Шумерские ночи
Шрифт:
— Этот человек говорит правду? — скучающе осведомился Натх-Будур.
— Да, мы проверили, — подтвердил Аханид. — Вон стоят те два раба.
У дверей и в самом деле переминались седовласые мужчина и женщина в простых холщовых рубашках, какие носят лишь рабы и очень-очень бедные люди.
— Чего ты хочешь от своего обидчика? — спросил эн у жалобщика.
— Возмещения ущерба, о справедливейший. Эти рабы отсутствовали у меня тридцать лет — и каждый из них мог бы принести мне в течение этого времени прибыль. Вот, я все подсчитал — с потерей каждого
— Но это невозможно, о справедливейший! — взмолился второй аристократ. — Сто пятьдесят сиклей золота — это огромные деньги, а я небогат! Мне придется продать все имущество, чтобы выплатить такую сумму!
Натх-Будур покивал. Действительно, оба спорщика происходят из захудалых родов, денег у них не так уж много.
— Все просто, — немного подумав, объявил премудрый эн. — Ты вернешь ему двух его рабов, а также дашь двух других рабов в качестве возмещения — и пусть теперь он держит их у себя тридцать лет. Вы довольны?
— Довольны, о справедливейший! — просветлели лица спорщиков.
— Прекрасно. Можете идти.
Аристократы и рабы двинулись к выходу, но Натх-Будур их остановил.
— Подождите, я забыл дать вам плетей! — крикнул он. — Всем плетей!
После этой тяжбы великодушный эн разрешил еще несколько сложнейших, запутаннейших дел — неизменно к всеобщему удовлетворению и восторгу. Добрые шумеры ахали и хлопали в ладоши, глядя, что за дивный ум проявляет их чудесный градоправитель. Воистину император Эн Меркар оказал Нимруду великое благодеяние, послав сюда столь замечательного человека.
Дело Креола рассматривалось самым последним. Дядюшка Нгхоло торопливо изложил обстоятельства вчерашнего события — почтенный маг устроил в его питейном доме дебош, в результате чего оный дом превратился в пепелище, да и сам Нгхоло был близок к гибели. Будет очень хорошо, если справедливейший эн попросит почтенного мага смилостивиться над бедным стариком и возместить причиненный ущерб.
Креол в ответ зло фыркнул. Он не считал себя виновным и не желал ничего платить. Пусть за последнее время он и заработал немного денег, удачно продавая свое Искусство, это еще не значит, что каждый и всякий может запускать руку ему в кошель.
Добрейший Натх-Будур в свою очередь оказался в щекотливом положении. Легко вершить беспристрастный суд, когда перед тобой обычные люди. А если это маг, способный превратить тебя в горстку золы?
— Скажи, брат, вот тебе обязательно было все там сжигать? — вздохнул Шамшуддин.
— Необязательно, — буркнул Креол.
— Необязательно?! — искренне удивился Шамшуддин. — Правда?!
— Именно сжигать — необязательно. Мне нравятся все виды разрушения.
Натх-Будур еще немного подумал, в праведной задумчивости скушал четыре куриных ножки и свиной окорок, запив эту скромную закуску парой чаш ароматного вина, и наконец вынес решение.
— Все просто, — медленно произнес эн. — Креол, сын Креола, признаешь
— Нет.
— Хорошо, что ты ее признаешь. Согласен ли ты возместить стоимость испорченного имущества?
— Нет.
— Хорошо, что ты согласен. Ты возместишь хозяину питейного дома убытки в размере тридцати сиклей золота.
— Сколько-о?! — подался вперед Креол. У него начало чернеть лицо. — Да это же мое жалованье за полгода!
— Ничего не поделаешь, именно такова стоимость разрушенного питейного дома со всей обстановкой. И это еще не так много.
— Да я ему медного сикля не дам! — вспылил маг.
— Не упрямься. Креол, сын Креола. В противном случае мне придется наложить на тебя кандалы и отослать в Вавилон, где ты предстанешь перед судом магической Гильдии и императора Энмеркара — да будет он жив, цел, здрав!
— Ты можешь попробовать, — недобро усмехнулся Креол, поднимая руку так, словно готовился швырнуть нечто невидимое.
— Какой же ты проблемный маг… — раздраженно пробормотал эн. — Усмирите его.
Аханид молча вытянул из-за пояса меч и подал знак стражникам. Те принялись обходить Креола слева и справа, держа наготове щиты.
— Эй-эй, вы что, серьезно? — пренебрежительно хмыкнул маг. — Я же вас всех убью.
— Прости, брат, я не могу тебе этого позволить, — неохотно поднялся с места Шамшуддин.
— Шамшуддин, не смей! — рявкнул Креол.
— Прости, брат, но мы должны подчиняться закону. Тебя изгонят из Гильдии, если ты ослушаешься. За тобой начнут охотиться — и ты знаешь, чем обычно заканчивают маги-отступники.
— Шамшуддин, я тебя искалечу!
— Прости, брат.
Произнеся это в третий раз, Шамшуддин резко дернул ладонями. Креол закричал — его руки и ноги со страшной силой дернуло в стороны, словно к ним привязали канаты. Продолжалось это пару секунд, а потом Креол сломал ментальную хватку побратима и швырнул в него Огненную Стрелу.
Шамшуддин даже не шелохнулся. Он лишь ужасно напрягся, перехватывая пламенный сгусток в воздухе и мгновенно рассеивая. Креол невольно присвистнул — отклонять телекинезом заклинания могут только очень умелые маги.
Швырнуть второе заклинание Креол уже не успел — на него одновременно прыгнули два стражника. Маг выбросил из руки Ледяной Меч, разрезая край медного щита, и уже почти дотянулся до кожи противника, но тут запястье противно хрустнуло — подлетевший Аханид с силой ударил по нему эфесом.
Креол забился на полу, брызгая слюной и изрытая страшные ругательства. Аханид и два стражника безуспешно пытались усмирить его, пристально следя за каждым движением, каждую секунду ожидая нового заклинания. Шамшуддин повернул ладони параллельно полу, обрушивая на побратима нечто вроде невидимой подушки в несколько амфор весом.
— Брат, не вынуждай меня с тобой драться! — взмолился Шамшуддин. — Видит Мардук, я этого не хочу!
— Хорошо! — рявкнул Креол, изнемогая от тяжести. — Я заплачу эти ваши треклятые сикли! Нате, подавитесь!!!