Широкое течение
Шрифт:
ченно.— Мне хотелось побыть с вами...
— Времени впереди много — еще увидимся, — сказа¬
ла она и направилась в сторону метро.
5
В обеденный перерыв Антон привел в комсомольское
бюро всю свою бригаду.
— Настя, доставай патефон, ставь пластинки — под
музыку легче думать, — распорядился Антон и положил
перед Володей лист бумаги, где не совсем отчетливо,
наспех были обозначены пункты соцобязательства.
Безводов
вый почерк:
— Читай сам.
Антон выпрямился, обвел всех взглядом: Гришоня
навалился грудью на стол и косо из-под лохматых бро¬
не
вей выжидательно следил за Антоном; Илья Сарафанов
картинно сидел у окна и попыхивал дымком папиросы,
длинное и тяжеловатое лицо его было бесстрастно и непро¬
ницаемо; Настя добросовестно крутила ручку патефона,
после пушечной пальбы молотов музыка ласкала слух;
Володя убрал со стола папки и приготовился слушать.
— Первое, — прочитал Антон раздельно и с выраже-
нием: — довести выполнение сменных норм до ста соро-
ка процентов. — И выдержал паузу.
Гришоня живо и не то критически, не то одобряюще
произнес:
— Оч-чень интересно!
Сарафанов недовольно завозился на стуле, скупо раз¬
жал челюсти:
— Высоко забираешь, как бы не сорваться...
— Смешно слышать от тебя такие речи, Илья, чест¬
ное слово, — загорячился Антон, взглядывая на Безво-
дова, как бы обращаясь к нему за поддержкой. — Как
будто мы не давали по сто пятьдесят, сто семьдесят и
даже по сто восемьдесят процентов!
— То было по заказу, — возразил нагревальщик. —
А тут — каждый день...
— Сказано «довести», то есть не сразу с места в
карьер гнать, а будем наращивать постепенно, изо дня в
день, —- разъяснил Антон.
Володя спросил прессовщицу:
— Что ты скажешь, Настя?
Она повернулась и, поглаживая новую пластинку, ко¬
торую собиралась ставить, поспешно ответила:
— Я согласна.
Я ведь тоже не против, — поправился Сарафа¬
нов. — Я только говорю: не многовато ли, выдержим
ли?..
— Выдержите, — сказал Володя. — Читай дальше.
— Второе: выпускать продукцию отличного' качества.
С этим пунктом все согласились. Следующие пара¬
графы гласили о чистоте рабочего места, об участии ком¬
сомольцев в общественной работе... Бригада вызывала
на соревнование Фому Прохоровича Полутенина и Оле¬
га Дарьина.
— Эх, куда хватил! — воскликнул Гришоня и весело
засмеялся.
Илья
— Положат они нас на обе лопатки...
— С сильным бороться — сам сильным станешь, —
настаивал Антон.
— Не положат! — тотчас же подтвердил Гришоня,
подогретый воинственным пылом бригадира, и ввер¬
нул: — Они нас пожалеют...
— Обязательства хорошие, — сказал Володя Безво-
дов. — Только недостает, по крайней мере, двух вопро¬
сов.
— Каких? — спросил Антон ревниво. — Я все учел.
— Вы забыли, что у нас есть еще одна комсомоль¬
ско-молодежная бригада Жени Космачева. Она пока не
блещет успехами. Ей необходимо помочь. И я предлагаю
записать такой пункт: «Взять шефство над одной из от¬
стающих бригад»». В данном случае над бригадой Кос¬
мачева.
Ребята переглянулись.
— Вот это правильно, — с неожиданным энтузиазмом
отозвался Сарафанов. — Помогать надо!
— И второе, — продолжал Безводов, мерно ударяя
карандашом по столу. — Все члены бригады по приме¬
ру своего бригадира будут учиться в средней школе ра¬
бочей молодежи.
— А вот это неправильно, — возразил Сарафанов и
встал — голова под потолок. — Куда мне учиться — двад¬
цать два года с большим хвостом... Не найдется такой
парты, которая бы меня вместила.
— Закажем персональную, — утешил Володя.
— Нет, я не согласен. Мозги заржавели, как примусь
думать, так в голове начинает скрипеть что-то, трещать...
— Вот тебе в школе и смажут их, мозги-то. Что ты
скажешь, Курёнков?
— Надо бы снять этот пунктик,— сказал Гришоня
просительно. — Учеба, она — на любителя...
— А ты, Настя?
— Я буду учиться в седьмом классе, — послушно ска¬
зала Настя, на что Сарафанов презрительно фыркнул:
— Так тебе Олег и разрешит! Держи карман шире!..
— Разрешит, — заверил Безводов. — Он сам-то учит-
ся.„
К великому огорчению Сарафанова, пункт этот все
же записали.
Глава четвертая
1
Долго и недвижно висели над городом рыхлые водя¬
нистые тучи. Неохотно занимался хмурый рассвет, тускло,
лениво заливал улицы, сужая их перспективы, и дома
зябко жались друг к другу. Голые ветви деревьев тяжко
набухли влагой. На мостовых, не просыхая, стыла липкая
маслянистая мокрота. Вершины зданий тонули в туман¬