Шпионка его Светлости или Рабыня с короной
Шрифт:
– А мама жива?
– с надеждой спросила я.
Давид отрицательно покачал головой.
– Сгорел постоялый двор, на котором она остановилась. Пожар не случайный, конечно, но ребенка там не было. Ты выжила. Вероятно, тебе помогли. И вот, стоишь здесь, живая и здоровая, готовая придушить меня за любое неосторожное слово, - уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Может, у меня есть ещё родственники?
– робко спросила я.
– Нет. Твоему отцу было около трехсот лет, когда он погиб, а матери едва исполнилось двести. Твоя бабушка погибла чуть позже дочери. Её нашли в лесу, точнее, то, что от неё осталось... Она приняла сильный магический яд, и её тело разложилось заживо. Ни один некромант не восстановит.
– Я могу отлучаться отсюда?
– Будет лучше, если ты будешь пребывать здесь постоянно. Никто из моих тебя не выдаст, они связаны клятвой.
– Но ты и не запрещаешь?
– вывернула я его слова.
– Люди, которые охотились за тобой в детстве, живы и сейчас. Если не хочешь попасть к ним в лапы, соблюдай меры безопасности, - на этой оптимистической ноте он и покинул комнату. Спрашивается, а нельзя было все это обсудить в моих покоях? Странный тип.
Я в задумчивости побрела к себе. Энергия все ещё бушевала во мне, но тело устало. Все встречные люди шарахались от меня, старались убраться с пути и сворачивали при первой же возможности. П-ф-ф, и это воины?! Трусы.
Я вернулась в свои покои и прилегла на постель. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же заснула. Снова. На этот раз я увидела Ромула, сидящего на берегу реки. Той самой, где он научил меня плавать и где я угодила в расставленную для него ловушку. Он сидел в позе лотоса с задумчивым и даже поникшим видом. Мне так захотелось оказаться рядом, утешить его, поговорить, прижаться к груди... От неожиданно нахлынувших чувств я проснулась. Некоторое время полежав в постели, поняла, что уже поздний вечер.
– Чара, хочешь прогуляться?
– обратилась я к своей драконице. Все это время я какой-то гранью своей души чувствовала её саму, её эмоции и физическое состояние.
– Да! А как?
– Мы сможем незаметно ускользнуть отсюда?
Мне пришло ощущение задумчивости и положительный ответ.
Через несколько минут мы уже летели к границе. Чароита смогла незаметно ускользнуть от своих старших наставников-драконов и подлететь к моему окну. Я выпрыгнула, приземлившись ей на спину.
Мы зависли над рекой. Ромул все ещё сидел внизу в такой же позе как в моем сне. Судя по всему, он не видит нас. Я бесшумно спрыгнула на землю и пошла к нему. Шаг. Ещё один. Он сидит ко мне спиной и ничего не слышит. Я замерла, стоя в нескольких сантиметрах от него. Аккуратно положила руки ему на плечи. Я ожидала чего угодно, но только не того, что он резко развернется, повалит меня на землю и нависнет, приставив к горлу кинжал. Что-то у меня дежавю.
Ромул вперился взглядом в мое лицо, а я застыла, боясь сделать лишнее движение.
– Лина?
– недоверчиво спросил он, убирая кинжал.
– Это ты?
– Я, - мой шепот был едва слышен. Признаться, он напугал меня.
Я не успела ничего понять, как Ромул сграбастал меня в медвежьих объятиях и принялся осыпать лицо и шею поцелуями.
– Малышка... Я уже отчаялся... Думал, с ума сойду... Я так скучал...
– шептал он, с трудом отрываясь от меня.
Я крепко обняла его за шею и ответила. Мы будто слились воедино, наслаждаясь близостью друг друга и возможностью быть вместе.
Внезапно он отстранился и взял мое лицо в ладони.
– Расскажи мне все, - проникновенно попросил он.
И я рассказала. О том, как жила у Минаха, как Макс и Егор поспорили и уговорили меня пойти на тот Бал, где Ромул должен был почувствовать меня. О ситуации с Егором. О жизни в пещере. О жизни у Других. Я рассказала обо всем, ничего не утаивая. Именно сейчас, в этот момент, я хотела доверять этому мужчине как никогда.
