Школа Джедаев-1: В поисках силы
Шрифт:
Дул опустил их в широкий грот, в котором обвалилась часть свода. Бледный свет процеживался сверху, освещая открытые участки. При свете фонарей шахтеры колотили молотками, собирая обломки. Команда человек из тридцати убирала мусор. Входы в неосвещенные туннели были заблокированы переносными пневматическими дверями.
— Редкая удача, мистер Тиммо, — произнес Дул. Он стал гораздо выше ростом и словоохотливее после того, как показал им конвейер, где слепые личинки упаковывали глиттерштим. — Спайсодобыча должна производиться в полной темноте, так что нам никогда не удается увидеть туннель по-настоящему освещенным. Однако вследствие обвала сюда проник солнечный свет, который испортил верхний слой
— Так что же, в самом деле, здесь произошло? — спросил Ландо, озираясь.
— Тектонический сдвиг, — охотно пояснил Дул. Осматривая стены, Люк обратил внимание на черные отметины бластерных зарядов и понял, что дело не ограничилось одной сейсмической активностью.
И тут он ощутил источник опасности — волна страха накатила со стороны Ландо.
— Что за мерзость?! — Ландо вытянул руку в направлении дальней стены грота.
Захороненные под каменными осколками, десятки тонких стекловидных ног торчали, выпирая во все стороны своими омерзительными веретенообразными очертаниями. Тусклые наросты на округлом панцире, закатившиеся в агонии глаза. Остальная часть тела выглядела так, словно была целиком сложена из клыков, шипов, когтей и прочего. Все это богатство и многообразие было раздавлено камнепадом — судорога напоминающих плети ног указывала на то, что чудовище пыталось выпростаться из-под завала.
Дул с величественным видом приблизился к трупу:
— Вот это, друзья мои, и есть та самая штука, что производит спайсы. Значит, должны быть и другие — они обитают в глубине туннелей. Мы поручили ксенобиологу заняться этим. Тело этого существа в основном состоит из глиттерштима, а образцы, взятые со стен туннеля, показывают, что оно ткет паутину из спайсов. — Дул остановился совсем рядом — на расстоянии протянутой ноги — с поверженным монстром.
Мимо прошел охранник, занятый расчленением чудовища. Он пнул ботинком по одной из острых кристаллических ног.
— Мы хотим посмотреть, нельзя ли извлекать глиттерштим-сырец из прядильных мешочков мертвого тела.
Дул одобрительно покачал головой:
— А что там еще может быть? Естественно, чистейший глиттерштим!
Ландо тоже кивнул — уклончиво. Люк, продолжая играть роль эксперта, выуживал информацию:
— И как же с техникой безопасности в шахтах? Это чудище нападало на шахтеров?
— А как же, оно погубило нескольких, в том числе сменного босса и моего ассистента, о котором я говорил. Как продвигается поиск тел? — спросил Дул охранника.
— Три свежих трупа и два лежалых, но должно быть гораздо больше. Еще не найден этот здоровяк вуки и несколько других заключенных.
Дул скорчил охраннику свирепую физиономию, которую тут же разгладил фальшивой улыбкой.
Люк почувствовал холод на сердце, услышав такие новости. Конечно, ему не удастся выяснить, был ли пропавший вуки Чубаккой: Империя вывезла великое множество рабов из родного мира вуки — Кашуука, и многие из тех, что выжили, вполне могли быть доставлены на Кессел. Люк взглянул на Ландо, и тот ответил ему едва заметным наклоном головы.
— Очень интересно, — сказал наконец Ландо.
— Пойдем дальше, здесь еще есть на что поглядеть, — позвал Дул, направляясь к плавучим вагончикам. — Надеюсь, все увиденное произвело на вас должное впечатление.
— Еще бы, — откликнулся Ландо. — Да вы здесь просто процветаете, Морус.
