Школа боевой магии. Том 1
Шрифт:
Мы с Ариком переглянулись, а Григорий Ефимович, не обращая внимания ни на камеры, ни на нас, открыл ноутбук. Убедившись, что мы сели рядом с ним, сказал:
— Организовать вам встречу с родителями не получится, но вашим родителям сообщили, что с вами всё в порядке. Здесь записи. В подъездах специально были установлены камеры, чтобы записать для вас видео. Вы можете убедиться, что с вашими близкими всё в порядке.
Сначала на мониторе появилась моя дверь. Судя по ракурсу, камера была закреплена где-то
К двери подошёл человек в военной форме. Мы видели только спину.
Он нажал кнопку звонка. Знакомое дребезжание больно кольнуло в сердце.
Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла мама, тут же за её спиной появился папа. И Сонька тоже высунулась. Но Мама отодвинула её за спину.
Мама осунулась, она была заплаканная. Опущенные плечи и… На её лице были и страх, и надежда. Папа тоже как-то похудел, посуровел.
— Здравствуйте, — сказал человек в форме. — Я пришёл сообщить, что с вашим сыном всё в порядке.
Его голос был холодным. Чувствовалось, что он привык отдавать распоряжения, и привык, чтобы распоряжения выполнялись в точности.
— Где он? — спросила мама, и голос её сорвался. Но мама взяла себя в руки и повторила уже спокойнее: — Где он? Мы можем с ним увидеться?
— Он учится. Уже приступил к занятиям, поэтому сам не может приехать. Но с ним всё в порядке.
— Что за школа? — спросил папа.
— Это хорошая школа, — уверил военный. — Вуз специального назначения. По окончании ваш сын будет работать на правительство.
Не знаю, как родителей, но меня бы тон этого человека вообще не успокоил бы.
И судя по следующему вопросу, отца тоже.
— Кто вы? — спросил папа.
— Как мы узнаем, что с ним всё в порядке? — одновременно с ним спросила мама.
— Простите, я забыл представиться. Вот, — человек в форме протянул родителям удостоверение.
Они посмотрели и переглянулись.
— У вас нет оснований не доверять мне, — сказал человек в форме.
Папа кивнул и обнял маму за плечи.
— Он жив? — спросила мама.
— Конечно! — в голосе человека в форме послышалась улыбка. — И здоров! Он на полном государственном обеспечении и обучение бесплатное. Как вы понимаете, дисциплина, это первое, что он должен усвоить, поэтому сам сообщить о себе он не может. Пока не может.
— Где находится школа? — спросил папа.
— Этого я вам сказать не могу, — человек в форме понизил голос. — Это секретный объект.
— То есть, нам нельзя никому рассказывать, где учится наш сын? — с иронией спросил папа.
О! Я узнал этот тон! Он означал, что сейчас будут неприятности, что он обязательно расскажет всем… Но человек в форме пожал плечами и легко так сказал:
— Отчего же? Можете говорить сколько хотите и кому хотите. Я здесь только для того, чтобы вы не беспокоились. С ним всё в порядке.
—
— На территории школы пользоваться сотовыми телефонами не положено. Это одно из условий, и ваш сын принял его. Он очень способный мальчик.
Меня от такой лжи передёрнуло. Я хорошо помнил при каких обстоятельствах я «принял условие находиться на территории школы без телефона», и тут же сказал Григорию Ефимовичу:
— Я хочу позвонить родителям! Я хочу услышать от них, что с ними всё в порядке!
Григорий Ефимович ответил негромко:
— Это невозможно.
— Почему? — спросил я и поднялся.
Григорий Ефимович развернулся ко мне, но сказать ничего не успел.
— Что там с моими родителями? — перебил его Арик.
Григорий Ефимович снова повернулся к монитору и включил другую запись.
Действие повторилось. За исключением того, что мама Арика на словах про правительственную школу специального назначения как-то осела, и папа Арика с человеком в форме вынуждены были приводить её в чувство. И я заметил интересный нюанс. Человек в форме старался держаться к камере спиной, чтобы лица его видно не было.
То есть, он без проблем показался родителям. Не очень-то таился от соседей, иначе разговор был бы в квартире, а не на лестничной площадке. А вот от камеры прятался. И это было странно. Настолько, что даже я обратил на это внимание. А я никакой не спецагент.
То есть, вокруг было столько лжи и недоговорённости, что я засомневался, и желание позвонить родителям только усилилось.
Едва запись закончилась, тут же повторил:
— Я хочу позвонить своим родителям! Немедленно!
Расстроенный Арик тоже встал рядом со мной и сказал:
— И я.
Григорий Ефимович сидел какой-то уставший. Ссадина на его скуле уже почти поджила. Я удивился, что так быстро, и рефлекторно пощупал порез на своей ладони. Моя рана тоже почти поджила. Всё-таки Агафья Ефимовна умеет лечить.
Я тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли и уставился на Григория Ефимовича.
Не знаю, как Арика, но лично меня заморочки Григория Ефимовича не волновали. Да, мы согласились тут учиться, но как бы не совсем сами. Поэтому я считал, что имею право требовать разговора с родителями.
Наконец, Григорий Ефимович принял решение и достал из кармана старенький мобильник, ещё доисторический, такой, кнопочный и протянул мне.
— Звони. Даю тебе одну минуту.
Я с радостью взял телефон и вдруг растерялся — я не знал номеров на память. Они все были забиты в память телефона, и я не заморачивался тем, чтобы запомнить.
Григорий Ефимович усмехнулся и забрал мобильник, протянул его Арику.
По растерянному взгляду друга я понял, что он тоже не помнит на память номер родителей.