Школа террористов
Шрифт:
К месту назначения прибыли во втором часу, и мне не стоило большого труда узнать гарнизон Варкулешты. "Рафики" остановились на окраине аэродрома, где располагался оружейный склад. Супруне вышел вперед, к кабине шофера, и заговорил хорошо поставленным командирским голосом, словно перед ним находился не десяток курсантов, а целый полк.
– Слушай приказ! Сегодня мы сдаем первый экзамен на боевое мастерство и выдержку. Нам нужно оружие, и мы его добудем. Поступаете в распоряжение сенсея Сейлаша. Он определит задачу каждому. Отъезд отсюда ровно в три. Ни минутой
На улице курсантов уже ждал мужчина в нашей советской военной форме. Звание из-за темноты разглядеть не удалось.
Я в "Рафике" остался вдвоем с Петрей, не считая шофера, не выключавшего мотор и державшего одну руку на "баранке", вторую - на рычаге переключения скоростей.
Я не задавал вопросов: коль есть необходимость, Петря объяснит все сам. Но, похоже, меня до конца операции не собираются посвящать в задание.
Посидели молча минут десять. Петря частенько поглядывал на часы, наконец произнес: "Пошли".
Ночь была темная и безмолвная, словно все замерло вокруг в ожидании чего-то страшного, неотвратимого и непоправимого. Печально мигают звезды, жалостно шуршит под ногами трава, будто тяжело вздыхает под нашими башмаками.
Я видел, что Сейлаш повел группу влево от "Рафика", Петря же зашагал вправо, впереди меня, твердо, уверенно ставя свои сильные ноги, не оборачиваясь, не опасаясь, что я выстрелю ему в затылок и постараюсь добраться до своих. Значит, подозрение мое относительно патронов в моем пистолете небезосновательно. Но у меня есть ещё нож десантника, и Петря знает, что владею я им не хуже чем пистолетом. Видимо есть другая причина не бояться меня.
Мы пересекли дорогу, вышли по тропинке на каштановую аллею и вскоре оказались у деревянных одноэтажных домиков - финских коттеджей, которые занимали семьи младших офицеров, в основном из батальона аэродромного обслуживания. Ни души, ни огонька. И со стороны склада не слышно ни звука.
У одного коттеджа Петря остановился, прислушался. Сказал полушепотом:
– Здесь живет командир роты охраны капитан Савин Иван Кузьмич. Постучишь ему, назовешься рядовым Селюниным. Скажешь, что телефонная связь нарушена - она действительно нарушена, - и что его срочно вызывают в штаб полка. Когда он будет выходить, потребуешь ключи от его кабинета и от сейфа с личным оружием офицеров. Далее действуй по обстоятельствам.
– Но в доме жена, дети!
– почти выкрикнул я.
– Значит, капитан будет сговорчивее. И вы покажете себя, насколько соответствуете нашей школе.
"Ах ты гаденыш!
– чуть не сорвалось с языка.
– Тебе ли давать оценку, насколько соответствую я школе". Я раздумывал, броситься ли сейчас на него и показать на деле, чего я стою, или... Петря, несомненно, здесь не один, иначе не посмел бы так нагло приказывать мне. Кто-то его подстраховывает. Надо выдержать, выждать, чтобы во всем разобраться и спасти командира роты и его семью. Как-то предупредить бы капитана Савина. Вдвоем легче было бы справиться с
– Давай!
– торопит Супруне, предупреждающе поправляя автомат на шее.
Поворачиваюсь и иду к двери.
Вот и пришел мой звездный час. Если и успел подполковник Токарев найти меня, слишком медлил, чтобы спасти. Возможно ему что-то или кто-то мешал, возможно имел на мой счет другие соображения... И все-таки не теряю надежды перехитрить бандитов. Хотя с детства меня учили честности, справедливости, а их - хитрости, подлости, и кормили, похоже, не материнским молоком, а змеиным ядом, придется и мне пойти на уловку. Жаль не удалось разыскать убийц Андрея и отомстить за него. Но Супруне и того, кто его прикрывает, сегодня живыми не уйти...
Ступеньки крыльца скрипнули под ногами, и я топнул погромче, надеясь разбудить хозяев. Подошел к двери, постучал. Безответная тишина. Крепко спит капитан в объятиях жены и ничего тревожного наверное ему не снится...
Стучу сильнее, настойчивее. Никакой реакции. Толкаю дверь, и она преспокойно отворяется. Мелькает радостная мысль: Донич сумел предупредить, и семья перебралась в безопасное место. Но тут же тревога холодком пробегает по всему телу - не опередили ли меня?
Вхожу в прихожую, нащупываю рукой выключатель, нажимаю на клавишу. Вспыхивает свет и выхватывает из темноты открытую в комнату дверь, распростертого на полу окровавленного мужчину.
Опередили! Приблизившись, рассмотрел ещё не застывшую кровь, исколотое ножом тело командира роты капитана Савина. Видимо, как было и задумано, он открыл дверь посыльному, даже не одевшись - был только в трусах. А в спальне на кровати лежала русоволосая женщина с перерезанным горлом. Справа в углу стояла детская кроватка с наброшенным одеяльцем. Следов крови не видно, и у меня мелькнула слабая надежда, что у убийц не поднялась рука на младенца. С замершим от страха сердцем приподнимаю одеяльце...
Нет, сюда приходили не люди, и не мать их родила, а чудовища! Удар чудовищный, изуверский - тоже по горлу...
Одеяльце выпало у меня из рук, спазмы перехватили горло. Такого злодейства я не видел даже в Афганистане. Звери и те защищают детенышей, а эти... Уничтожать их надо на месте без суда и следствия...
Палец машинально снял курок с предохранителя. Нет, пуля слишком легкое наказание. И настоящие ли патроны в моем пистолете? Если и настоящие, удастся уложить скорее всего одного. А надо всю эту шайку... И мой час ещё придет. Надо только иметь выдержку, терпение...
Я сунул пистолет во внутренний карман куртки.
В комнату вошли Супруне и Мирча. Я был прав: мой ученик и временный командир группы побоялся отправиться на задание один на один, прикрылся тупоголовым бугаем... А возможно и ещё кто-то подстраховывает их за дверью - семью-то Савина вырезали до нашего прихода.
Супруне неожиданно достал из кармана небольшой фотоаппарат и дважды сфотографировал убитых, стараясь и меня захватить в кадр. Еще одно убийство вешает на мою шею. Но мною вдруг овладело спокойствие и злость, и я сказал, не скрывая негодования: