Штурмовик
Шрифт:
— Ваш архипелаг сразу перепашут ядрами, — резонно заметил Рич. — Вырвать у голодного льва кусок мяса из пасти! Эскобето действительно с головой не дружит?
— Не знаю, с чем он дружит, но все шкиперы восточного отряда поддерживают его.
— Безумцы, — пробурчал я.
— Зато куш какой! — воскликнул Малыш. — Я бы пощекотал дарсийцев ради такого случая!
— Лишь бы не завтра, — пробормотал Рич, устраиваясь поудобнее в гамаке. Под голову он положил свою старую каторжанскую куртку. — Я еще пожить хочу.
Малыш захохотал на весь кубрик, за что удостоился порции ругани. Кто-то хриплым голосом пообещал заткнуть ему пасть вонючими портками, если не угомонится. С добродушной улыбкой он хлопнул меня по плечу и оставил в покое. С облегчением
Поворочавшись на узкой кровати, я нашел, наконец, то положение, при котором мне удалось заснуть в относительном комфорте.
Утренний пронзительный сигнал побудки выдернул меня из сна, где я снова переживал свой последний бой, прикрывая девчонку-замухрышку от шквального огня повстанцев. В который раз думал, можно ли было избежать фатального ранения, и не находил ответа. А фантомные боли в спине говорили лучше всего, чего я избежал в будущей своей жизни.
— Живей встали! — орал кто-то в помещении громовым голосом. — Оторвали свои задницы от кроватей и наверх! Капитан дал сигнал на отплытие! Через половину склянки поднимаем паруса!
Кажется, дневальный. Стоит на выходе и в перерывах между словами свистит в дудку, выпуская противные слуху трели. Вообще, удивительно, что Хаддинг поддерживает чуть ли не военную дисциплину на корабле. По слухам, которыми полнился имперский флот, пиратская вольница стала чуть ли фольклором в устном творчестве многочисленных рассказчиков, бродящих по дорогам Сиверии. Оказывается, все не так. На бегу лихорадочно заправил рубашку в штаны и накинул на себя куртку. Толкаясь и ругаясь, мы высыпали на палубу. На глазок определил, что народу в экипаже не так уж и много, чуть больше пятидесяти человек.
— Эй, ты куда? — схватил меня за руку неизвестно откуда взявшийся Малыш. Рядом с ним крутился Рич. — Пошли в оружейную комнату! Квартмейстер ждать не будет! Подберем оружие! Живо, живо! Через ахтерлюк!
Квартмейстер — мужик лет сорока с густыми рыжими усами и с жесткой щетиной — еще ждал, облокотившись на узкий длинный стол, закрепленный вдоль решетки, ограждавшей оружейку. На стенах висело много разнообразного железа, на любой вкус.
— Здорово, Бирк! Не опоздали? — Малыш, даже удивительно, заробел. Репутация квартмейстера давила?
— Почему вчера меня не нашли? — загремел мощным басом мужик. — Совсем мозги растеряли? Сказано же было, что сегодня общий выход!
— Пенек вчера не в себе был, — стал оправдываться Малыш. — Новички только-только с капитаном пообщались, он их определил….
— Да навалить на шкипера с высокой мачты! — рыкнул Бирк. — Мне с этими селедками в бой идти, а я не знаю, кто они и на что годны!
— У Рыжего спроси! — хохотнул Малыш.
— А что с ним? — в голосе квартмейстера прорезалось любопытство. — Видел я его — живой и здоровый.
— Да его Рич — вот этот скромняга — в нескольких местах поломал. Фрид, наверное, успел подлатать придурка, вот ты и не заметил
— Ладно, потом поинтересуюсь у Фрида, — Бирк поманил нас пальцем. — Чем лучше всего владеете, новики? Нож, палаш, кортик? Или, может, «кошки» хорошо кидаете? Правильно вцепиться в борт чужого корабля — тоже умение нужно.
