Школа для негодяев
Шрифт:
– Не переживай, Бочка оближет их дочиста, – захихикал Шпала, в восторге от собственного остроумия.
– Я не собираюсь тебя трогать, мне просто нужно поговорить с тобой про Грегсона, – убеждал я Бочку, но хитрый ублюдок мне не верил. Я дал честное слово, что не обманываю его и даже поклялся собственной матерью, но он не сдвинулся с места. Вообще-то Бочку можно было понять: если прикинуть, сколько раз мы клялись жизнью близких родственников, чтобы придать правдоподобность какой-нибудь гнусной лжи, каждый
– Нет. Приведите Грегсона, – упирался Бочка.
– Как раз про Грегсона мы и хотим поговорить, – сказал я, потом подвел Трамвая к кабинке и попросил его пересказать Бочке и его двери все то, что мы уже узнали.
Бочка вместе с дверью настороженно выслушал рассказ, по ходу задавая те же вопросы, что прежде задавали Трамваю мы, прежде чем, наконец, удовлетворился. Точнее, почти удовлетворился.
– Откуда мне знать, вдруг это еще одна хитрость, чтобы выманить меня? – подозрительно спросил он.
– Ниоткуда. А мне откуда знать, может, это все брехня, что Грегсон заставил тебя разбить мне нос.
– Это не брехня, это чистая правда! – горячо воскликнул Бочка.
– Ладно, верю. По крайней мере теперь верю. Сказать почему?
Я поведал всем, что произошло, когда Грегсон повел меня в медпункт.
– Черт, ту же штуку он проделал со мной! – осенило Бочку.
Дверь распахнулась, и нашим глазам предстала его удивленная физиономия. В нее-то я со всей силы и двинул. Бочка отлетел назад в кабинку и повалился прямо на унитаз. Он попытался снова закрыть дверь, набыло поздно. Я оседлал его и схватил за горло.
– Не надо, Бампер, пожалуйста, не надо! Ты же обещал, – лепетал Бочка, со страхом взирая, как мой стиснутый кулак выбирает новую мишень. Он попытался защитить лицо и оттолкнуть меня, но ослабел от голода и отчаяния, поэтому мне ничего не стоило вышибить ему мозги.
Однако я не стал этого делать. Отвел руку, вышел из кабинки и сказал Бочке, чтобы он поднимался наверх – выпьем пива, похрустим чипсами. И поговорим.
17. Вперед, за золотом
Бочка признал, что справедливо получил за мой разбитый нос, я, в свою очередь, признал, что у него не было иного выбора, кроме как разбить его, и все мы сошлись в одном: Грегсон что-то задумал (надеюсь, когда-нибудь моя мамаша смирится с тем, что ее жизнь станет гарантией тех многочисленных клятв, которые я давал, ручаясь ею).
– Значит, так, парни, если впредь Грегсон втихаря договорится с кем-либо о чем-либо, особенно насчет кого-то из нас, этот человек обязан прийти к остальным и сразу все доложить, понятно?
Народ в общем-то согласился с моим предложением, но в глазах Шпалы я ясно увидел ту троицу, которую исключили из Гафина не без нашей помощи. Я аккуратно упаковал эту картинку, спрятал ее на самое дно памяти, отогнал накатившее чувство вины и продолжил речь:
– У кого-нибудь есть идеи, к чему он устроил этот балаган?
– Наверное, опять захотел нас насадить, вот и все, – пожал плечами Котлета. – Да какая, на хрен, разница?
– Может, собирается устроить контрольную? – предположил Крыса. – Типа, «в какой части музея находится служба безопасности?» и тому подобное.
– Ага, или «помнишь, как тебе съездили по морде и отволокли в пункт охраны?», – скептически покачал головой я. – Контрольная тут ни при чем. Возьми хотя бы наш «экзамен», много ты чего написал? Нет, у Грегсона явно что-то на уме, и не сомневайтесь. Хотел бы я знать, что именно. Мое желание исполнилось на другой же день.
– Вопросы, вопросы, море вопросов. Они прямо-таки написаны у вас на лицах, – сказал Грегсон, обратив внимание на то, что наши с Бочкой физиономии еще и разукрашены синяками. – И вам, конечно же, нужны ответы. С чего начнем?
Пока директор думал, Фодерингштайн с Шарпеем придирчиво оглядывали класс. Грегсон откашлялся, тяжко вздохнул, словно готовясь к выступлению, и начал:
– Кто запомнил информацию о раннэмском кладе?
Шестнадцать пар глаз тупо уставились на директора. Он грустно ссутулился и поставил вопрос иначе:
– Кто помнит вчерашний день?
Немного помедлив, Крыса поднял руку; остальные продолжали пялиться на Грегсона, как бараны.
– Золото викингов, третье по величине захоронение, найденное на территории Британии. Об этом говорилось в музее, – подсказал Грегсон.
Я оглянулся по сторонам и увидел, как Четырехглазый лихорадочно записывает за директором, словно впервые об этом слышит.
– Ну да, помним, – наконец, подтвердил я. – А какое это имеет значение?
Грегсон мягко улыбнулся, а потом отправил весь класс в нокаут:
– Мы собираемся его взять.
В помещении повисла мертвая тишина, у всех точно отнялись языки. Взять его? Взять что? Золото? Взять в смысле «потрогать» или взять в смысле «забрать»? Что он имеет в виду?
– Я имею в виду, что мы собираемся его взять, – повторил Грегсон.
– Взаймы? – спросил Крыса, продолжая всей пятерней чесать затылок.
– Нет, не взаймы. Украсть. Мы собираемся украсть это золото.
Кое-кто недоверчиво рассмеялся, лишь меня новость почему-то не развеселила.
– Это шутка или очередной экзамен? – на всякий случай уточнил я, но Грегсон сказал, что ни то, ни другое.
– Все экзамены пройдены, в результате осталось шестнадцать человек. До сих пор мы с вами играли в игрушки, но отныне вам придется отработать свое содержание. Теперь ваш черед потрудиться для нас.