Широкое течение

Андреев Александр Дмитриевич

и вскоре мир засиял, объятый волнующей синевой, лица

и глаза людей радостно расцвели; от волос, плеч, рука-

всв, смоченных дождем, заструился легкий сиреневый

пар.

Антон, как на крыльях, слетел с трибуны и замешал¬

ся в толпе. Вернувшись в цех, в конторке старшего ма¬

стера он увидел Фому Прохоровича, который, покашли¬

вая, держал в руках лист бумаги.

— Я не знал, Антоша, что ты так говорить-то уме¬

ешь, — поощрительно

и с уважением сказал он, не глядя

на парня, потом нагнулся над столом, расписался на

листе и подал его Антону. — На-ко, подпиши...

Антон принял лист и внимательно прочитал: «Воззва¬

ние Постоянного Комитета Всемирного конгресса сторон¬

ников мира.

Мы требуем безусловного запрещения атомного ору¬

жия как оружия устрашения и массового уничтожения

людей.

Мы требуем установления строгого международного

контроля за исполнением этого решения.

Мы считаем, что правительство, которое первым при¬

менит против какой-либо страны атомное оружие, совер¬

шит преступление против человечества и должно рассмат¬

риваться как военный преступник.

Мы призываем всех людей доброй воли всего мира

подписать это воззвание».

Антон представил, как в эту минуту где-нибудь во

Франции, на автомобильном или на каком-нибудь дру¬

гом заводе, держит в руках это же воззвание молодой

кузнец; может быть, подписывает его сейчас молодой

итальянский рабочий, китайский производственник, ста¬

вит подпись корейский солдат, воин Вьетнама... Сколько

стран, сколько народов, сколько надежных рук, какая

могучая сила встала на защиту жизни!

Антон наклонился и отчетливо вывел свою фамилию,

передал воззвание Василию Тимофеевичу и направился

к молоту.

Через три дня, когда газеты- стали приносить известия

о кровавых ужасах в Корее, о злодейских налетах аме¬

риканских самолетов на мирные очаги, о диком истреб¬

лении ни в чем неповинных людей, волна гнева и возму¬

щения прокатилась по стране, и на заводе начались со¬

брания. В середине дневной смены в кузнице прозвучал

сигнал, и рабочие, остановив молоты, прессы, машины,

убавив пламя в печах, молча направились в красный уго¬

лок. Никто не шутил, никто не смеялся.

Фома Прохорович выступал первым. Антон никогда

еще не видел своего учителя таким возмущенным. Паль¬

цы его, застегивающие пуговицы спецовки, не слушались,

дрожали, он долго не мог начать говорить, затем взмах¬

нул кулаком, сжатым настолько крепко, что он побелел,

крикнул глухо,

с ненавистью:

— Подлый бандит Гитлер отнял у меня двоих сыно¬

вей — вы их знаете, они работали здесь, вместе с вами...

Они были убиты на войне... И вот не успела утихнуть

боль в сердцах матерей и отцов, потерявших детей, а за

океаном появились на свет другие подлые бандиты-импе¬

риалисты. Нет им оправданья, нет пощады! Их руки в

крови безвинных корейских женщин, стариков и дети¬

шек...

После Фомы Прохоровича выступал опять Антон.

— С сегодняшнего дня наша комсомольско-молодеж¬

ная бригада встает на трудовую вахту мира!—заявил

он. — Мы обязуемся выполнять сменные задания на сто

пятьдесят процентов. Сделаем нашу кузницу первой

среди цехов завода!

Цех встал на вахту мира.

Теперь Антон внимательно следил за событиями в

мире, в стране; идя на работу, он покупал в киоске воз¬

ле заводской проходной газету и по дороге в цех успевал

прочитывать важные сообщения; часто заходил к Фирсо-

новым, иногда с Володей Безводовым, чаще один — по-

беседовать с Алексеем Кузьмичом, встретиться с Таней

Олениной.

Однажды утром, развернув «Правду», Антон увидел

на первой странице напечатанное крупными буквами по¬

становление Совета Министров о строительстве Куйбы¬

шевской гидроэлектростанции на Волге. Быстро прочитав

его, он сначала не придал особого значения этому факту.

Мало ли строек в стране, вот и еще одна прибавилась.

Но постепенно он начал постигать то основное, жизненно

важное, что было в этом заложено. С Волги придет сюда

энергия, надежный друг человека, изменит облик цеха,

облик людей. И тогда ему представилась кузница совер¬

шенно другой, неузнаваемой: без этого чада и копоти,

без этого изнуряющего грохота — вместо бухающих мо¬

лотов будут стоять строгими рядами бесшумные электро¬

прессы, электропечи, и люди будут работать в чистых

халатах...

Поздно вечером, возвращаясь домой, он не утерпел и

заглянул на минуту к Фирсоновым. Он застал у них

Ивана Матвеевича Семиёнова, который сидел в глубоком

кресле напротив Тани и курил.

Антон всегда недоумевал: почему Фирсоновы, такие

хорошие люди, так дружны с Семиёновым, что они уви¬

дели в нем такого? Антон готов был заставить всех смот¬

реть на Ивйна Матвеевича его, Антона, глазами. Тогда

бы все увидели, что ничего особо примечательного в этом