Школа 1-4
Шрифт:
Мать не может произнести ни звука, она только беспомощно смотрит на Марию, потом протягивает впер?д руки, Мария переступает порог и обнимает тело матери, утыкаясь лицом в е? барашковый халат, мать дышит под е? лицом грудью и животом, из которого Мария родилась.
– Кто это?
– спрашивает голос отца из кухни.
– Это Мария, - тихо отвечает мать и начинает плакать, осознав, что дочь действительно вернулась домой.
Отец выходит в коридор, приседает возле Марии и, оторвав е? от матери, прижимает к себе и целует несколько раз в лицо.
– Доченька, - говорит он.
– А мы думали, ты уже никогда не верн?шься. Где же ты была?
– Нас держал взаперти злой человек, а теперь
– Он нас заставлял раздеваться и подражать голосам зверей и птиц.
– Какой ужас, - вздыхает мать.
– Ты, наверное, голодная, - спохватывается она и уходит на кухню, вытирая сл?зы с лица.
– Слава богу, - повторяет отец, вс? крепче прижимая Марию к себе, - слава богу, что ты вернулась, солнышко. Иди, мой руки, будете завтракать.
Он разжимает объятия, и Мария видит близко его бритое лицо, широкое и излучающее силу, которая должна перейти к ней. Он вста?т и улыбается ей, и она улыбается ему в ответ, потому что она любит своего отца за все мучения, которым он е? подвергал, она любила его и любит до сих пор, той мазохической детской любовью, какая обращена бывает только на родителей, ведь лишь им можно простить любой ужас, потому что выше и загадочнее ужас тайны, произведшей тебя на свет. Она поворачивается и ид?т коридором к ванной, ей кажется, что она вот-вот заплачет, что ничего не произошло и вс? будет теперь по-прежнему, останавливается на пороге, отворяет дверь, не успев ещ? зажечь свет, и тогда из темноты е? заливает ледяная вода страха, и она понимает: они уже здесь, те, кто хотят е? съесть. Они здесь, хотя она не видит их, она мертва и проклятие м?ртвых на ней, ей запрещено жить, но она жив?т, и за это они хотят наказать е?, наказать так страшно, как даже представить себе невозможно. Ей запрещено жить законом Вселенной, и никакое преступление не может быть страшнее нарушения этого закона.
Мария медленно протягивает руку и нажимает на кнопку выключателя, зажигая в ванной свет. Там никого нет, только белая ванна, раковина, металлические краны, полотенца, предметы разных цветов и форм, создающие иллюзию жизни, которой уже не существует. Мария входит внутрь, включает воду и начинает мыть руки и лицо. Обернувшись на скрип двери, она видит, что на пороге стоит отец. Глядя отцу в глаза и улыбаясь, она бер?т его мокрой рукой за брюки на паху и тянет к себе.
– Закрой дверь, папочка, - шепчет она.
– Я возьму у тебя в рот.
На его лице заметно смущение, но он не отрывает е? руку от своих штанов, и тогда Мария расст?гивает ему пуговицы, приспускает брюки вместе с трусами вниз и становится перед ним на колени.
– Закрой дверь, папочка, - повторяет она и целует детородный орган отца, проводит по нему языком. Щеколда задвигается на двери, орган становится больше и тв?рже, Мария бер?т его поглубже в рот, что есть силы сжимает зубы и рв?т на себя. Отец дико и свирепо ор?т, как крупное травоядное животное, пытаясь руками оттолкнуть Марию, но она продолжает рвать, хватая зубами сол?ную от хлынувшей ей в рот крови плоть, она рв?т и рычит, как собака, пока наконец сильный удар ноги не отбрасывает е? в сторону, она падает на кафельный пол, ударившись плечом о край ванной, вытаскивает из куртки пистолет и, направив его в сторону отца, нажимает курок. Е? локоть с грохотом д?ргает назад, так что она чуть не роняет оружие, отец валится в дверь, схватившись руками ниже пояса, кровавое пятно расползается по его груди. Мария вста?т и, сжав пистолет обеими руками, стреляет ему в голову, но промахивается, пуля пробивает дверной косяк, отец л?жа бь?т Марию ногой, пытаясь выбить пистолет, и тогда она стреляет наугад, просто в его тело, попадает в плечо и наконец, только с четв?ртого выстрела, в голову, после чего отец сразу отваливается
Оглуш?нная выстрелами, Мария открывает дверь и выходит в коридор, где стоит прибежавшая с кухни мать с тряпкой для вытирания стола в руке. Чтобы не видеть больше е? лица, Мария сразу стреляет в упор, удар разбивает матери рот и уходит в голову, отбрасывая е? тело назад. Ударив рукой по стене коридора, мать падает на пол. На полу она начинает д?ргаться, всасывая ртом вытекающую из него кровь. Мария делает шаг впер?д, тщательно целится матери в обнаж?нный разметавшимися волосами висок, нажимает курок, но пистолет не стреляет, потому что вышли патроны.
