Полутенину:
— Не хочу думать! Думать не хочу, работать не хо¬
чу! Ну? В другой цех уйду, совсем уйду...
А Сарафанов пригрозил Антону:
— Я тебе попомню это... Столкнемся еще, не здесь,
так в другом месте... узнаешь, как за грудки хватать.
Гришоня, отталкивая его дальше от Антона, уговари¬
вал:
— Ну, не рычи, не рычи... Подумаешь, беда какая...
обидели, младенца обидели... Стоит из-за этого нервы
портить... — и двигал его все дальше, дальше, к печи, по¬
том вздохнул сокрушенно: — Вот она, любовь-то, каким
концом 'обернулась!..
4
Через десять минут Антон, Гришоня и Фома Прохоро¬
вич появились в небольшой комнатке комсомольского бю¬
ро на втором этаже.. Тут находились кузнецы Олег Дарь¬
ин и Федор Рыжухин, сменный мастер, долговязый и
невозмутимый Сидор Лоза, технолог
пов в курточке с клетчатой кокеткой, наладчик Щукин...
Володя Безводов, откинув назад чуб, строго оглядел чле¬
нов бюро и объявил негромко и деловито:
— Начнем, пожалуй?... Ребята, поговорим про сегод¬
няшнюю работу нагревальщика Карнилина... Сейчас,
когда мы твердо решили добиться звания передового
цеха, мы не имеем права пройти мимо любого факта, ко¬
торый плохо отражается на работе бригады.
«Любого факта, — мысленно повторил Антон и горь¬
ко улыбнулся. — Чудаки! Только бы говорить, обсуж¬
дать, прорабатывать. А что делается у меня в душе, им
наплевать, честное слово! И Володя тоже заразился стра¬
стью к совещаниям. Чуть что — и сейчас же на бюро.
Неужели он не понимает, что нехорошо это?.. Работа!
Работа от меня не уйдет. Не тут, так в другом месте най¬
ду. А вот Люся ушла... Эх, повернуться разве и уйти?
Ну их!..»
Но он не ушел, стоял, привалившись плечом к стене,
сумрачно смотрел на Антипова, с надменным видом чи¬
тавшего газету, на его белую и тонкую ниточку пробора,
замечал затаенную улыбку Дарьина, и сердце его коло-
тилось неудержимо. Он знал, что они сейчас начнут вы¬
пытывать его про вчерашний визит к Антипову, и чув¬
ство обиды и протеста, подступая к горлу, затрудняло
дыхание.
«Нет, я им отвечу.. Я им категорически запрещу со¬
ваться в мои дела», — убеждал он себя с решимостью.
Гришоня ерзал на стуле, часто мигал белесыми ресни¬
цами, незаметно дергал Антона за полу куртки:
— Сядь, сядь...
— Фома Прохорович, — обратился Безводов к кузне¬
цу, — расскажите, пожалуйста, как все это вышло?
— Может быть, нам послушать сперва Карнилнна? —
осторожно вставил Антипов.
— Фома Прохорович лучше объяснит, — сказал Без¬
водов, — ему виднее.
Кузнец помолчал, как бы восстанавливая в памяти
весь рабочий день. Затем глуховато и раздельно начал
говорить, но Антон прервал его.
— Погодите, Фома Прохорович, я сам скажу. — И
спросил враждебно, с вызовом: — Вы хотите меня су¬
дить? За что? За то, что бригада из-за меня не дала ре¬
кордной выработки? Или, может быть, за другое? Если
за другое — то я никому не позволю вмешиваться в мои
дела! А если за работу, то я вам вот что скажу: я не ма¬
шина — включил рубильник, перевел рычаг на цифру