Схизматрица (сборник)
Шрифт:
Зельда. Соблазнительная развалюшка, доходы от которой начисто перекрывались расходами на содержание и ремонт. За симпатичным фасадом модно одетой красотки скрывались вполне зрелые болячки — постепенно истончавшиеся из-за нехватки кальция кости, ноющие ноги, требующие ежедневного массажа, сутулый позвоночник, нуждающийся в корсете. Жаль, что она уже не могла родить. Хотя посмотрим правде в глаза – кому сдались эти дети? У Зельды были дети. Она их на дух не переносила.
Все на свете Ал бы сейчас отдал за обычное сердечное объятие. И неважно, где, когда, как и кто прижал бы его к груди. Так захотелось вновь ощутить себя настоящим, живым человеком. Ал разработал свою философскую доктрину, согласно которой Альберт «Сыч» Хаддлстон, являлся славным приличным парнем. Честным, прямым, нравственным, готовым прийти на помощь. Современный
45
Gesamtkunstwerk – слово, изобретенное немецким композитором Р. Вагнером. Концепция единого совокупного искусства, «искуства будущего», которое, по мнению композитора, должно было прийти на смену существующему многообразию искусств. Своего рода возврат к идеальному гармоническому единению искусств – слияние воедино слова, музыки, танца. (цитируется по Б. Галееву, «Вагнер Р. Избранные работы», М., 1978г.)
Полное слияние и единение, подумал Ал. Он осторожно ополоснул лицо. Возможно, он сам себя не знает. Определенно. Ну так что? Большинство людей такие же. Даже наивный антиматериалист Генри Торо не избегнул общей участи. Дислексик с детства, Ал мало читает, порой заикается, забыв принять нутрицевтики, слушает аудио-книги по теории итальянского дизайна и, возможно, страдает легкой формой обессии, время от времени испытывая навязчивое желание приобрести метлу за 700 долларов и супер хай-тековую швабру со встроенным дисплеем, на котором В Режиме Реального Времени Можно Наблюдать за Жизнью Микробов, Обитающих у Вас Дома! ©®™…. Ну так что?
Так что. Так что у нас тут на самом деле? Действительно ли Ал – совокупный, независимый и уверенный в себе человек, благоразумно вверяющий судьбу тщательно выбранной технике, проверенным концептам, испытанным точкам зрения? Или же он – бездушная выдумка свихнувшегося рынка, собранная, словно осколки разбитого зеркала, по малюсеньким кусочкам на потребу безжалостного общества потребителей? Действительно ли он цельный человек или он — обломок кораблекрушения, затерянный в кипящих волнах технологической революции? Возможно, и то и другое. Возможно, ни то, ни другое, ни третье. Насколько мы знаем – Нет Ничего Постоянного, Как ни Крути ©. Новые Технологии – Это Продвижение, Не Достижение (Серийная Модель). Жить на Грани Всегда Неуютно ©.
А что, если эта история не имеет ничего общего с каким-то там проектом? Ничего общего ни с физической связью между вами и миром промышленного производства, ни с культурной нишей, занятой вами в ходе эволюции, ни с вашими обширными знаниями тенденций развития потребительского рынка, ни с вашим безупречным вкусом и даже ни с вашей личной борьбой со вселенной распределенных, распространенных, вездесущих интеллектуальных устройств, кружащихся в танце внутри невидимых функциональных интерактивных систем? Благодаря дьявольскому человеческому гению вкупе с высокими технологиями все теперь зиждется на легкости и доступности, на дематерилизации, бездушно укороченном жизненном цикле товара и его постоянном усовершенствовании, на восстановимости, изобилии выбора и безраздельном и безграничном доступе. А если все это в лучшем случае – суета сует? Побочный продукт? Техно-бастард? Всего лишь некий переход? А вдруг эта история совсем про другое, про то, что как бы ты ни старался жить нормальной человеческой жизнью, у тебя ничего не получится? Это попросту невозможно. И – точка.
Зельда потянулась и распахнула колдовские очи.
— Все в порядке?
— Ага.
— Тебя что-то тревожит?
— Угу.
— Снова приснился кошмар?
— Ну... Нет. То есть да. Что-то в этом роде. Только не называй их кошмарами, хорошо? Я тут подумал, я бы…. знаешь… загрузил бы компьютер да посмотрел бы, что у нас в округе творится.
Прикрывшись набивной атласной простыней, Зельда села в кровати.
— Все давным-давно решено, — отчеканила она. – Ты ведь знаешь, не так ли? На счастливый конец не надейся. Никакого счастья не существует. Есть только взаимовыгодное сотрудничество.
