Сходняк
Шрифт:
— Ти што, дарагой? Нэ трогай! Поцарапаешь машину!
— Ты, дорогой, ехал бы отсюда, — в тон ему отозвался смурной охранник.
Николай Валерьяныч, пославший Алешку Копытина на Никитину Гору вместе с Сергеем Стрельцовым охранять дачу Игнатова, предупредил обоих, что сегодня вечером возможны всякие неприятные неожиданности, поэтому им полагалось держать ухо востро. Появление возле дачи странного вишневого джипа, который Алешка заприметил еще утром, показалось охраннику не случайным. Скорее всего, это и была та самая неприятная неожиданность, о которой его предупредил
— Слюшай, дарагой, ти толко не волнуйсь, да? — ухмыльнулся водитель «тойоты». Он говорил с кавказским акцентом, хотя сам явно был славянского происхождения. — Ми тут товарища ждем. Он вон в той даче живет! — И он махнул рукой в сторону соседнего дома летней дачи, где — Алешка это точно знал — уже месяца два как никто не жил.
— Да там нет никого… — сорвалось у Алешки с языка, и он сразу почувствовал сильный удар сзади в бок: это Серега Стрельцов предлагал ему заткнуться.
В этот момент распахнулись обе задние дверцы, и на слегка подмороженную аллею выпрыгнули два амбалистых бородача. Правая передняя дверца тоже раскрылась, и появился коренастый седой мужичок в темных очках. Он, чуть прихрамывая, обошел джип, приблизился к охранникам дачи и, ни слова не говоря, мотнул головой. И в ту же секунду оба бородача набросились на Алешку и вырубили его коротким ударом по сонной артерии. Серега, видя такое дело, полез в карман за газовым пугачом, но и его в то же мгновение завалили точным ударом по шее.
— Как бараны, — криво усмехнувшись, заметил хромой. — Ну ладно, братки, быстро в дом. Девчонка и тетка там. Только с ними смотрите поаккуратнее — не как с этими ослами. Если что, Закир с нас шкуру спустит. Отнесите этих ослов в дом и заприте там где-нибудь…
Подхватив бездыханных горе-охранников за ноги, двое торопливо припустили в сторону дома, оставляя на свежевыпавшем снегу глубокие борозды. Третий поспешил за ними, держа в руках два черных покрывала. Хромой остался ждать, поглядывая на аллею. Но в этот то ли еще ранний, то ли уже поздний час дачный поселок, казалось, вымер.
Они отсутствовали недолго. Из дома раздалось несколько приглушенных женских криков и детский плач, который тотчас смолк. Потом на тропинке показались четыре фигуры: двое «гладиаторов» торопливо вели с собой женщину, укутанную с головой в черное покрывало, а третий нес на руках ребенка, тоже плотно завернутого в черное.
— Быстрее! — крикнул по-дагестански хромой и тревожно оглянулся на водителя. — Сейчас поедем! — бросил он по-русски.
Женщина не сопротивлялась и только тихо всхлипывала. Девочка же вовсю извивалась и тщетно норовила вырваться из стальных объятий верзилы-дагестанца.
— Как в «Кавказской пленнице», — пошутил верзила. Хромой строго нахмурился:
— Аккуратнее! Шею ей не сломай! Дверцы джипа захлопнулись, и мощный автомобиль с ревом рванулся вперед. Уже на выезде из поселка «тойота» едва не врезалась в свернувший с шоссе грузовой ГАЗ с номерами какой-то воинской части.
За ГАЗом плотную шла черная «ауди» с синими мигалками.
— Туда? — спросил водитель джипа хромого.
Тот кивнул и оглянулся назад — посмотреть, как там ведут себя пленницы.
— Еще пять минут — и мы бы опоздали, — процедил по-дагестански. И добавил по-русски, обращаясь к водителю:
— Это тебе не два русских лопуха с дубинками. Со спецназом шутки плохи.
— Спецназ, Надир? — удивился водитель. — Это спецназ? Так ведь это был не милицейский грузовик!
— А кто тебе сказал, Миша, что это милицейский спецназ? — хромой покосился на водителя. — Армейский спецназ. Видал, какой грузовичок чистый? Не удивлюсь, если из кремлевского гаража грузовичок.
— Ну дела… — пробурчал себе под нос водитель и вдавил ногу в акселератор.
…Вот об этом рейде своих людей на Никитину Гору Закир Большой ни слова не сказал генерал-полковнику Урусову. Желая перехватить инициативу в этом непростом разговоре, дагестанский авторитет вдруг вспомнил:
— А что это вы, генерал, решили послать на дачу армейский спецназ?
Генерал Урусов вытаращил глаза:
— Ты что это, милый! Какой армейский спецназ? Туда поехала обычная группа захвата — отделение омоновцев.
Тут пришел черед удивляться Закиру.
— А мои люди сказали: там был армейский крытый ГАЗ-полуторка. «Ауди» с номерами вэ-чэ.
— «Ауди»? — нахмурился Евгений Николаевич, начиная кое о чем догадываться. — В котором часу твои там были?
— В районе семи, — честно ответил Закир. Посланная им вторая группа действительно прибыла на дачу в начале восьмого и застала картину полного разгрома в доме.
— Та-ак, — раздумчиво протянул Урусов, — а мои там были в восемь. — Выходит, кто-то вас опередил. Армейская, говоришь, колонна?
— Не колонна, поправил Закир. — ГАЗ-51 и «ауди».
Для Урусова это сообщение было полной неожиданностью. Значит, Сашка Сапрыкин все-таки вел с ним двойную игру — использовал его как болвана в старом польском преферансе. По-русски это называется загребать жар чужими руками.
Причем, учитывая всю рискованность позавчерашней операции, господин… или товарищ, уж не знаю как его… Сапрыкин загреб жар чужой головой. Его, генерал-полковника Урусова, головой. Ах, сукин кот!
— Ладно, Закир! — мрачно бросил Урусов. — Я все это проверю. Если ты мне понадобишься, я сообщу И вот еще что… — Он помолчал. — Если что-нибудь узнаешь про обитателей этой дачи… Не могли же они сквозь землю провалиться…
Сообщи мне. И еще, — Урусов даже крякнул, когда у него в голове вдруг созрело это решение. Но по-другому действовать было нельзя — слишком многое поставлено на карту. — Можешь звонить мне на дачу, в Переделкино. Номер не записывай, запомни: 747-67-56.
Закир сильно удивился. Если генерал дает ему номер личного телефона, значит, ситуация и в самом деле для него тяжелая. Но воровской авторитет был и сам стреляный воробей, прекрасно знавший цену ментовской «искренности» и «доверительности». Он не раз — по молодости и неопытности — становился жертвой коварных ментовских интриг, и теперь его так просто на крючок было не поймать.