Шкатулка

Головко Геннадий

– Юкон, - тихо, но отчетливо позвал я.

Что тут началось! Он, неуклюже высвобождая лапы, вскочил с дивана и кинулся ко мне. Господи! Как же я любил наши с ним встречи! Мы обнялись и слезы брызнули у меня из глаз.

– Юкон, Юкон, родной ты мой, любимый! Как же ты, где… как я рад тебя видеть! Юкон вился вокруг меня, как сумасшедший, подскакивая, пытаясь ткнуть своим кожаным носом мой нос, поскуливая и подвывая от счастья. Не знаю, сколько по времени продолжалась наша бурная встреча, но, внезапно, из соседней комнаты выбежал Каштан, ничего не понимая, что произошло, на кого нужно лаять? Или радоваться? Наконец, он заметил меня, и началась вторая серия нашей неожиданной встречи. Когда все мы немного успокоились, я сел на диван, а мои собаки, лежа слева и справа, положили мне свои длинные крокодильи головы на мои колени. Счастливее я не был уже много – много лет. Я, наконец-то их разглядел. Юкон лежал умиротворенный, прикрыв глаза с седыми ресницами, седыми усами на такой же, как всегда, хитрой морде. Всегда начеку, не сплю. Тем более, откуда ни возьмись, появился папа. В остальном он абсолютно не изменился. Блестящая шерсть, чистые глаза и уши, роскошный, поломанный на конце, хвост. Красавец! Каштан тоже не изменился. Все, как и было когда-то давно, 10 – 13 лет назад. Я боялся пошевелиться, чтобы их не потревожить. Я боялся, что они могут подумать, что я ухожу и их бросаю. Ай да ангелы! Приятнее ничего не бывает! И родные, и собаки! Слава богу, что он не обидел братьев наших меньших и не отделил их от нас даже в параллели. Я сидел, гладил своих ребят и наслаждался воспоминаниями. Наверное, они тоже вспоминали наши лучшие дни, поля, зайцев, Инну и своих хвостатых приятелей. Наконец, я решил пошевелиться, т.к. у меня уже затекли и колени, и ноги.

– Ребята, давайте-ка мы с вами посмотрим, что это у нас (а точнее, у вас) за дом?

Я встал, и мы начали планомерный обход дома. В нем было 2 комнаты, несколько кладовок, как я уже и говорил, прихожая и довольно большое крыльцо со столом и витыми деревянными стульями. Все было сделано с любовью, крайне аккуратно и все в целом составляло весьма гармоничное впечатление. Однако меня не покидало чувство, что чего-то в этом доме явно не хватает. Я решился провести ревизию еще раз. Ба! Так в нем же нет туалета! Точно, точно! А как же так? И почему? Может, во дворе, в саду? Нет. Так, так, надо подумать. Кстати, а что же у нас из продуктов? Я тщетно искал какие-либо продукты, но нигде и ничего подобного не было. Вот же… ангелы! А сказали, что есть все необходимое! Кстати, а может, в холодильнике? Не помирать же с голоду! Ладно, я, но мне еще и собак кормить! Корм! И корма нет? Кстати, а где же холодильник? А нету… Вот дела. Ни микроволновки, ни холодильника, ни сортира… Так, так, так. Вот и выстроилась логическая цепочка. Если нечего есть, то нечем и с…ть. Логично? Еще как! А вообще-то я хочу есть? Странно, но нет. Может, перенервничал. А может? Может, они не едят совсем? Вот дела! Если я буду лишен и этого удовольствия… Вах! А как насчет выпить? Ну, это уж совсем ни в какие ворота! Ни выпить, ни закусить? Не верю. Нет, этого не может быть. Мысли смешались, и я решил выйти на крылечко. Сел в кресло, автоматически порылся в карманах в поисках сигарет. Какие там сигареты! После своих-то похождений! Да, совсем плохо. Интересно, а я хочу курить? Прислушался к себе. Вроде бы и нет. Не поймешь. Надо просто успокоиться и посмотреть, что будет дальше. Я развалился в кресле, подтянул под себя ноги, сладко мяукнул и окончательно расслабился. Мои веки закрылись мгновенно, словно вспомнив о том, что за день мы устали ОЧЕНЬ!

Трудно сказать, сколько времени я спал, только проснулся я от чьего-то прикосновения за мое плечо. Я открыл глаза. Вроде бы, еще день. Начинает смеркаться. Кто-то стоял слева от меня и тихо тормошил за плечо. Я без страха оглянулся. Вообще-то странно, что именно здесь я совершенно перестал чего-то бояться, удивляться, пугаться и вообще, волноваться по любому поводу. Надо мной стоял довольно высокий мужчина и широко и дружелюбно мне улыбался. Странно, но его лицо, почему-то показалось мне знакомым. Я внимательно вглядывался в его черты, приподнялся. Серые глаза, прямые черные брови, прямой правильный нос, длинные вьющиеся волосы.

– Ну что, узнал?
– спросил незнакомец.

