Школьная любовь
Шрифт:
– Не слабо! – согласилась Ира. – У матери стащила?
– Это… мне… подарили… – попыталась возразить Тася, но ее уже никто не слушал, потому что Малинина вытащила бледно-розовую помаду, и Птичий базар принялся щебетать и прищелкивать над ее умопомрачительным «мокрым» блеском.
Тасе вдруг почему-то сделалось нестерпимо скучно. Она хотела уйти, но Ира Пенкина подхватила ее под руку.
– Раз уж мы с тобой все равно помирились, – сказала она, – то хочу тебе сообщить, что целиком и полностью поддерживаю Лариску. Нашему классу немедленно надо организовать дискотеку, потому что в коллективе уже начали складываться
– Какие еще отношения? – не поняла Тася.
– Такие! Романтические! И Иволга в этом деле далеко не последняя! Я тебя, между прочим, предупреждала!
– О чем ты? – еще больше испугалась Журавлева.
– Не «о чем», а о ком! О Мите Толоконникове!
– И что Митя?
– Сегодня в школу пришел вместе с Лариской!
– Не может быть!
– Сама видела!
– Может, только на крыльце встретились?
– Я видела, как они от дома Лариски вместе шли! Может, он за ней даже зашел!
Тася почувствовала, как к глазам подступили слезы. Конечно же, она занимается ерундой! Командирство, «Зарница»! Кому это нужно, если Митя… если с Митей…
– Не стоит так расстраиваться, – посоветовала ей Пенкина. – Вот устроим дискотеку, ты пригласишь на белый танец Толоконникова и все ему скажешь.
– Что скажу?
– Ну… что-нибудь вроде того, что ты без него жить не можешь.
– Легко тебе говорить! – возмутилась Тася.
– Ничего не легко! Я, между прочим, тоже собираюсь объясниться с Джеком! Вот поэтому и говорю, что нам нужна дискотека! Пообещай, что устроишь ее… как командир класса!
– Не могу я этого обещать, тем более что сейчас все будут заняты «Зарницей».
– Да… Ты права… – согласилась Ира и закусила в раздумье губу. – Но уж после игры надо сразу, потому что на Рудакова полкласса девчонок зарится, не то что одна твоя Иволга!
После уроков ротный командир Евгений Рудаков, или попросту Джек, собрал свою роту в виде седьмого «Д» на внеочередной классный час.
– Значит, так! – солидно откашлявшись, сказал он. – Слушайте все сюда! «Зарница» будет проходить так же, как в прошлом году, хотя, конечно, в ее проведение внесены кое-какие изменения. Лыжного кросса, как вы понимаете, в сентябре быть не может, зато будет кросс обыкновенный, на пятьсот метров, и эстафета в противогазах, с носилками, с условно раненными и пораженными отравляющими веществами. Всякое прочее тоже будет, но это все ерунда… Справимся. Главное – другое! Вот, глядите! – Он показал одноклассникам сшитую из цветного картона книжечку. – Это хоть и книжечка, но называется «Путевой лист». Здесь написано, в какой день, в какое время и в каком соревновании мы должны участвовать, кто наши соперники и кто судьи. В этой книжке будут отмечаться все наши достижения и проставляться баллы, которые мы заработаем за день…
– Подумаешь, новшество! – презрительно скривился Летяга. – В прошлом году все это было написано на листе ватмана, который висел на стене в коридоре. Только и всего! Даже удобнее было! Подходишь, читаешь – и все знаешь и про свой класс, и про другие тоже! И баллы все на виду. Всегда можно прикинуть, кто вырвался вперед, и поднажать, чтобы… значит… не отстать!
– Ты, Толик, как всегда, тарахтишь и не даешь мне сказать самого главного! – рассердился Джек. – На стене все, что надо, висеть будет, не в этом дело. Вот здесь, – он открыл последний разворот книжечки, и все увидели, что страницы там голубого цвета, – будет фиксироваться, сколько с нас снимут штрафных очков…
– Что еще за штрафные очки?! – опять не выдержал Летяга. – Это за что же они будут сниматься?
– За «двойки»…
– По физкультуре! – догадался Раскоряка.
– Наверняка по ОБЖ, – вставила реплику Тася.
– Не только! Представьте, будут отниматься баллы за «двойки» по всем предметам!
– Вот так номер! – возмутился Летяга. – Что же это получается?! Получается, что из-за «пары» за какие-то, например, дурацкие причастия, которые вообще непонятно для чего нужны русскому народу, класс страдать должен?
– Выходит, что так, – нехотя согласился Джек, которому все это тоже не очень нравилось. – Директриса сказала, что в прошлом году во время «Зарницы» все так забросили учебу, что сильно пострадала успеваемость школы. Поэтому в этом году учителя решили снимать баллы за «двойки», за опоздания, за забытые дневники и сменную обувь, за плохое дежурство, а еще за плохое поведение и шум на уроках.
– Ничего себе! – крикнул расстроенный Раскоряка, который десяти минут не мог просидеть спокойно и получал бесконечные замечания от учителей на уроках. – Эдак все потом и кровью заработанные баллы и уйдут на всякую ерунду.
– Да уж, Сережка, туго тебе придется, – усмехнулась Тася.
– А если я, например, ничего не понимаю в геометрии, то мне что, лучше вообще в школу не приходить? – обратилась к командиру роты Ира Пенкина.
– Да ты что! – накинулся на нее Джек. – Да за прогулы у нас столько баллов отнимут, мало не покажется!
– Твою геометрию, Ира, я беру на себя! – успокоила подругу Тася. —Вместе будем заниматься! Я вообще считаю, что каждый, кто хорошо разбирается в каком-нибудь предмете, может помочь отстающим! И вообще! Неужели не понятно, что эти две недели, в которые будет проходить «Зарница», всем стоит поднажать и заниматься в полную силу?! И уроки надо делать все, а не на улице пропадать, вспоминая лето золотое!
– Знаешь, Таська, мы так не сдюжим, чтобы и тебе кросс с носилками, и причастные обороты! – выкрикнул Летяга. – Мы обыкновенные дети, а не терминаторы – универсальные солдаты! Ну-ка, Джек, погляди в этом «Путевом листе», какое соревнование у нас самое первое, в следующий понедельник!
Джек полистал книжечку.
– Та-а-ак… Сейчас найду… У нас в понеде-е-ельник… В понедельник у на-а-ас… Ага! Вот! Нашел! Страшное дело! – он обвел растерянным взглядом одноклассников. – У всей школы смотр строя и песни! Вот тут написано: общий сбор в физкультурном зале… с подъемом флага.
Седьмой «Д» взорвался возмущенными возгласами:
– Ничего себе!
– А мы и не тренировались!
– А я вообще петь не умею!
– А я и не собираюсь петь!
– Мы с прошлого года строем не ходили!
– Вот я и предлагаю сегодня же после классного часа потренироваться в хождении строем! – повысил голос Джек. – И песню какую-нибудь попробуем спеть!
– Какую?
– Ерунда какая – петь!
– «Во поле березонька стояла…»
– Не буду я ничего петь! – неслось со всех сторон.