Шпион, пришедший с холода
Шрифт:
– Сколько вы зарабатываете, Элизабет?
– Шесть фунтов в неделю.
– У вас есть какие-то сбережения?
– Небольшие. Несколько фунтов.
– Во что обходится наемное жилье?
– В пятьдесят шиллингов в неделю.
– Это немалая сумма, согласны, Элизабет? Вы платили за квартиру в последнее время?
Она беспомощно покачала головой.
– Почему же? – продолжал спрашивать Карден. – Вам не хватало средств?
Она ответила почти шепотом:
– Я теперь владею ею. Кто-то выкупил права на нее и прислал мне документы.
– Кто?
– Я
Спрятав лицо в ладони, Лиз заплакала навзрыд. Она стояла спиной к аудитории, и ее плечи вместе со всем телом сотрясались при каждом новом приступе рыданий. Никто не пошевелился, и через какое-то время она убрала руки от лица, но взгляда не поднимала.
– Почему же вы не навели справки? – спросил Карден. – Или для вас обычное дело получать тысячефунтовые анонимные подарки?
Лиз промолчала, и Карден продолжил:
– Вы не наводили справок, потому что обо всем догадались. Так?
Вновь приложив ладонь к лицу, она кивнула.
– Вы поняли, что деньги прислал Лимас или друг Лимаса, верно?
– Да, – с трудом выдавила она из себя. – А на нашей улице прошел слух, что и лавочник получил деньги после суда. Много денег. Об этом только и было разговоров, и я догадалась, что здесь не обошлось без друга Алека…
– Как все-таки странно, – произнес Карден, обращаясь словно к самому себе. – Как необычно. Скажите мне, Элизабет, вас кто-нибудь навещал после того, как Лимас сел в тюрьму?
– Нет, – солгала она. Теперь она знала, была совершенно уверена, что им требовались какие-то доказательства против Алека, что-то, связанное с деньгами или с его друзьями, быть может, с тем бакалейщиком.
– Вы уверены? – спросил Карден, причем его брови взлетели поверх золотистых дужек очков.
– Да.
– А вот ваш сосед, Элизабет, – терпеливо продолжал Карден, – утверждает, что видел у вас мужчин – двоих мужчин – вскоре после того, как Лимасу вынесли приговор. Или это были просто ваши любовники, Элизабет? Такие же случайные любовники, как Лимас, которые платили вам?
– Алек не был моим случайным любовником! – воскликнула она. – Как вы смеете…
– Но он давал вам деньги. Те мужчины тоже привезли вам денег?
– О господи! – всхлипнула она. – Не спрашивайте…
– Кто они были?
Она промолчала, и вдруг Карден заорал, впервые повысив на нее голос:
– Кто они были?
– Я не знаю. Они приехали на машине. Друзья Алека.
– Как, еще друзья? И чего же они хотели?
– Я не знаю. Они лишь спрашивали, о чем он мне рассказывал… Просили связаться с ними, если…
– Как? Как связаться?
Лиз ответила не сразу:
– Один из них жил в Челси… Его фамилия Смайли… Джордж Смайли… Я должна была позвонить ему.
– И вы звонили?
– Нет!
Карден положил свою папку на стол. Мертвая тишина воцарилась в помещении суда. Указав на Лимаса, Карден заговорил, и голос его звучал еще более внушительно, потому что оставался совершенно спокойным:
– Смайли хотел убедиться, не разболтал ли ей Лимас слишком много. Лимас сделал то, чего британская разведка никак не могла ожидать от него: нашел себе девушку, чтобы было кому поплакаться в жилетку. – Карден тихо рассмеялся, словно все это представлялось ему забавной шуткой: – Он поступил в точности как Карл Римек. Совершил такую же ошибку. Лимас когда-нибудь рассказывал о себе? – продолжил Карден.
– Нет.
– Вам ничего не известно о его прошлом?
– Нет. Знаю только, что он работал в Берлине. На какую-то правительственную организацию.
– Значит, он все-таки кое-что говорил о своем прошлом, верно? А он информировал вас, что уже был женат?
Наступило продолжительное молчание. Лиз кивнула.
– Почему вы не виделись с ним, когда он попал в тюрьму? Вам ничего не стоило посетить его там.
– Мне казалось, что он не хочет этого.
– Понятно. Вы писали ему?
– Нет… Впрочем, да, писала однажды… Объясняла, что готова ждать. Но кажется, ему было все равно.
– То есть ему и писем от вас получать не хотелось?
– Видимо, так.
– А когда он отбыл свой тюремный срок, вы не пробовали найти его?
– Нет.
– Ему было куда пойти, его ждала работа, друзья, готовые приютить у себя?
– Я не знаю… Не знаю.
– На самом деле к тому времени между вами все было кончено, не так ли? – спросил Карден с ухмылкой. – У вас уже появился новый возлюбленный?
– Нет! Я ждала только его… И всегда буду ждать. – Она взяла себя в руки. – Я очень хотела, чтобы он вернулся.
– Тогда почему же вы не писали ему? Почему даже не постарались найти его позже?
– Как вы не поймете, он сам этого не хотел! Он взял с меня слово… Что я не буду разыскивать и преследовать его… Никогда…
– Могу я в таком случае сделать вывод, что он заранее знал о тюрьме? – спросил Карден тоном триумфатора.
– Нет… Я не знаю. Как я могу говорить о том, чего не знаю?
– Но в тот вечер, – настаивал Карден тоном уже гораздо более жестким и агрессивным, – в тот вечер накануне нападения на торговца он заставил вас снова повторить обещание?… Ну же! Заставил или нет?
Совершенно измученная, она кивнула, и это выглядело, как покорное признание своей капитуляции.
– Да.
– И вы попрощались?
– Мы попрощались.
– После ужина, как я догадываюсь. Было достаточно поздно. Или вы провели с ним ночь?
– После ужина. Потом я пошла домой… То есть не сразу… Сначала я прогулялась, сама уже не помню где. Просто ходила по городу.