Я понимал, что где-то его видел. И не только видел, наверняка мы были дружны и часто общались. Но это было очень давно… И голос…

– Привет, тезка! – Парень улыбнулся всем частоколом белых и ровных зубов, и тут я понял, что это же Гена Католицкий, мой старый друг, художник, музыкант, бас-гитарист. Позже он ушел из перечисленных профессий и пошел, в милицию. Как мы все были удивлены, это что-то! Впрочем, с тех пор я его практически и не видел. А три года назад мой друг, Сорокин, сказал, что он умер. От чего и как, он не знал. Все это моментально пронеслось в моей голове, и я радостно воскликнул: - Гена! Католицкий! Привет!

– Привет, привет, тезка. А нам сказали, что ты тут и мы решили тебя навестить. Чтобы скучно не было. Он показал взглядом на кресло, стоящее за моей спиной. Вот почему я сначала и не заметил присутствия второго персонажа! Персонаж тихо и медленно поднялся с кресла. Это была дама. Ну, наверное, даже девушка. Довольно высокая, со светлыми длинными волосами. Она обернулась… И, опять, то же чувство, что я очень хорошо её знаю. Погоди, погоди. Так это же… - Алина!

– Ты смотри, угадал! Неужели узнаваема?

– Конечно, ты совсем не изменилась. В каком году я тебя видел в последний раз? Не то в 80-м, а может, уже после окончания училища? Не помню точно.

– Да нет, где-то в начале 80-х. Ты приезжал в отпуск, и вы с Сорокиным ко мне заходили. А я, как раз, вышла замуж за курсанта твоего училища. Потом уже уехала служить, когда у нас появилась крыша над головой.

– Господи, как же я рад вас видеть! Уже даже и мыслей не было о встрече! Дорогие вы мои, на вас одна надежда. Растолкуйте мне, бестолковому, что же тут происходит, а то я точно рехнусь со всеми вашими чудесами!

Гена ответил: - Не переживай, старик, мы с Алиной попытаемся тебе все растолковать. Только дай слово: ничему не удивляться, воспринимать все спокойно, без истерик и лишних телодвижений?

– Да ради бога! Я уже, по-моему, ко всему привык, ничему не удивляюсь. И уж точно, не возмущаюсь. Как я понимаю, все эти лишние все равно ничего не смогут изменить?

Гена немного замялся. – Ну как тебе сказать? Эмоции точно не смогут, а вот кое-что другое – вполне.

Там 2

Смеркалось. Небо запада окрасилось в нежный розово-фламинговый цвет с лиловыми переливами и жилками голубого просвета. Солнце собиралось на покой и размеренно - величаво клонилось к горизонту. Лука сидел на скамейке, положив подбородок на руки, подпираемыми знаменитой тростью. Его лик был светел, светло-голубые и, вместе с тем, необъятно глубокие глаза были наполнены вселенской мудростью. Казалось, заглянув в них, можно было найти ответ на любой-любой вопрос. Словно открываешь Книгу Жизни на нужной тебе станице и решаешь все свои проблемы, вчитываясь в свои уже решенные кем-то задачи. Взгляд его был направлен на запад, и во всей позе сквозило умиротворение. Он уже давно заметил невысокого человека, наблюдающего за ним со стороны кленовой аллеи. Людей на набережной становилось все меньше, их тусклые фигуры медленно плыли в разные стороны и казались абсолютно воздушными. Что-то мигнуло в стороне. Аааа, это начали загораться, как светлячки, фонари на изогнутых чугунных столбах в чудных изразцах. От вздрагивающих огоньков Лука будто очнулся и, как бы ненароком бросил взгляд на незнакомца.

– Ну, здравствуй, солдатик! – внезапно обернувшись к незнакомцу, быстро произнес Лука.

От неожиданности, человек вздрогнул и даже попятился назад.

– Да не бойся, не съем, - хитро улыбнувшись, сказал Лука и жестом показал незнакомцу на место на скамейке, приглашая его разделить свою территорию.

– Напугал, уважаемый! – С извиняющейся улыбкой произнес человек. – Извини, дорогой, ты тут недавно разговаривал с… человеком,- он замялся. Голос, акцент и жесты человека явно выдавали в нем представителя Кавказа.

– Да, говорил. Так и что с того, касатик?

– Я его, вроде, знаю. – Незнакомец опять замялся и сделал шаг в сторону скамейки.

– Да ты садись, не волнуйся. Зовут-то тебя как?

– Георгием.

Мужчина скромно и, как бы, с опаской, присел на край скамейки. Одет он был довольно бедно, но чисто и относительно опрятно. Старенький костюм коричневого цвета, наглаженная поношенная рубашка в зеленую клетку. На ногах босоножки, которые носили еще в 70-е годы. Сам он был невысокого роста, с лысиной в полголовы, круглым лицом, небольшим носом и голубыми глазами навыкат. Легкая небритость, глубокие морщины около рта, и какой-то хронически грустный взгляд наложили на весь его лик печать скорби и вселенской безысходности.