Шут

Орлова Наталья Николаевна

* * *

Несколько дней Фрейя жила с ощущением, что забыла о чем-то очень важном, в задумчивости вытирая пыль, она разбила старый кувшин. Детская песенка о глупом короле постоянно преследовала ее. Обрывки воспоминаний заставляли замирать на месте с подносом в руках. Все прекратилось, когда ей приснился замечательный, яркий сон, в котором она, будучи маленькой девочкой, играла в прятки с призраком. Фрейя узнала странника, это был Он, ее призрак, ее друг, ее волшебник, подаривший чудесный амулет. Но почему он ушел? Как она могла все позабыть и отпустить его? Боль поселилась в сердце

Фрейи, боль, которую принесла жгучая первая любовь.

Рождение Шута

Моргана сидела у огня, она прислушивалась к звукам ночи за стенами дома. Она слышала приближающиеся, почти бесшумные шаги, она узнавала их, она улыбалась. Подросшая Мелисса накрывала на стол, который и без того уже был уставлен мисками и кувшинами, свежий хлеб остывал под чистым куском ткани. Моргана подошла к двери и, распахнув ее, остановилась на пороге. Ночная тьма вернула ей любимого и лучшего ученика – Дария.

– Здравствуй, тетушка!

– Дарий! – Она внимательно рассматривала возмужавшего названного племянника. Он похудел, но от фигуры его веяло силой. Глубокие складки залегли возле рта, отросшие волосы были припорошены пылью. – Умойся с дороги и садись за стол…

– Ты знала, когда я приду…

– Сны нам рассказывают о многом… Кстати, познакомься с Мелиссой.

– Дарий.

– Наслышана. – Мелисса лукаво улыбнулась.

– Очень странное имя и очень знакомое… Мелисса, есть такая душистая травка вроде мяты. Что ж, тогда здравствуйте, девушка, с мятным именем. – Дарий сделал замысловатый реверанс, Мелисса присела в ответном приветствии.

– Хватит дурачиться. Мелисса, принеси воды, будь добра…

* * *

Огонь потрескивал в очаге. Дарий с удовольствием поглощал приготовленные Мелиссой блюда, наслаждаясь непривычным уютом дома, рассматривая пучки трав, склянки. Он почувствовал, как духи дороги покинули, отпустили его.

– Ты изменился, я вижу, что любовь обожгла твое сердце… – Дарий медленно кивнул, продолжая жевать. – Она?

– Умерла…

– Прости. Смерть часто забирает лучших… Боль скоро утихнет. Ты стал иным… Ты сильно изменился. – Она налила в чашу Дария пряный напиток из вина и трав. – Выпей, пусть ее душа и душа Корнелия обретут благодать…

– Выпей и ты со мной… Когда ушел Корнелий?

– Прошло два года со времени твоего странствия, он не хотел печалить тебя… Это он привел Мелиссу… Тяжелые времена настали…

– Что здесь происходит?

– Ты видел же старый дуб? И тела на нем?

– Да.

– Так теперь карается малейшая повинность, особенно если крестьяне вовремя не платят налоги. Сборов теперь много…

– Я видел одного из всадников. На нем мой герб. Это?

– А. Новый граф. Он тебе приходится братом, кажется, троюродным… Его новые правила почти разорили эти земли.

– Как Марта и Том?

– Пока хорошо, кузнец нужен везде. Но к нему теперь часто приезжают из замка. Много работы…

– Оружие?

– Почти всегда, еще починка доспехов…

– Граф собирает войско?

– Нет вроде. Что-то странное происходит.

Дарий глубоко задумался. Он видел, как темные тени сгущаются в углах, как серые тени пляшут на стенах, как становятся призрачными и отступают они, приближаясь к огню. Моргана тихонько тронула его за плечо и протянула

ему небольшой свиток.

– Корнелий оставил для тебя письмо…

Дарий разломал знакомую, все с тем же гербом печать и склонился над желтоватым листком. Он вспомнил этот почерк, увидев ровные строки красивых, крупных букв:

«Мой любимый племянник Дарий!

Пришло время прощаться. Я знал, что больше не увижу тебя. Когда ты ушел, я понял, что мой земной путь близок к завершению. Я выполнил свой долг, и моя сестра, твоя мать Диана, может гордиться тобой. Теперь твоя жизнь в твоих руках. Но помни, что по праву рождения ты не принадлежишь себе. Есть долг крови и долг чести. Верни себе замок, избавь землю своих предков от несчастий. Это в твоей власти. Ты доказал мне, что достоин владеть клинком с сапфиром, докажи это всему миру!

Я благословляю тебя, благословляю как учитель и как твой дядя.

Да исполнится предначертанное судьбой!

Корнелиус, герцог Восточных предместий, Наставник Дария Великого»

Дарий несколько раз перечитал письмо. Он вспомнил лицо дяди, его теплый взгляд, казалось, Корнелий улыбается ему грустной, прощальной улыбкой.

Надолго воцарилось молчание.

– Когда новый граф приехал в замок, Корнелия здесь уже не было? Не так ли?

– Он был далеко…

– Откуда же он узнал?..

– Понимаешь, есть разные знания, иногда самые важные приходят тайными тропами. Я не могу тебе сказать большего. Но чувствую, что только у тебя, законного наследника, хватит сил остановить все это. Для начала вернуть власть над своим замком.

– Корнелий ошибся, я не буду правителем и графом. Я не хочу этого, я всего лишь бывший комедиант с талантом шута.

– Ты сказал, шута?! – Моргана рассмеялась, Мелисса уронила чашку, которая разбилась от удара об пол. – К счастью!

– Ну да, а что в этом странного или смешного? Хотя шут должен быть смешон всегда. Что развеселило мою госпожу? – Дарий скроил смешную рожу и, скатившись со скамьи, сделал кувырок. Моргана и Мелисса зааплодировали.

– Рассуждаешь о судьбе, в то время как судьба стоит у тебя за правым плечом! – Дарий резко обернулся, посмотрев через правое плечо, Моргана снова засмеялась – Твой брат превратил замок в уличный балаган, он, завидуя соседу, хочет найти лучшего в графстве и во всем мире шута. Он не только жесток, но и тщеславен.

Дарий уселся на полу у очага, задумчиво глядя перед собой.

* * *

Следующей ночью Дарий, вооружившись лопатой и взяв повозку, вернулся к дубу. Он похоронил тела в лесной чаще. Он сдержал слово. Новое чувство возникло в его груди. Не сразу Дарий нашел ему имя – это было ощущение неправильности происходящего, которое требовало от него действий, стучало в висках, беспокойной птицей билось в груди. Тайно, уже под утро, посетил Дарий замок. Без Корнелия проклятое крыло казалось окончательно опустевшим и заброшенным. Новый хозяин не смог или не пожелал обживать покои проклятого крыла. Он обладал редким чутьем, и оно ему подсказывало, что за суеверным страхом слуг таится нечто большее, чем обычный страх. Кроме того, еще жива была в памяти история сумасшествия Дирка.