Школа темных. Выпускница бури
Шрифт:
– Даже от поиска бога?
– Я же сам накладывал защиту. Как раз для бога. Потом Бастиан прислал записку, что ты у него. Я приехал, как только он написал, что ты очнулась, но никак не ожидал увидеть тебя без крыльев.
– Да, Ванджерий обиделся на принудительное донорство.
– Как он с тобой справился? Я был совершенно спокоен, потому что ты раскидала всех адептов, одержимых сиреной, и уж точно одной левой отбилась бы от парочки демонов.
– У Акориона есть артефакт, который лишает меня силы.
Кейман
– Кулон снился мне как-то еще до того, как я умерла. Но я не придала значения, думала, всего лишь очередной сон об украшениях Таары. А на самом деле Акорион сделал его, чтобы превратить меня в человека, если появится риск. Чтобы не убивать.
– Я думал, лишить бога силы невозможно.
Я пожала плечами.
– Ты же сам говорил, что мы – всего лишь сильные маги. Любого мага можно лишить силы. К тому же Акорион – мой брат, и не в прямом смысле этого слова, а частичка хаоса, которая вырвалась из подземного мира. Так что у него намного больше на меня влияния.
– Не скажу, что эта информация меня обрадовала.
Крост задумчиво посмотрел в окно, где гроза разошлась совсем уж не на шутку.
– Надо заполучить кулон. Иначе тебя придется запереть в башне и приставить дракона.
– Он явно не будет против.
– Хочешь уйти в мой дом? До бала побудешь там. А может, и ну его, этот бал. Постоянно там какие-то проблемы.
– Нет, – я покачала головой, – останусь здесь.
– Это значит, в огненном королевстве снова мир и порядок?
– Только в той его части, где башня и дракон. Простому народу, как всегда, нелегко. А еще теперь мне нужна новая одежда. Вся моя сшита Алайей для крыльев.
– Почему у меня ощущение, что я работаю исключительно на твой гардероб?
– Потому что так и есть. Хотя можно попробовать скинуть эту обязанность на Бастиана. А то почему-то деньги в меня вкладываешь ты, а ему все достается на халяву.
– Ох, дети, дети, – Крост устало откинулся на спинку дивана и потер глаза, – тот день, когда я решил вас воспитывать, надо объявить днем всеобщего траура.
– Что-то случилось?
– А тебе мало?
– Меня смущает гроза за окном. Я пыталась ее унять, но, похоже, она не моя.
– Вполне возможно.
– Так что случилось?
– Ты не смотрела штормграм?
– Я старалась о нем забыть. И надеялась, что Яспера продавит у тебя его запрет.
– И не рассчитывай. Вам полезно столкнуться с реальной жизнью.
– Там выложили поцелуй Ясперы!
– Да, Деллин, это ужасно несправедливо, но если ты целуешь адептку – то можешь быть замечен. Многим магистрам стоит об этом напомнить. Да и вам не мешало бы знать, что школа – это не ваш личный особняк, где можно делать все, что вздумается.
– Но кто-то расставляет штормграмы по укромным уголкам и
– Магистры обследовали всю школу и ничего не нашли. Но неужели ты думаешь, что мы выдадим вам диплом – и он защитит от такого? От вмешательства в личную жизнь, чужих носов и ушей в разговорах, от слухов и сплетен, статей в газете? Ты живешь в доме короля огня, и о тебе снова будут писать. А если свершится чудо и вы не поругаетесь насмерть в ближайшие пару лет, то писать о тебе будут всегда. Этот «Вестник» – хорошая тренировка. Учитесь бороться не только с плотоядными монстрами.
Чуть подумав, Крост добавил:
– Но это не значит, что я не буду искать редактора. Учиться тому, что в любой момент тебя могут взять за жопу, тоже нужно.
– И что в «Вестнике» такого написали? Я надеюсь, там не видео, как мне отрезают крылья?
– Смотри сама.
Он протянул мне штормграм, где я без труда нашла очередной выпуск нашей новой свободной и независимой прессы. Открыв рот, я смотрела на экран, изображающий Лорелей в каком-то шикарном ресторане Флеймгорда с… Ванджерием.
И можно было бы подумать, что это лишь деловая встреча (хотя какие дела у адептки магической школы?) или обычный обед, но на последних снимках они едва ли не трахались – так недвусмысленно выглядели объятия.
– Она встречается с Ванджерием? Зачем она ему?! Он помешан на Яспере, ему столько лет… Лорелей для него – ребенок!
– Несложно догадаться, зачем ему подружка из моей школы. Придется отчислить ее. Я не могу рисковать жизнями других адептов, даже если очень хочется спасти Лорелей.
– Может, она не знает, кто он? И какие у него цели?
– Она дочь человека, вхожего в королевский дворец. Не думай о Лорелей Гамильтон как о круглой дуре. Она много знает, как и ее отец, который высказал однозначную позицию. И она далека от нашей.
– Думаешь, это Лорелей слила информацию, когда я пойду в город?
– Вероятно.
– Что ж, я приделаю к гробу, что она подарила, колесики – и пусть катится на все четыре стороны.
– Придется признать, что на этот раз ты была права насчет нее. Я напрасно закрывал глаза на поведение адептки Гамильтон. Не хватало еще, чтобы она притащила в школу какой-нибудь артефакт, как Оллис, и…
– Притащила артефакт… – эхом отозвалась я.
А потом едва не подскочила на месте.
– А ты можешь не отчислять ее до бала?! Последить, не пускать в город, я не знаю, держать под контролем, но дождаться, пока я вернусь в школу?
– Могу, но зачем?
– Так… есть кое-какая идея. Потом расскажу.
– Деллин…
– Что? – Я закатила глаза. – Лорелей меня подставила, из-за нее я пережила много неприятных минут и лишилась крыльев. Пусть поработает на благо общества. Лучше скажи, зачем ты ездил во Флеймгорд?