— Я, пожалуй, выберу себе вот это, — мне на глаза попался кортик с обтянутой акульей кожей, уже потемневшей от времени и потертой от частого пользования, с рукоятью и простецкой гардой, словно им никто не хотел пользоваться, стесняясь внешнего вида. Клинок был в отличном состоянии, даже править не нужно. — И нож в придачу.
— Хорошо действуешь в рукопашной? — поинтересовался Бирк.
— Не жалуюсь, — усмехнулся я, — только мои приятели считают, что я ногами и руками дерусь лучше, чем сталью.
— Ага, слышал о несчастном Брадуре, — квартмейстер помрачнел. — Жаль, хорошего бойца ты завалил. Эскобето пригрозил, что теперь вам придется драться и за него?
— Он был очень расстроен, не без этого, — кивнул я. — Знаешь такую мудрую фразу: незаменимых нет?
— Да плевать! — Бирк, кажется, особо не горевал по несвоевременно ушедшем пирате, как не горевал о других вещах, отравляющих жизнь человека. — Выбрали себе оружие? Пояса возьмите. Потом себе изготовите лучше, а эти отдадите. Здесь все временное. Люди стараются подобрать оружие под себя, а старье сдают мне. Ха-ха! А ведь некоторые клинки нисколько не хуже новоприобретенных. Местные оружейники жалуются: аксумцы перебивают клиентов. Повадились, видишь ли, спихивать свой товар на архипелаге. Вот народ и хватает всякое дерьмо по дешевке. Качество клинков хуже некуда. Знаешь, чей это кортик?
— Понятия не имею, — пока Бирк разглагольствовал, я дополнительно взял себе абордажный топорик и подвесил его к поясу.
— Первый клинок Хаддинга, — усмехнулся квартмейстер. — Потом он заказал себе оружие получше, а этот отдал мне на хранение. Жаловался, что кортик начинает овладевать его душой. Крови требует.
— Чушь, — фыркнул я. — Любое холодное оружие хочет крови, иначе зачем оно тебе? Дело, скорее всего, в другом. Я разберусь. А откуда он у капитана оказался?
— Нашел в каком-то кладе, на западной оконечности архипелага. Островок небольшой, заброшенный. Не знаю, кто надоумил его подняться на единственную скалу. Но именно там Хаддинг нашел старинный сундучок с кучей блестяшек и золота. И вот этот кортик. Года два или три носил его, потом избавился, как появилась возможность. Вот я и говорю: жаловался мне. Дескать, отличное оружие, но подчиняет себе.
Внезапно прервав свой рассказ, квартмейстер поднял голову и прислушался к звукам, исходившим сверху.
— Паруса поднимают. Топайте наверх, в свой десяток. Пенек вам объяснит, где стоять, что делать. И не своевольничайте. В абордажных делах парень соображает на десять ходов вперед.
На «Твердыне» было введено чуть ли не штатное расписание. Самые опытные рядовые пираты обслуживали паруса фок-мачты, грот-мачты и бизань мачты. Каждый из трех маленьких отрядов возглавлял старшина. Еще меньшая часть матросов обслуживала якорь и бушприт. Самые неопытные отряжались в команду на шкафут. В их задачу входило мытье палубы и переноска грузов. Так вот, я с Ричем попал именно в эту команду, и стоял над нами — ирония или оскал судьбы? — сам Рыжий, восстановившийся за ночь от переломов. Во время боя часть пиратов переквалифицировалась в бомбардиры, а остальные им помогали, если артиллерийская дуэль затягивалась надолго. Но на абордаж шли почти все. Вот здесь мгновенно формировались группы, заранее согласованные и сбитые. В общем, наша доля была такова: помогать бомбардирам и вступать в абордажную схватку, если таковая понадобится. Для захвата кораблей в первой атакующей волне шли тридцать человек, обязанные захватить верхнюю палубу и удерживать плацдарм до подхода основных сил. Три группы также заранее знали, куда они должны наносить удар. Корма, носовой, и капитанский мостик.