Схватка с черным драконом

Горбунов Евгений Александрович

Была установлена с ним постоянная связь, безусловно полезная. Я считал, что еще далеко не все возможности по использованию этого источника были реализованы. В течение некоторого времени он нам раскрыл полную картину работы полиции по нашему посольству. Сообщил структуру полицейских органов, охарактеризовал чиновников, с которыми ему приходится работать.

Тут открывалась перспектива через «Простака» начать игру. Хотя бы пока изучить некоторых полицейских чиновников на предмет возможной вербовки. Возможно, продумать передачу дезинформации, которая могла бы поднять его «вес» как информатора, а затем и расширила бы его возможности освещать полицейские организации».

Но,

к сожалению, дальнейшего развития эта линия связи не получила. После увольнения из посольства «Простак» устроился в исследовательское управление МИДа Японии. На эту работу его устроил бывший посол Японии в Москве Того, который был его земляком. Перспективы сотрудничества с ним, учитывая его новое место работы и связь с видным дипломатом, были отличными. Но Шебеко, ставший после отъезда Гудзя в Москву опять резидентом, не смог установить с ним связь на новом месте работы. Ценнейший источник был потерян.

По поручению Гудзя было начато знакомство секретного помощника, сотрудника торгпредства и Косухина, а затем и вербовка полицейского чина, работавшего в иностранном отделе Главного полицейского управления. Этот источник «Сук» постепенно стал давать материал о работе этого отдела по иностранцам и, в частности, сводки наружного наблюдения. Источник был несомненно перспективным. Связь с ним Шебеко осуществлял через секретного помощника Кондратенко. «Сук» работал до 1938 года, но в связи с его командировкой в Хайлар связь временно оборвалась. Весной 1939-го Шебеко был отозван в Москву, и дальнейшая связь с «Суком» так и не была восстановлена. Ценный источник для резидентуры был потерян.

Каждая разведка из разведывательной триады (военная, политическая, партийная) работала по своему. У каждой из них были свои достоинства и свои недостатки. Были свои промахи и поражения, были и свои блистательные победы. И все-таки политическая разведка работала, если так можно выразиться, в особом режиме. Другие возможности и другой подход к приобретению агентуры, к получению информации. И, возможно, это связано с тем, что вместе с Артузовым в политическую разведку пришли другие люди. Вместе с ним туда пришли контрразведчики, которых он взял из КРО. Они принесли с собой свои взгляды, свое видение событий и свои методы работы. Конечно, все сказанное автором можно считать только версией. Но и версия имеет право на существование.

Вот мнение Гудзя, осуществлявшего в 1934 — 1935 годах агентурное проникновение именно в контрразведывательные органы Японии:

«На мой взгляд, преимущество нашей внешней разведки по сравнению с военной разведкой заключалось в том, что наши разведчики прежде всего контрразведчики, исходили из того, что мы можем отталкиваться в своей вербовочной работе от тех органов противника, которые непосредственно так или иначе соприкасаются с нашими дипломатическими и консульскими учреждениями в порядке их охраны и даже наружного наблюдения, то есть с полицейскими и жандармскими службами противника.

Парадоксально, но факт — в Харбине и Корее (Сеул), в Хоккодате и в Японии, например, нам удалось завязать конспиративные связи с людьми из этих служб. Конечно, это было связано с большими сложностями, но это одна из эффективных возможностей в разведке. Источники из этих органов могут быть не только близки с наблюдением за нашими сотрудниками, но могут проникать в любые, в том числе и военные объекты. Военные разведчики как огня боятся этих служб, а между тем отсутствие подходов к этим объектам обедняет нашу военную разведку.

У нас же в случае успеха приобретения источников из состава

контрразведывательных служб противника получается двоякая польза:

1. От таких источников мы можем получить сведения об опасности провала, подстерегающей нашего или военного разведчика, и принять своевременные предохранительные меры для избежания провала или своевременного исчезновения нашей агентуры, которой угрожает опасность.

2. Через агента военной контрразведки мы получим возможность вести и военную разведку, так как эти агенты в силу своего служебного положения могут добывать чисто военную информацию.

Практика показала, что наше агентурное проникновение в специальные органы противника имеет существенный эффект. Это направление нашей разведывательной деятельности открывает две самостоятельные возможности получения интересующих нас сведений, прежде всего по армии.

1. Например, приобретение источника в военной жандармерии (контрразведывательный орган) может дать сведения об информации, которую получает противник о нашей разведке, то есть в какой степени противник владеет сведениями о нашей работе. Иногда открываются источники получаемой ими информации, что дает нам возможность обезвредить эти источники. Появляется возможность своевременно предупредить об угрожающем нам провале (естественно, и у нашей военной разведки).

Приобретенный в спецоргане противника источник дает нам возможность изучить структуру этой организации, определить персональный состав и получить характеристики конкретно по каждому служащему, словом, удовлетворить наши контрразведывательные потребности.

2. Источники в жандармерии имеют почти неограниченные возможности в получении сведений об армии противника. Этому способствуют служебные возможности, так как военная жандармерия ведет постоянное наблюдение за всеми подразделениями армии. Таким образом, мы через агентуру в жандармерии получаем возможность иметь представление о дислокации, численности, вооружении, планах, перебросках частей, политико-моральном состоянии личного состава.

Можно привести пример: наша резидентура в Харбине через агента, состоящего на службе в армейской жандармерии, получила следующие сведения:

1. Большой обзор положения в Корее, составленный японским командованием для японского парламента.

2. Материалы штаба о вооружении японской армии в Корее.

3. Сводки генштаба и штаба Квантунской армии об СССР.

4. Доклад о совещании командиров и начальников штабов дивизий.

После почти двухлетней работы резидентом Гудзя в январе 1936 года отозвали из Токио в Москву. Нужно было сдавать дела опять назначенному резидентом Шебеко и подводить итоги работы в этой стране. Что удалось выяснить за это время? На какие вопросы, поставленные при отправке в Токио Артузовым, удалось получить ответы? Основная задача, которая была поставлена Артузовым — дать заключение о надежности главного источника резидентуры «Кротова» была выполнена. Все материалы, полученные от него, были тщательно изучены и проанализированы. В экспертизе документов принимал участие «Павел», у которого был большой опыт и знание японской документации. Приезжавший из Шанхая «Степа» также участвовал в анализе этих документов. Общий вывод — источник надежен, переданные им документы подлинные и сомнений не вызывают. Были также исследованы условия работы в Японии. К каким выводам пришел резидент, оправдались ли сомнения некоторых сотрудников ИНО, которые считали, что вести разведывательную работу в Японии с легальных позиций невозможно? Через 60 лет, уже в конце 1990-х, Гудзь считал: