Школа на краю империи
Шрифт:
Пока мы бродили по Фазису, домоморф собрал кухню.
Новое помещение органично вписалось в первый этаж, состыковавшись аркой с общим пространством холла. По глазам Джан я увидел, что девушка заподозрила неладное. Турчанка прекрасно помнила, что на месте глухой стены под лестницей никаких проёмов не было. А теперь там — вполне современная кухня. Просторная, светлая. С керамической плиткой на полу, большим столом, мойкой, разделочной поверхностью, шкафчиками, холодильником и газовой плитой. Я сделал вид, что так было всегда, и начал деловито раскладывать еду по полкам холодильника. Агрегат,
А вот спалился я совсем глупо.
Предупредительный Бродяга пристроил третий этаж и любезно сообщил, что мансарда для нового жильца готова. Сообщил мысленно, но разве в этом суть? Джан заметила лишний этаж.
— Мы в домоморфе, — сказала девушка, прислонившись к подоконнику и скрестив руки на груди.
Фёдор присел на табуретку и подпёр руками подбородок.
— Тебе показалось, — я закрыл холодильник и поискал глазами микроволновку. А потом вспомнил, что нахожусь в альтернативном прошлом.
— Они редкие, — продолжила Джан. — Встречались раньше, но не сейчас. В России их точно нет. Сам-то хоть понимаешь, какое сокровище заполучил?
— Домоморфы не позволяют жить в себе никому, кроме хозяина, — вступил в разговор Федя. — Гости могут приходить, но не жить.
— Ты о чём? — нахмурилась Джан.
— Он сотворил спальни для нас, — заметил толстяк. — Значит, признал равными по правам.
— Пф, — фыркнула Джан. — Я теперь могу здесь распоряжаться?
— Думаю, можешь, — кивнул оружейник.
— Эй, — я насторожился. — Вы ведь это не серьёзно?
— А давай проверим, — улыбнулась Джан. — Домоморф! Ответь, если слышишь!
— Кричать не обязательно, — раздался спокойный голос Бродяги. — Я тебя слышу.
Фёдор переглянулся с Джан.
— Убери эту лампу и замени на плафон... зелёный плафон, — девушка ткнула пальцем в светильник над головой.
— Отклонено, — возразил Бродяга. — Приказы по модификации может отдавать только Сергей.
— Съела, — хмыкнул я.
— При этом, — добавил артефакт, — вы имеете право на бессрочное проживание и согласование любых перемещений. Иными словами, признаётесь жильцами.
— Что это значит? — я поднял голову к потолку, хотя звук голоса домоморфа исходил отовсюду. — Хозяин всегда один.
— Это часть плана, — отрезал Бродяга.
— Какого плана? — спросила Джан.
— Вы собраны вместе потому, что соответствуете заложенным в меня критериям, — пояснил артефакт. — Точнее я объяснить не могу, просто излагаю факты.
— Собраны вместе... — задумчиво протянул Фёдор.
— Именно, — подтвердил дом. — Вас свели некие силы. Это не означает, что вашими линиями судьбы кто-то манипулирует. Это значит, что обстоятельства сложились наилучшим образом.
— И какой в этом смысл? — растерянно произнёс я.
— Пока не могу сказать, — последовал равнодушный ответ.
— Не можешь или не хочешь?
— Первое. Быть может, выплывут новые инструкции. Сейчас их нет. Учтите: я артефакт, а не разумное существо. И следую заложенным в меня поведенческим установкам.
— Как тебя зовут? — спросил Фёдор.
— Сергей назвал меня Бродягой.
Джан закатила глаза:
— Ничего лучше не мог подобрать?
Мы надолго замолчали.
— Ладно, соседи, — сказал я. — Придётся уживаться. Но проблема в другом.
—
— Ну, их куча на самом деле, — я задумчиво провёл ладонью по волосам. Подозреваю, этот жест достался от предшественника. — Во-первых, еда скоро закончится. Никто из нас не работает. Это полбеды, ведь можно питаться в школе или ПСП...
— Я не хожу в школу, — ввернул Фёдор.
— Мы тебе в коробочке принесём, — хмыкнула Джан.
— Так вот, едой дело не ограничивается, — мне пришлось повысить голос. — Надо покупать одежду, разные косметические штуки, школьные принадлежности... Во-вторых, я ничего не помню. В-третьих, у нашего оружейника явные тёрки с инквизицией...
— Ничего подобного! — возмутился толстячок.
— ... и нам придётся его прикрывать.
— Они всегда и всех находят, — заметила Джан.
— А самое главное, — продолжил я, — нам нужно понять, с какого перепуга Предтечи заложили в Бродягу алгоритм, собравший нас здесь. Оружейник, морфист и...
— Нулёвка, — безжалостно припечатала турчанка. — Одарённый с нераскрытым потенциалом.
— Вроде того, — нехотя признал я.
Толстячок поднял руку:
— У меня вопрос.
— Слушаю, — я шагнул к столу, выдвинул табуретку и присел.
— Что такое алгоритм?
***
Мы разбрелись по своим комнатам.
Разбрелись в сгущающихся сумерках, ибо разговор затянулся. Пока мы склонялись к тому, что надо питаться в ПСП, брать с собой контейнеры и тащить еду из столовой Феде. Джан намеревалась и дальше воровать продукты на рынке, предварительно обрабатывая торговцев во сне. Я понимал, что добром это не закончится, но переубедить упёртую девчонку не смог. В одном мы сошлись на сто процентов — следует изредка менять улицы и районы, чтобы не светиться перед местными жителями. Фазис кажется большим, это миллионник с толпой туристов, понаехавших в бархатный сезон, но горожане плотно общаются и живут дружно. Здесь, как и на всём Кавказе, огромную силу имеет сарафанное радио.
Каждый из нас имел свои тайны.
Джан путешествовала по стране, предпочитая не задерживаться в одной школе. Своих родителей она не знала, но с неохотой поведала, что большую часть детства провела в приюте для сирот-мигрантов. Сбежала оттуда и не хочет возвращаться. Ненавидит кланы, держится подальше от инквизиции.
Фёдор, подкрепившись едой из наших запасов, тоже разоткровенничался. История мальчишки была драматичной, но, как по мне, хватало в ней странностей и нестыковок. Федины родители погибли давно — они были пилотами мехов и сражались в Афганистане против Халифата. В пять лет у мальчика прорезался дар оружейника, что говорило о хорошей наследственности. И светила бы пацану клановая школа, ведь его предки бились за правящий Дом Медведя, вот только судьба распорядилась иначе. Вскрытое нотариусом отцовское завещание недвусмысленно намекало, что Феде Храмцову предстоит жить у своей тётушки в Саратове. Ну, при условии, что родители не вернутся с фронта. Тётушка мальчика на дух не переносила и разбираться с его потенциалом не собиралась — она предпочитала без затей тратить посмертное пособие брата. Федя рано научился читать и занялся поиском книжек по оружейному искусству. И даже преуспел в этом — по меркам пробуждённого, разумеется.