Штурмовая группа. Взять Берлин!
Шрифт:
На вопрос женщины Вишняк отрицательно покачал головой и сказал, оглядев подвал:
— Вам еще долго придется жить в этих развалинах. Жаль, что вы не видели того, что натворили фашисты в моей стране. Они сжигали целые села вместе с мирными жителями.
— Мы не фашисты, — отрицательно замотали головой оба мужчины.
Если женщина следила за собой, то пожилые мужчины надели на себя свитера, теплые куртки, по нескольку брюк. На голове одного из них болтался шерстяной колпак. Окинув их презрительным взглядом, Вишняк заметил:
— Зимой
— Нам тоже пришлось не сладко, господин офицер, — начала было женщина.
Вишняк ее перебил:
— Я не офицер.
— Извините, но у вас такое мужественное лицо. У меня погиб муж и пропал без вести брат. И что будет с нами, один Бог знает. По радио передавали, что русские не щадят никого. Кто имел возможность, покинули город.
— Ничего с вами не случится, — смягчая тон, заверил их Сергей Вишняк.
— Я верю в это. Русские солдаты милосердны.
— Ладно, пошли, — сказал Савелий.
Один из разведчиков толкнул Вишняка локтем.
— Понравился ты бабе. Лицо мужественное, то да се…
— А чего? Немка справная, без мужа.
— Если время будет, разыщешь?
— Если… на войне лучше не загадывать.
Группа снова поднялась наверх, где дежурил Иван Шугаев.
— В соседнем доме фрицы, — сообщил он. — Голоса слышал, и сигарета светилась.
— Много голосов?
— Нет. Там тоже все развалено. Может, отделение с пулеметом торчит. А вон те дома наверняка солдатней заполнены. Он кивнул на такие же четырехэтажные дома с темными провалами окон.
— Пощупаем, что там за пост, — задумчиво сказал Савелий. — Надо хоть одного «языка» взять. А то завтра вслепую попрем.
За эти недолгие часы Василий Ольхов сходил в штаб дивизии. Получил пополнение, семьдесят человек, и доложил результаты дневного боя заместителю комдива, молодому подполковнику.
— Завтра снова пойдете впереди, — налив граммов сто трофейного коньяка, объяснял он. Когда выпили, подполковник продолжил: — Самим вам не справиться. Будете действовать совместно с пехотной ротой. Им придана батарея орудий «ЗИС-3», минометы. Если надо, поддержат гаубицы.
— Танков всего три останется?
— По соседству сильные укрепления. Там коробочки больше понадобятся. В том числе «ИС-2». Мощные машины. Приходилось взаимодействовать?
— Нет, не успел.
Тяжелые танки «ИС-2» с толстой броней и пушка — ми калибра 122 миллиметра появились на фронтах в сорок четвертом году. Они поступали на вооружение отдельных гвардейских танковых полков и применялись на самых ответственных участках. Количество их было относительно невелико, и Ольхов видел эти машины лишь со стороны.
— Как сегодняшний бой? — спросил подполковник.
— Считай, вчерашний, — посмотрел на часы Василий. — Второй час ночи уже. Тяжко пришлось. Не сказать, что какая-то отборная часть противостояла.
— Знают, что пощады им не будет. Поэтому немцы им даже в Берлине воевать доверили. Общее впечатление какое? Выдыхаются фрицы?
Ольхов пожал плечами:
— Они с Курской дуги выдыхаются, если политработникам верить. Но дерутся отчаянно.
— Ты нашему начальнику политотдела, смотри, такое не ляпни, — засмеялся подполковник. — Хорошо, что танки сберег. Бронетехника несет большие потери от «фаустпатронов».
— Пока можно было, берег. Завтра, то есть сегодня, на прямую улицу выйдем. Там из каждого окна жди выстрела.
— Пускай вперед пехоту.
— Что я и делал. Но с такими потерями далеко не уедем. Гаубицы обязательно понадобятся. Хотя бы 122 — миллиметровые.
— Хотя бы… эх, Василий Николаевич! В общем, темп увеличивай. Медленно продвигаемся. Верховному в Москву, считай, каждый час обстановку докладывают.
— Понимаю.
— Жуков, тот вообще никаких причин для срыва графика наступления не признает. Жаль, не видел, как он генералов отчитывал. Едва не расстрелом грозил. Некоторые старшие офицеры под суд пошли, уж не знаю, что там с ними решили.
Подполковник понял, что сам ляпнул лишнее.
— Ты, капитан, про этот разговор забудь. Жуков, генералы… у нас своя задача. Возвращайся к себе. Воюет твоя группа нормально. О званиях, орденах сейчас речи и быть не может. Но «майора» я тебе обещаю.
— А ребят подбодрить чем-нибудь можно? — воспользовался моментом Ольхов.
— Подготовь список человек на десять. Наградные листы в штабе заполнят.
Ольхов достал из планшета лист бумаги и карандаш.
— Ты что, прямо сейчас список составлять собрался?
— Дело на пять минут. Вдруг передумаете или меня… ранят.
— Пиши, — махнул рукой подполковник. — Только высоко не замахивайся. Медалей штук семь, три ордена Красной Звезды.
— Понял.
Долго не раздумывая, Ольхов начал список с фамилии танкиста Ускова. Младший лейтенант Шевченко шел вторым. Третьим капитан записал сержанта Ивана Шугаева. Не забыть бы Михаила Маневича…
Разведчик Иван Шугаев в эти минуты осторожно приближался к соседнему дому тоже разрушенному, где, по словам жителей, находились солдаты. Вишняк шел в двух шагах позади, готовый в любую минуту прийти на выручку.
Торцевая стена, к которой они приближались, была глухая, без окон, так называемая пожарная. Оба нырнули под ее защиту. Следом короткой перебежкой к ним присоединился Савелий Грач и двое других разведчиков.
Старший лейтенант сделал знак остановиться. Несколько минут все пятеро вслушивались. Где-то рядом должен был находиться пост. А вот снаружи или внутри дома, оставалось только гадать и выждать, когда он себя обнаружит каким-то шорохом.