Схватка не на жизнь
Шрифт:
— Так точно, ваше благо… — рявкнул и осекся Шевчук.
16
Магура лежал за ситцевой занавеской и восстанавливал в памяти события минувшего дня.
Действия и поведение Эрлиха верны.
Был немногословен. В двух словах охарактеризовал «хозяина» дома, правильно поступил, отослав Мальцеву.
Бывший офицер Кавказской армии генерала Врангеля, сотрудник белогвардейской контрразведки в захваченном врангелевцами в 1919 году Царицыне, а позже и немецкой армейской разведки, по всему видать, смирился с новой ролью. Но честно ли ведет себя, не замышляет ли шага, который оправдал бы его перед абвером и раскрыл радиоигру советской контрразведки?
Магура вновь сопоставил все факты, остановившись на, казалось бы на первый взгляд, незначительных деталях, и пришел к твердому выводу: радист и руководитель разведывательно-диверсионной группы ведет себя так, как подсказывает ему неумолимая логика. Не оказав никакого сопротивления при аресте, согласился (пусть не сразу, а после колебаний) передать первую дезинформацию, а следом и другие, в результате чего германская авиация наведена на ложные объекты, а второе подразделение абвера, занимающееся подготовкой агентуры и заброской ее в тыл противника, при первом же требовании выслало подкрепление. После передачи в эфир обусловленной фразы: «Доктор лечит простуду» — в абвере перестанут в чем-либо подозревать Баса, попытаются активизировать работу в тылу Сталинградского фронта. Таким образом, путь назад для Эрлиха отрезан. Далеко зашедшую игру абвер ему не простит. Басу остается лишь продолжать работать под контролем и стараться, чтобы недавние его хозяева не сомневались в верности полученных радиодонесений.
Теперь вопрос о сброшенной в пойму новой группе. Довольно смело и рискованно, веря в свою непогрешимость, выследили Эрлиха, провели до рынка, задержали и, устроив проверку, сейчас спокойны. Но только ли для проверки и в помощь Басу прислана группа? Или у «лейтенанта» с напарником имеется специальное задание? Это нужно узнать. Поэтому не стоит торопиться с арестом…
Не спалось и Эрлиху. Магура слышал, как тот ворочается с боку на бок, сворачивает самокрутки и прикуривает, чиркая по коробку спичками.
Эрлих не мог даже подозревать, что советские органы государственной безопасности имеют в своей картотеке копии документов, полностью изобличающие его и исключающие какую бы то ни было возможность выдать себя за рядового агента абвера. Увидев копию своего снимка из личного дела, доступ к которому строго ограничен, Эрлих на какое-то время оглох и ослеп. Все вокруг стало серым, нерезким, в ушах возник тягучий звон, и Сигизмунд Ростиславович не сразу пришел в себя. А когда мир для него вновь обрел очертания и цвет, когда вновь возникли звуки, он надолго ушел в себя, не в силах даже на время сомкнуть глаза…
Эрлих на ощупь отыскал на стуле возле кровати пачку папирос и спички. Огонек на миг выхватил из темноты ситцевую занавеску, за которой спал Магура, и Сигизмунд Ростиславович подумал:
«В ведомстве адмирала все считают меня хорошим физиономистом. Не могу пожаловаться и на плохую зрительную память. Отчего же кажется, что я где-то встречал этого русского майора? А ведь могу поклясться, что никогда — ни разу! — судьба нас раньше не сводила».
Эрлих прикусил нижнюю губу. Прикусывал губу Сигизмунд Ростиславович редко. Это случалось лишь в самые напряженные моменты жизни, когда он оказывался в тупике и не мог найти выхода. И еще когда начинал сомневаться в себе.
Когда кровь во рту заглушила вкус табака, Эрлих отбросил все сомнения, перестал бессмысленно копаться в памяти, затушил папиросу и натянул на голову одеяло.
17
Познакомились они утром. Магура умывался у рукомойника, когда в сени вышел Нейдлер.
— Извините, что вчера ввалились без разрешения, — сказал он, ежась под накинутым на плечи кителем. — Квартирант не захотел вас будить, так как было довольно поздно.
— И то верно, — буркнул Магура.
— Примете на время под свой кров? Очень уж казарма опостылела.
Николай Степанович не ответил и кинул в лицо горсть колодезной воды.
— Вас, если не ошибаюсь, кличут Николаем, а по батюшке Степановичем. А меня можно звать просто Феликсом.
Магура вытер полотенцем глаза и, глядя мимо Нейдлера куда-то в угол, хмуро спросил:
— Скоро от нас фронт отступит? А то живем, как на углях. И бомбят что ни день, и со светомаскировкой вконец замучили, и с едой худо. Будет конец-то?
Нейдлер замялся. А Магура не стал дожидаться ответа и ушел разжигать печь.
— Вы объяснили ему, кто мы и откуда? — спросил Эрлиха Франц. — Довольно, скажу вам, угрюмый субъект.
— Тяжелая жизнь наложила свой отпечаток. В гражданскую служил в контрразведке генерала Врангеля. Когда же Кавказскую армию барона разбили, не смог вовремя бежать и был схвачен красными. Ряд лет пробыл в заключении и ссылке.
— Он интересовался, когда от поселка отодвинется фронт. Только выразился не совсем ясно: то ли ждет вступления в Заволжье армии рейха, то ли волнуется за Красную Армию.
— Он ждет армию Паулюса. В этом можете не сомневаться. И, чтоб впредь между вами не было никаких недомолвок, считайте его членом нашей группы, хорошо знающим здешнюю обстановку.
— Где он служит?
— На железной дороге.
Нейдлер поднял на лоб брови:
— Такая удача! Об этом не приходилось даже мечтать! Именно дорога интересует нас в первую очередь. На месте приземления остался груз, надо немедленно доставить его в поселок.
— Что за груз?
— Сюрпризы для Красной Армии. Например, куски «антрацита» или обыкновенная с виду банка консервов. Банка оставляется среди солдат или меняется, скажем, на табак. Когда новый хозяин решит вскрыть ее — взрывается. Своеобразная мина с большим радиусом действия. Что касается «антрацита», то его приказано пустить в работу в первую очередь. Отдадим Николаю Степановичу: работнику железной дороги будет несложно подбрасывать «антрацит» в тендеры паровозов. Когда тот попадает в топку, паровоз разносит на куски.