– Ножом добей, - говорит подошедшая Юля, протягивая Марии нож. Мария бер?т его и опускается коленями на линолеум возле корчащегося от боли тела матери.
– В горло, - советует Юля.
– Перережь ей горло.
Мария клад?т пистолет на пол, хватает мать за воротник халата, оттягивая его на себя, и с силой наносит секущий удар лезвием по горлу, переч?ркивая кожу кровавой полосой. Ты дарила мне куклы на день рождения, ты мыла мне волосы над раковиной, ты пекла мне пирожки с яблочным повидлом. Мать хрипит и д?ргается ещ? сильнее, глядя на Марию глазами, почему-то полными сл?з, полоса на е? горле толстеет, наливаясь новой кровью.
– Режь глубже, - говорит Юля.
– Я пойду поищу топор.
Мария отворачивает лицо и на ощупь хватает мать одной рукой за волосы, другой таща лезвие ножа к е? горлу. Мать сжимает руками локти Марии, булькает кровью и, д?рнувшись, как рыба, замирает на полу. Мария вырывает локти из е? рук, вста?т, пошатываясь, на ноги и опирается спиной о стену коридора. Она тупо смотрит, как Юля рубит хрустящим о кость топором голову матери, лежащую в большой луже крови, как пузырятся полезшие из разруба головы в подставленную ладонь Юли кровавые кашеобразные мозги, как густая смола из разбитой древесной коры.
– Ешь, - говорит Юля, протягивая пригоршню Марии. Мария хватает мозги зубами, как кошка, и глотает их, почти не переж?вывая. От их запаха у не? начинает болеть и кружиться голова, она словно пьянеет и жр?т из рук Юли остервенело, крепко прижимаясь к стене спиной и ладонями рук. Потом они снимают штаны, садятся прямо в кровь и едят мозги, вынимая их пальцами из головы трупа. На кухне играет радио, в кране ванной шумит вода, которую забыла выключить Мария. Выев у матери всю голову, они идут в ванную, где лежит тело отца. Вдво?м они подтягивают труп к стене, чтобы придать ему полусидячее положение, Юля наклоняет завалившуюся было набок голову отца впер?д и с размаху, с треском бь?т его топором по темени, раз, другой. Вынув осколки черепа, они начинают таскать мозг, дыра в голове такая большая, что в не? пролезает рука Марии. Марии хочется блевать, она сдавленно рыгает, но продолжает с жадностью, чавкая, жрать мозги, лицо е?, отражающееся в зеркале, измазано липкой кровью. Юля первой наедается допьяна и начинает хихикая обмазывать себе мозгами лицо и швырять их об стенку ванной, глядя, как они медленно, размазываясь, сползают вниз. Марию сильно тошнит, и она пь?т холодную сырую воду из-под крана, подставляя лицо под струю, потому что голова болит вс? сильнее.
От воды ей почему-то становится весело, она приносит из коридора нож и начинает резать отцу ноги сквозь ткань брюк, глядя на кровь, потом они с Юлей начинают целоваться и тереть друг другу гениталии, и никто не может им это запретить, потому что родители Марии мертвы и в головах у них нет больше мозгов. Корчась от стискивающей судорогами боли, они сосут друг у друга кровь из предплечий, хохочут и хрюкают для смеха, набирая крови в носоглотки. Посреди этого веселья с грохотом отлетает выломанная входная дверь и в квартиру врывается топот солдатских каблуков.