Люк же оставался в молчании. Весь день он тщетно напрягал свои чувства, выискивая в этих туннелях хоть эхо Хэна или Чубакки, но ничего не обнаружил. Много гнездилось здесь людской боли и страданий, но среда них Люк не нашел ни следа тех, кого искал.
Возможно, Хэн Соло и вправду не высаживался на Кесселе, — по крайней мере, сейчас его здесь не было наверняка. Как, быть может, к на всем белом свете.
ГЛАВА 19
Штаб-квартира адмирала на разрушителе имперского класса была просторна и комфортабельна — ведь она оставалась домом Даалы более десятилетия. Десять лет одинокой жизни позволили ей выработать свой стиль, который чувствовался во всем и в особенности — в окружающей ее обстановке. Никаких ковров, никаких гобеленов — стены скромно прикрывали две-три крупномасштабные карты учебных поединков, по которым Даала когда-то защищала диплом в Кариданской академии. Расположенная в центре комнаты широкая кровать — чрезвычайно широкая для одинокой женщины — служила ностальгическим напоминанием о бессрочно покинувшем ее, единственном и неповторимом. Кровать, однако, была походной, переносной, и главным из ее достоинств было то, что она при необходимости довольно легко переоборудовалась в стол, на котором можно было расстелить те же карты, расставить фигурки солдат и сопровождающей военной техники — маленьких истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков, перехватчиков — и перейти от приятного к полезному. Одну из стен украшала коллекция штурвалов с кораблей разных эпох. Коллекция эта была предметом гордости адмирала. Даала собрала здесь штурвалы всевозможных конфигураций, среди которых было несколько экземпляров совершенно диковинных форм, приспособленных для негуманоидов. Железные, бронзовые, деревянные, из пластика и оргстекла, кристаллического и вулканического происхождения, с вкраплениями и без, они были для Даалы тем же, чем может быть для рыцаря собрание холодного оружия, развешанное в галерее пустынного Дворца. Штурвал, расположенный в центре — древний, времен дореспубликанских, с настоящего морского корабля, — украшал букетик высохших цветов, перевязанный синей ленточкой из капрона.
Год за годом Даала работала в полной изоляции, в полном вакууме, как внутреннем, так и внешнем, одинокая и неприступная, следуя прощальным инструкциям Таркина и не получая от него дальнейших распоряжений. Гравитационные искажения Черной Прорвы перекрывали доступ волнам эфира. Ее флот был изолирован, и команды всех четырех разрушителей впали в обыденщину, одна только Даала не расслаблялась, по крайней мере на глазах подчиненных. Она даже опасалась известий из галактики, уверенная, что все же может в случае чего положиться на Империю с ее законами — твердыми и прямыми, временами чуть-чуть жестокими, но зато всегда предельно ясными.
Однако теперь, в поднявшейся суматохе, она порадовалась тому, что ее квартира закрыта и запечатана, спокойна и пуста, загерметизирована от целого мира, так что никто не может видеть ее такой — грустной и расслабленной. Должно быть, одиночество полностью расстроило ее воображение. Все шло так хорошо — вплоть до допроса новых пленных…
Даала снова просматривала запись, хотя прокручивала видеопротокол допроса уже не менее десятка раз. Она уже шевелила губами, зная заранее, что скажет заключенный. Но и это не шло ни в какое сравнение с первым впечатлением — это известие едва не свалило ее с ног, оно было точно гром с ясного неба.
Этот мужчина, Хэн Соло, сидел в кошмарном, изогнутом кресле, оснащенном стальными шлангами, проводками и трубочками, опутавшими его со всех сторон. Все механизмы выглядели так грозно, так душераздирающе, большинство из них выполняли единственную функцию — запугивание заключенного, и были в этом отношении весьма эффективны.
Даала стояла возле командира Кратаса, капитана ее флагманского корабля, «Горгоны». Она чувствовала запах страха, исходящий от заключенного, однако поведение его было исполнено бесшабашности и ядовитого сарказма. Такие быстро раскалываются.