Штурм базы
Шрифт:
Хэкман улыбнулся. Ферро готов был поспорить, что этот красавчик вспомнил, как обошел сонных часовых.
– Скажем так, я воевал на стороне федералов.
– Только вы?
– И мои люди тоже.
– Одну присягу нарушили, теперь нарушите вторую?
– Мистер Ферро, – Хэкман перестал улыбаться, и в его голосе зазвучал металл. – Я ушел из армии после того, как закончился мой контракт, и, уж поверьте, во время действия контракта я валил ваших партизан по десятку за день. Теперь я не связан с армией и могу принимать какие угодно
– Мы бы ее сделали и без вас.
– Возможно, но с нами сделать ее будет проще.
Они помолчали, исходя неприязнью друг к другу, затем Ферро сказал:
– Учтите, лишнего транспорта у меня нет. Я сейчас перебрасываю грузы – готовлюсь к наступлению.
– Нам ничего не нужно. Может быть, только немного топлива на первое время. А скутер у нас свой.
– Скутер? Один скутер на двадцать три человека?
– У нас есть приспособление, которое помогает всем передвигаться на одном буксире. Я вам его покажу. И еще хотелось бы получить ваше разрешение на организацию стоянки – рядом с лагерем.
– Ставьте палатки, мне не жалко. Часовые даже могут присматривать за вашим имуществом.
– Присматривать? А у вас что – воруют?
– У нас? Нет, у нас не воруют. У нас с этим строго, чуть что и сразу – пулю.
Между тем своим вопросом Хэкман попал в больное место Ферро. В лагере воровали. В лагере очень воровали. Камрадов, мечтавших о свободе для всех и каждого, не могли остановить презренные условности, вроде собственности на ботинки, сигареты или колоду карт с голыми девками.
Однако за воровство карали. Если кого брали с поличным, Ферро лично зачитывал приговор. За прошлый год озерным зурабам скормили восемь трупов и еще стольких же камрады придушили сами, по закону самосуда. Впрочем, всего этого Хэкману знать не следовало. Ему и так хватало его надменности.
70
Несмотря на поведение Хэкмана, Ферро все же решил проявить к нему уважение и лично показал место, где можно было установить две палатки, что привезли с собой наемники.
После их установки уже Хэкман повел Ферро на берег, и там команданте увидел то самое устройство, на котором и добирались наемники. В первую очередь это был скутер, однако вместо воздушных винтов он полагался на водометы. Такая машина была не столь универсальна и не могла проскочить по заиленному участку, зато на воде, без сомнения, чувствовала себя куда увереннее.
Основной функцией скутера являлась буксировка «колбасы», однако не такой, какие привыкли видеть партизаны. Эта «колбаса» была накачана воздухом и на ней, для удобного расположения верхом, были предусмотрены специальные валики, которые одновременно являлись и стабилизаторами, не позволявшими оболочке перевернуться.
– И что, вся команда прикатила на этой штуковине? – не поверил Ферро.
– Да,
– А почему вас не высадили на перевалочной базе? Это же ближе.
– Секретность, команданте. Прежде всего – секретность. – На лице Хэкмана впервые отразились эмоции. Он улыбнулся и добавил: – Но это была не моя идея.
– И насколько быстро едет эта хреновина?
– На чистой воде – тридцать километров в час с двадцатью пятью пассажирами на колбасе.
– Небось скутер жрет горючку-то? Вон какие движки.
– Не без этого. Поэтому в самом последнем отсеке «колбасы» предусмотрен запас топлива.
– Хорошо придумано. А мы, по старинке, на палубах катаемся. Надо поднять вопрос о таких штуках – пусть пришлют.
– Да, вам бы пригодилось, – согласился Хэкман.
Ферро посмотрел на него искоса. Не так уж он был молод, как показался вначале. При дневном свете возраст Хэкмана команданте определил точнее – не тридцать, а все сорок.
– Какие еще плюсы у такого скутера? – спросил Ферро, уже решив, что попросит такой же.
– Он работает значительно тише, чем с воздушным винтом. В противном случае нас бы услышали ваши часовые.
Ферро насупился. Хэкман снова помянул часовых.
Вечером в лагере наемников было тихо, хотя Ферро ожидал небольшой пьянки – а почему бы и нет, ведь новоселье у людей. По крайней мере своих бойцов он бы в такой ситуации понял.
Команданте рассчитывал, что его позовут к костру, поговорят по-хорошему, чтобы найти общий язык. Он вовсе не хотел иметь под боком каких-то насупленных зануд. Плевать, что они бывшие федералы. Таких в армии генерала Тильзера были десятки тысяч. Чего бы стоили шахтеры с Нуйена или харкавшие кровью рабочие с ГМ-плантаций, не будь у них блестящих штабистов, опытных инструкторов и хороших разведчиков.
Однако в лагере у новичков было тихо. Ни огонька, ни голоса, ни лязга оружия. Ферро намеренно прогулялся рядом, однако ничего не услышал.
71
Любопытство не оставляло Ферро, и рано утром он пошел на стоянку наемников. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что там никого нет.
Не удержавшись, Ферро забрался в одну из палаток, но она оказалась абсолютно пуста. Ни рюкзака, ни оброненного патрона или смятой пачки сигарет.
Команданте понял, что ему и его людям не доверяют. Наверняка наемники не потащили свои запасы далеко, а просто прикопали их в джунглях.
«Не доверяют», – сказал себе Ферро и пошел искать часового, который держал свой пост неподалеку.
– Ты видел, когда они ушли? – спросил он.
– Нет, команданте, не видел. Я сменил своего камрада только час назад.
– А он тебе ничего не говорил?
– Ничего, команданте. Ни полслова.
Ферро не поленился сходить к речному рукаву и не обнаружил там скутера с водометами.