Штурман дальнего плавания
Шрифт:
Ветер продолжал дуть с прежней силой, вокруг неистово ревело море, по палубе катились волны.
Несмотря ни на что, «Унжа» держалась. Держалась волею людей.
Когда Микешин вернулся на мостик, он ждал, хотел услышать похвалу, но капитан только спросил:
— Все благополучно, Игорь Петрович?.. Очень хорошо. Когда будет готов штуртрос?
Игорь не успел ответить: на мостик прибежал рулевой и стал к штурвалу.
Через несколько минут «Унжа» развернулась и пошла своим курсом.
Снова потянулись
В Темзу «Унжа» вошла с большим креном. На судне все было покрыто толстым слоем льда. Ванты превратились в одну сплошную ледяную полосу. Брашпиль высился на полубаке огромной бесформенной глыбой льда. С мостика свешивались массивные сосульки.
Пароход ненадолго задержали в Грейвсенде, местечке, где меняют лоцманов. «Унжу» все время фотографировали, настолько необычным казался вид судна, перенесшего жестокий шторм.
Лоцман, прибывший на борт, рассказал Галышеву, что в этот шторм в Северном море погибло несколько английских и иностранных судов. Он качал головой, посматривая на ледяную корку, покрывшую весь пароход, и поздравлял капитана с благополучным прибытием.
Когда наконец «Унжу» завели в один из многочисленных лондонских доков, Галышев облегченно вздохнул:
— Все хорошо, что хорошо кончается. Прошу помощников и механиков через полчасика зайти ко мне.
Микешин пришел в капитанскую каюту, когда там уже сидели стармех, Шалауров и Уськов. На столике стояла пузатая бутылка английского «шерри-бренди», открытая банка с сардинами, хлеб и масло.
Увидя Микешина, капитан улыбнулся и сказал хриплым, простуженным голосом:
— Ну вот, кажется, и все в сборе. Ваши помощники, наверное, заняты, Алексей Алексеевич?
Старший механик кивнул головой. Галышев наполнил рюмки.
— Товарищи, разрешите мне поздравить вас со счастливым приходом, — торжественно произнес он, поднимая свою рюмку. — Благодарю. Трудно было. И все-таки мы пришли. Вот тебе и «сборная команда»! Кто бы мог подумать? Орлы! С приходом и за счастливое плавание!
Все, за исключением Уськова, выпили.
— А что же вы, Куприян Гаврилович? — спросил капитан, увидев, что замполит сидит не двигаясь.
Уськов протестующе поднял ладони кверху и нахмурясь сказал:
— Вы пейте, а я не буду.
— Почему же? Совсем не пьете? — иронически спросил Микешин.
Уськов пожевал губами и уклончиво ответил:
— Иногда. А здесь не буду…
Стармех кашлянул, поставил пустую рюмку, поблагодарил капитана и вышел.
Шалауров и Микешин поднялись вместе. Уже в дверях Игорь услышал, как Уськов сказал капитану:
— Я бы вам не советовал устраивать такие сборища…
Приняв в Лондоне груз железа, «Унжа» пошла на Мурманск. На этот раз погода благоприятствовала
Над городом висело красное, похожее на луну солнце. Держались редкие для Мурманска крепкие морозы. В Кольском заливе прекратилось всякое движение из-за густого и плотного тумана. С рейда доносился печальный звон, — это стоящие на якорях суда подавали туманные сигналы…
Галышев наконец получил разрешение на ремонт.
У отдаленного причала стояла покрытая инеем «Унжа». В котлах спустили пар, выгребли жар из топок. Один за другим под разными предлогами уходили с нее матросы и кочегары, — никому не хотелось служить на этом замерзшем и заброшенном пароходе. Из старой команды осталось несколько человек.
Шалауров простудился и серьезно заболел. Галышев настоял на его отъезде в Ленинград. Старпомом капитан назначил Микешина.
Игоря это и обрадовало и немного испугало: в двадцать пять лет — старпом. Но за ремонт он взялся с рвением. И хотя дело шло медленнее, чем этого хотелось, все же оно продвигалось…
Уськов мало бывал на судне, он каждый день бегал на междугородную переговорную станцию и куда-то звонил.
Вскоре он пришел на «Унжу» и важно объявил:
— Меня отзывают. Сегодня уезжаю. Назначен на какой-то новый теплоход. Я так и думал, что меня здесь не оставят.
Когда Уськов, холодно попрощавшись с капитаном, начал спускаться с борта, находившийся на палубе Алексей Алексеевич тоненько захихикал:
— Уезжаете значит? А план кто будет выполнять, массы мобилизовать на скорейшее окончание ремонта, работать кто будет, а?
Уськов презрительно посмотрел на механика, ничего не ответил и, гордо выпятив грудь, зашагал к портовым воротам.
Об его отъезде никто не жалел.
Глава четвертая
Прошло около двух лет.
В один из редких приходов «Унжи» в Ленинград Микешина вызвали в Морскую инспекцию. Начальник инспекции, старый и опытный капитан, усадив Игоря в кресло, сказал:
— Решили послать тебя на «Тифлис», Игорь Петрович. Старшим помощником. Хватит плавать на «Унже». Согласен?
Игорь покраснел от удовольствия и смущения. Назначение было неожиданным. «Тифлис», один из лучших новых теплоходов Лондонской линии, славился своим образцовым порядком, спаянной командой, плававшей на нем бессменно с момента постройки судна. Капитаном на нем был Дрозд, опытный и требовательный моряк.
Да, старпом на «Тифлисе» — это не то что старпом на «Унже».
— Ну как, доволен? — спросил начальник Моринспекции, видя, что Микешин медлит с ответом.
— Очень доволен. А вот как капитан?