Он слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда крепче сжимая мне руку или тихо бранясь себе под нос.
Я замолчала, откинувшись
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– прошептала я.
– Я столько всего хочу, что нам и одной ночи не хватит, - улыбнулся он, вдыхая запах моих волос.
– Начни с проклятья, которое наложила Анита.
Ромул замер и даже, кажется, перестал дышать.
– Как ты узнала? Это государственная тайна, - серьезно сказал он, наблюдая за моим лицом.
– Мне это приснилось. Ты вообще часто снишься мне. Я вижу, что ты делаешь, с кем разговариваешь.
– Правда?
– удивился он.
– У меня иногда возникает ощущение, что ты за мной наблюдаешь, но я не придавал этому зачения.
– Так что там с проклятьем?
– напомнила я.
– Я видела, при каких...обстоятельствах ты его получил. Почему ты так поступил?
– Лина, - выдохнул он, собираясь с мыслями, - мне было восемнадцать лет, я был дураком. Анита не приняла те травы, которые ей давали повитухи и вскоре забеременела. Я не знаю, на что она рассчитывала. На женитьбу? Это бред. На судьбу матери бастарда? Тоже глупость. Она не сказала никому и ничего. Когда срок уже был около тринадцати недель, кто-то что-то заметил, сейчас уже точно не помню, и все вскрылось. Мой отец узнал, приказал убить плод.
– А ты? Что ты?
– Я испугался, Лина. Испугался осуждения окружающих, насмешек. Подумать только, принц сделал ребенка безродной рабыне!
При этих словах у меня неприятно кольнуло где-то в груди.
– Такого никогда не было. Считается, что наша кровь священна, нельзя так просто ею разбрасываться. И я поддержал отца. Анита умоляла меня не делать этого, но я был непреклонен. А потом она умерла... Проклятье, наложенное перед смертью, снять практически нереально. Но годы шли, а мне нужна была жена. Наплевав на все, отец дал согласие на наш союз с одной принцессой. Ей было шестнадцать, мне - двадцать два. Все было как обычно: торжество, провожание, брачная ночь. Я помню, как она засыпала рядом. Такая юная, чистая, красивая. Она так и не проснулась. Просто умерла во сне. Я просыпаюсь утром, а она холодная, понимаешь?
– его голос странно дрогнул. Я ободряюще сжала его руку.
– С тех пор я и не думал о том, чтобы жениться. За все годы ни одна девушка так и не сказала, что любит меня. Я уже перестал надеяться, смирился с тем, что детей у меня не будет. Хотел взять на воспитание какого-нибудь дальнего родственника и вырастить себе приемника. Так было до тех пор, пока ты не свалилась прямо с неба, - рассмеялся он.
– Ты такая...необычная, притягательная, умная, добрая, храбрая. Виталина...
– прошептал он мне в ухо, ещё крепче сжимая руки и буквально вдавливая меня в себя.
– Никогда не испытывал подобного. Ты - мое чудо. Я люблю тебя больше всего на свете, - он наклонился ко мне и коснулся моих губ своими. Это был невыразимо нежный и чувственный поцелуй.
– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя?
– полушутливо спросил он.
– Ромул, так надо, - вздохнула я.
– Давид научит меня защищаться, и тогда мы сможем быть вместе с тобой. Навсегда, - я сама поразилась, как притягательны и желанны для меня эти слова.
– Вот что мне с тобой делать, любовь моя?
– он прижал меня к своей груди.
– Просишь меня отпускать тебя туда, где куча мужиков будут видеть в тебе свою самку!
– Они шарахаются от меня, - рассмеялась я.
– Да и Давид пообещал, что никто не посмеет делать мне никаких намеков.
– Да, никто, кроме него, - зло прорычал Ромул, сжимая кулаки.
– Лина, признаюсь, я с трудом борюсь с искушением отнести тебя в свой дворец и запереть. Чтобы никто кроме меня не смел прикасаться к тебе. Я хочу быть уверен, что ты в безопасности.