Школа над морем (илл. В Цельмера)
Шрифт:
А дело было так. Омелько убедил Яшу Дерезу и Степу Музыченко устроить сеанс гипнотизма.
Самое главное было — это убедить Дерезу. Но, когда Омелько показал ему книжку «Гипнотизм», Яша тоже решил присутствовать на этом необычайном сеансе. Правда, делал он это с тайною мыслью посмеяться над Нагорным, Хоть и есть, говорят, такая наука, да уж не Нагорному загипнотизировать кого бы то ни было.
Участвовать в сеансе Омелько пригласил также Дмитра Озеркова, пылкого любителя театральных зрелищ и участника школьного драмкружка.
— Без этого реквизита и не приходи, — заявил «гипнотизер», — а то ничего не выйдет.
И, когда вечером ребята, все четверо, собрались в школьном саду, в руках у члена драмкружка белела простыня.
— Молодец! — похвалил старательного Дмитра Нагорный. — Только не ты будешь сегодня режиссером, а я.
Место для сеанса было выбрано необычайно удачное: школьный чердак. Чудесное место! Тихое, спокойное и, главное, таинственное. Без таинственности здесь ничего не сделаешь, такое уж это дело — гипнотизм.
Само собой понятно, что выбор этого места целиком принадлежал Омельку Нагорному, Ребята не спорили, и только один Дереза попробовал протестовать, но Омелько быстро убедил его, заявив, что в другом месте сила гипнотизера может и не проявиться и тогда он, Омелько, снимает с себя всякую ответственность за неудачу сеанса.
В школу проникли через открытое окно. Вход очень неудобный, но — зато более или менее «таинственный». Надо сказать, что эта «таинственность» вообще не волновала только одного Яшу Дерезу. Как и полагается изобретателям мысль у него была трезвой и ясной. Он давно уже понял, что не тайна движет мотором и что машины не сделаешь без знания, без книжки, без работы.
«Ну, подожди-ка, гипнотизер несчастный! думал Дереза. — Вот не загипнотизируешь Озеркова, посмеюсь же я над тобой и над твоим гипнотизмом!»
Но надо сказать правду, что и у Дерезы были минутами кое-какие сомнения. А что, если Омелько и в самом, деле научился гипнозу? Ведь он же показывал книжку, настоящую научную книжку с картинками. Интересно! Очень интересно. Ну, а чердак, конечно, чепуха!
А между тем таинственность обстановки помимо воли начинала действовать и на Дерезу. Вечер, тени, далекая луна, пустая школа, шопот товарищей и чердак! И кроме того, самому старшему из ребят, Озеркову, — всего только четырнадцать лет!
На чердаке было тихо и пусто. В маленькое, круглое оконце заглядывала полная луна.
— Ребята, а из этого оконца море видно, тихо сказал Степа Музыченко. — Посмотрите, как блестит. Я люблю рисовать море, когда на нем вот такая лунная дорожка.
Омелько нетерпеливо махнул рукой.
— Мы сюда не рисовать пришли, — отрезал он. — Начнем, что ли? Ну, Дмитро, надевай простыню.
— Для чего?
— А это уж я знаю. Надо.
Музыченко, Нагорный
— Стой и не двигайся! — приказал ему Омелько.
— Ну; а дальше что ? — шопотом спросил Яша Дереза.
— А дальше я его загипнотизирую. Десять минут я буду смотреть на него не отрываясь. А может, и двадцать, не знаю. И все время буду думать — вот так, с напряжением.
И Омелько наморщил лоб, чтобы показать, с каким именно напряжением.
— Подожди! А что же ты будешь думать? Мы тоже должны знать ! — вмешался Степа.
— А я вам скажу.
Омелько наклонился к товарищам и зашептал :
— Я буду думать так:«Озерков, сейчас же сбрось простыню и пойди посмотри в оконце! Озерков, сейчас же сбрось простыню и пойди посмотри в оконце!» И снимет, увидите — снимет!
— А может, ты сговорился с ним? Я несогласен! — запротестовал Яша Дереза. — Пусть лучше снимет простыню и наденет на тебя. Хорошо?
Нагорный согласился. Озерков стоял неподвижно, весь в белом, как привидение. Лунный свет освещал всю группу участников сеанса.
— Ты не слышал, что мы говорили? — спросил у «привидения»Нагорный. — Не слышал? Ну, тогда начнем.
Три пары глаз впились в закутанную фигуру Озеркова. Тишина. Где-то пискнула мышь, и снова все стихло. Минуты шли.
— Мне страшно! — прошептал Музыченко. А что как в самом деле…
— Тсс!.. — Ткнул его в бок Нагорный. Смотрите, начинает шевелиться.
И тут ребята услышали какой-то странный звук. Будто кто-то крикнул, или вернее, хотел крикнуть, зажав рот ладонью.
Нагорный первый увидел, как из четырехугольного отверстия высунулась чья-то голова. В ту же минуту эту голову увидели и Музыченко и Яша Дереза.
Мы знаем, кто помешал ребятам окончить их «сеанс». Когда Олег Башмачный, испуганный белым привидением и тремя незнакомцами, стремглав удирал из школы, на чердаке тоже начался переполох. Страшная голова исчезла, но, может быть, она ждет внизу? А у головы, как известно, есть и туловище, и руки, и ноги. Выходит, это человек. Но что это за человек? Кто?
— Может, это Кажан?- подал мысль Музыченко. — Говорят же, что…
Но Дереза не дал ему договорить.
— Кто бы там ни был, а надо спускаться, — сказал он.
Больше всех был напуган Нагорный. С чердака он спустился последним: хорошо еще, что перепуганный Олег не уронил, убегая, приставленную лестницу. А это, конечно, могло случиться. Любитель таинственного, Омелько долго не мог опомниться. Он не мог забыть человеческой головы, которую он увидел в темном отверстии. И вот почему он так хохотал, когда Олег рассказал ему о приключениях «одного хлопца из нашего класса». Впрочем, Олегу вовсе не нужно было обижаться за этот безудержный смех. На этот раз Нагорный смеялся над самим собой.