В раю
Металлодетекторы ломались чуть ли не каждый день –
Феликсу же, водопроводчику с почасовой оплатой, любой простой в работе играл только на руку. Он открыл ящик для инструментов, извлек пластиковую флягу и отхлебнул виски.
Девушка-мусульманка болтала по телефону. Ее отец и еще одно бородатое чудище как раз собирались пройти через огромную металлическую раму, когда сканирующее устройство вышло из строя. Дочка застыла как вкопанная, а охрана, вооружившись ручными металлоискателями, подвергла мрачных, солидных пожилых джентльменов настоящему досмотру с пристрастием. Феликс оглядел девушку с ног до головы – от плотного черного платка и мешковатого балахона до пары удивительно привлекательных изящных сандалий. Между ней и родичами-тела-ее-хранителями разверзлась пропасть, по краям которой орудовали ретивые стражи порядка. Она ободряюще помахала отцу рукой.
В кармане черного шерстяного жакета новоявленного Саддама Хусейна что-то металлически звякнуло. Совершенно безобидное, безо всяких сомнений, но дотошные охранцы провели ритуал досмотра по всем правилам – чего только не сделаешь, лишь бы не умереть со скуки! Виски приятно согревал желудок, время тянулось, словно ириска. И тут у малышки-моджахедки сел телефон. В сердцах она стукнула по нему ладонью.
Многообещающая очередь из покупателей, полных мрачной решимости простимулировать экономику страны, недовольно заволновалась. Печальное, унылое зрелище. Сердце Феликса защемило. Ему захотелось вскочить на ноги и дать волю гневу. "Встряхнитесь! – заорал бы он. – Воспряньте ото сна, люди! Будьте добрее!". Чувства рвались наружу, однако ни к чему хорошему подобные выходки не приводили, только пугали обывателей. Такие публичные выступления они ненавидели всеми фибрами своей души. Он, впрочем, тоже. Да ему просто не хватит духу выложить им все начистоту: столько неприятностей потом огребешь – выше крыши.
Лица ближневосточной национальности что-то гневно прорычали девушке. В ответ она потрясла в воздухе сникшим телефоном, как будто очередная заминка могла поднять им настроение. Тут Феликс заметил, что у нее точно такой же мобильник, как у него – финская супер-продвинутая модель, стоившая целую кучу денег. Феликс приосанился, расправил плечи и незаметно подошел к ней.
– Помочь Вам с телефоном, мэм?
Она испуганно вскинула на него глаза и оцепенела, замерла, словно кролик перед удавом.
– Не говорите по-английски? – догадался Феликс.
– ?Habla espanol, senorita? [46]
Безрезультатно.
Он протянул ей свой мобильный. Но нет, она не пожелала его взять. Удивленный, даже немного обиженный ее отказом, Феликс окинул ее долгим изучающим взглядом и внезапно – его аж качнуло – осознал, как же она хороша. О, эти глаза – омуты! О, эти губы – лепестки роз.
– Это аккумулятор, – объяснил он ей. И хотя она не знала ни слова по-английски, про аккумулятор она поняла. При помощи жестов, он добился, чего хотел – она согласилась обменять свою разрядившуюся батарею на его рабочую. И вот оно, волшебное мгновенье: ее пальчики аккуратно достали аккумулятор из медного, ограненного золотом отсека, в который он взамен вставил свою батарею. Дисплей ожил, на экране нетерпеливо замельтешили цифры. Феликс нажал пару кнопок, широко улыбнулся и вернул ей телефон.
46
?Habla espanol, senorita? (исп.) – Девушка, вы говорите по-испански? (здесь и далее, если не указано обратное, примечание переводчика)[58]
Она поспешно набрала номер, суровый отец-бородач что-то ответил, напряжение спало. Тяжело вздохнув, зажужжал вернувшийся к жизни арочный металлоискатель. Папа и дядюшка повелительно кивнули ей – так пожизненно заключенные командуют своему доверенному стражу, чтобы он следовал за ними – и она вихрем пронеслась сквозь раму, ни разу не оглянувшись.
Вместе с его батареей. Ну, ничего страшного. У него осталось настоящее сокровище – ее аккумулятор.
Услужливо пропустив вперед кучку народа, Феликс наконец прошел через сканер. Его слесарные инструменты всегда вызывали у охранников нервный приступ, и они вцеплялись в него мертвой хваткой. Но что с них взять – работа такая. А вот и место вызова – гламурный салон, торгующий фальшивым антиквариатом и ароматическими смесями. Как оказалось, в кабинете управляющего засорился сток. Поставив телефон на зарядку, Феликс приступил к работе. Закончив, он озвучил цену за свои услуги. Торгаши содрогнулись.