Школа боевой магии. Том 1
Шрифт:
Я выпрямился. Не позволю этому гаду капитану Ерохину торжествовать. И пофиг мне, откуда он, и какую структуру представляет.
Гаражная дверь была закрыта. Я подошёл и оглянулся, мол, и что? Открывайте уже, я пришёл!
Девчонки шли самостоятельно. Автоматчики шагали двое по бокам и один сзади. Один пытался вести Ритку за руку, хватал всё время, но она вырывалась и шипела:
— Убери лапы, ублюдок!
Марину лапать не пытались. Она шла сама, и я видел, что она держится, хотя ей было
— Постойте тут, я сейчас открою, — сказал Григорий Ефимович и вошёл в дом.
— Простите, я не смог защитить вас, — прошептал я Марине, когда она остановилась рядом со мной.
Она вздохнула, и что-то наподобие улыбки мелькнуло на её лице. И я, как дурак, почувствовал себя счастливым.
Блин! Нас сейчас запрут в этом жутком подвале, а я счастлив! Идиот, короче.
С другой стороны, я почувствовал такую силу, что мог бы сейчас горы свернуть!
Я обернулся к капитану Ерохину и подмигнул ему.
Как же его перекосило!
Но сделать он ничего не смог, потому что вышел Григорий Ефимович, и гаражная дверь поползла вверх.
Едва она поднялась на высоту моего роста, я, не дожидаясь команды, шагнул в темноту.
Не было ни гаража, ни пустого склада. Мы сразу оказались в средневековом каземате со сводчатым потолком и закутками, с кирпичными неоштукатуренными стенами. Это стало понятно, едва Григорий Ефимович включил свет.
— Где Дёма? — сразу же спросил Григорий Ефимович, едва за нами закрылась дверь.
— Его охранник пнул, — с болью признался я, и сердце защемило от того, что Дёмы, возможно, уже нет.
— Где? — спросил Григорий Ефимович, направляясь к двери.
— За комнатой наказаний, около слепой зоны, — ответил я.
Григорий Ефимович запнулся и удивлённо посмотрел на меня, но тут же, тряхнув головой, поспешил на улицу.
А я осознал, какой я дурак — разболтал тайну, и кому? Но Дёма важнее, поэтому я только пронаблюдал, как опустилась гаражная дверь.
Девчонки стояли, прижавшись друг к дружке и боялись пошевелиться, как будто ждали, что сейчас из закутков полезут монстры.
Я огляделся — ничего такого. Чужеродный провод на средневековых стенах и потолке вызывал больше страха, чем тени в углах, но девчонки на провод не обращали внимания, зато озирались на углы.
— Извините, — сказал я. — У меня не получилось…
— Любовное свидание на троих? — перебила меня Ритка, отвлекаясь от разглядывания тёмных закутков.
Я смутился и тихо ответил:
— Не говорить же ему, что мы планировали побег.
— Хорошая придумка, — прокомментировала Марина, и я не понял, похвалила за то, что я сказал капитану Ерохину, за то, что ответил сейчас Ритке или, наоборот, подколола.
Хочется думать, что всё же похвалила. Уточнять я, конечно, не
По большому счёту, какая разница? Она отметила мою находчивость, мой ум, значит, у меня есть шанс. Мама говорила отцу, что самое эротичное в мужчине — это его интеллект, так что…
Помолчали некоторое время. Потом Марина спросила у меня:
— Что теперь делать?
Я совершенно не знал, что делать. Но не говорить же об этом ей? Поэтому я, постаравшись, чтобы голос прозвучал уверенно, ответил:
— Что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо!
— Не будет! — завелась Ритка. — Не будет ничего хорошо! Это ты во всём виноват! Ты задержал нас! Без тебя мы успели бы сбежать!
Я растерялся. Засомневался, а вдруг действительно всё испортил? Вдруг действительно они могли сбежать, а я задержал. И хоть здравый смысл говорил, что у них не было шанса, но и в словах Ритки была доля истины, и ведь не переиграешь, не проверишь. Тем более, что Марина молчала, а, значит, поддерживала подругу, значит, она тоже так думала.
Я почувствовал, что ноги не держат меня и опустился на пол.
— Рит, не надо, — попросила Марина. — Он действительно хотел помочь.
— Да мне без разницы! — парировала Ритка, и меня согнуло от безысходности.
— Рита, не надо! — уже настойчиво сказала Марина.
Её голос донёсся до меня будто издалека. Ещё и Дёмы нет. Он умер и тоже из-за меня. Я всех подвёл: и родителей, и сестрёнку, и Арика, и Григория Ефимовича и Дёму… От воспоминаний о Дёме мне вообще расхотелось жить.
— Ритка! Прекрати немедленно! Он не враг нам! — приказала Марина и толкнула подругу.
— Что это ты вдруг за него заступаешься? Может, он мстит? — усмехнулась Ритка.
— Тогда почему он сам тут? — ответила Марина.
А я сидел и думал, за что мне им мстить? Особенно Марине. Она такая красивая. И я её тоже подвёл…
Послышался звук открывающейся гаражной двери, и я понял, что это конец, финал… Я заслужил…
Раздались шаги и, следом, голос Григория Ефимовича:
— Час от часу не легче! Совсем с ума сошли?
Ритка вскрикнула, и оказалось, я ещё могу дышать, хотя зачем, не понятно.
И тут я услышал слабое мяуканье, и жизнь потекла в мою душу живительным ручейком.
— Жив он, — сказал Григорий Ефимович и поднёс мне котёнка. — Пока жив. Я отнесу его Гафе, она поможет. А вы… — Григорий Ефимович повернулся к девушкам, — Вам бы поддерживать друг друга раз уж так… Извините, что я вас сюда отправил, но иначе защитить вас от… я не смог бы. Вам придётся тут побыть.
Я гладил Дёму и жизнь возвращалась ко мне. И, похоже, к нему тоже.
Пока я гладил взъерошенного и… влажного что ли… котёнка, Григорий Ефимович выговаривал девушкам: