Схватка
Шрифт:
Метеорит, пронзив поверхность Слипса, привлек его внимание. Этот космический объект совсем недавно пролетал мимо Ро Кассиопеи. Он поведал, что флота землян в момент выброса газового облака там не было, а значительной части Имперского флота удалось спастись. Слипс немедленно сообщил об этом своим союзникам. Их ответ сильно озадачил его. Они решили ничего не менять в своих планах и были намерены в ближайшее время побеспокоить Звездный флот людей.
Сейчас не-гуманоиды мои друзья. Мы действуем заодно. Если я захочу денонсировать этот пакт, смогу ли я это сделать? Нет! Они просто проигнорируют мое решение. Слипс не может с ними бороться. Слипс не сможет себя защитить. Слипс навечно повязан этим союзом. Надо искать пути, как расторгнуть договоренности с не-гуманоидами…
Не-гуманоиды. Планета Полиандрия
Полиандрия – планета кораблей. Здесь они рождаются и сюда же прилетают умирать после долгих странствий по безбрежным просторам Вселенной. Корабли называют себя Космическими Странниками. Так было издавна, но с тех пор, как «Отступник» поманил их вечной жизнью, многое
Каждый вход в подпространство укорачивал жизнь кораблей, но только там они ощущали что-то близкое к экстазу. Их неудержимо тянуло туда вновь и вновь, чтобы испытать блаженство стремительного полета и власть над пространством. Но за это Космических Странников обложили непомерной данью, заставив расплачиваться отпущенным им временем. За время полета в подпространстве их оболочка утончалась. Оно поедало корабли, и рано или поздно наступал конец. Раз в сто лет они возвращались на свою планету. Этот период назывался циклом. Планета-мать хотела видеть своих сыновей, и, не в силах противиться ей, они послушно припадали к своим истокам. Заботливая планета-мать пополняла запас почвы, которая служит им одновременно и пищей, и топливом. Корабли делились с ней информацией, собранной за время странствий. Выслушав исповедь сына, мать давала ему новое имя и отправляла его в новые странствия.
С недавних пор часть кораблей оделась в блестящие панцири. Они летели уже не по своей воле, не туда, куда влекла их жажда познания, а по указке не-гуманоидов, перевозя их в своем чреве. Неужели эпоха вольных Космических Странников закончилась? Полиандрия не хотела отпускать своих отпрысков, предчувствуя их гибель. Она неистово звала их к себе, но панцирь, защищавший тела кораблей от губительного воздействия подпространства, одновременно заглушал ее зов, и впервые, не подчинившись, они улетели. Планета горевала о выборе своих неразумных чад, но не могла противиться их решению. Так же как и Слипс, она была разумной, но между ними лежала пропасть. Слипс, будучи планетой-компьютером, не ведал эмоций, а знал только холодную логику. Полиандрия же в первую очередь была планетой-матерью, именно забота о своих сыновьях сделала ее разумной, и сейчас материнские чувства захлестывали ее.
Два молодых корабля – «Любопытный» и «Ущербный», родились одновременно и выросли вместе, но теперь их жизненные пути расходились. «Любопытный» присоединился к группе своих собратьев, путь которых лежал на планету Рабов, за заветным блестящим панцирем, который защитит их от пагубного воздействия подпространства и дарует вечную жизнь. Разогнавшись, «Любопытный» в первый раз вошел в подпространство. Ни с чем не сравнимое чувство власти над пространством овладело им. Ему хотелось, чтобы этот сладостный миг длился вечно! Лишь инстинкт самосохранения вывел его из подпространства, и он занял свое место на орбите. Через два дня настала его очередь, и «Любопытный» пошел на посадку. Вокруг него засуетились какие-то двуногие существа, примеряя вожделенную броню. Уже одетые в сверкающие доспехи, корабли вновь собирались вокруг планеты, чтобы отправиться дальше. Весь в ожидании уже знакомых ему ощущений, «Любопытный» вновь ворвался в подпространство, но ничего при этом не испытал. Полет проходил как и прежде, но трепетное состояние так и не наступило. Оказалось, что эта участь не миновала и его спутников. Многие были шокированы и говорили, что они потеряли вкус к жизни. Словно у них отняли их сущность. Оказалось, что панцирь, защищая их тела от пагубного воздействия подпространства, лишал их блаженного ощущения полета.
– Ничего, – говорили корабли, успокаивая друг друга, – за вечную жизнь надо платить.
«Любопытный» не стал с ними спорить, но про себя подумал: «Как прекрасны были те мгновения, которые мне довелось пережить первый и последний раз в жизни! Стоит ли того вечная жизнь? Не слишком ли высока цена?»
На поверхности Слипса всех снабдили бортовыми компьютерами, подключив их прямо к сознанию. Сами по себе корабли были этакие неповоротливые увальни и тугодумы. Теперь они могли свободно ориентироваться в пространстве и рассчитывать любой маневр с недоступной им ранее точностью. На подлете к планете Мокриц все Космические Странники разом почувствовали злобу и неприязнь. Казалось, что само окружающее их пространство ополчилось против них. Бортовой компьютер успокоил, сообщив, что это их союзники таким образом защищают подступы к своей планете. Здесь в них загрузили мобильные лежбища – средства мгновенной связи. Ни одна из воюющих сторон не могла поддерживать связь со своими звездолетами, пока те оставались укрытыми в подпространстве. Это оставалось привилегией не-гуманоидов. Но мокрицы выполняли еще одну важную функцию – они защищали корабли от абордажа и захвата противником. Последняя остановка – планета Фарфоровых Куколок, где в них проделали всевозможные отверстия, оборудовали шлюзы и установили вооружение. Наконец внутренности наполнили атмосферой, и на борт поднялась команда. Командиром неизменно назначался призрак. Вся остальная работа выпадала на долю куколок.
Пройдя все эти стадии, «Любопытный» получил свое первое задание. Он отправился к Ро Кассиопеи, чтобы наблюдать необычное скопление неживых кораблей. У Космических Странников была чрезвычайно развита интуиция, и «Любопытный» сразу почувствовал опасность. Бортовой компьютер, в подтверждение, выдал информацию – вот-вот произойдет мощнейший выброс газа. Фарфоровые куколки запаниковали и, несмотря на протесты командира, драпанули. Решив, что звездолеты обречены, но не убедившись в их гибели, они покинули опасный район и, выдав желаемое за действительное, сообщили о гибели целого флота…
Лишь небольшая горстка кораблей разлетелась в разные стороны, чтобы снова испытать блаженство стремительного полета и ощутить власть над просторами Вселенной… Чтобы остаться Космическими Странниками. «Ущербный» был в их числе. Он раз за разом бросал себя в подпространство, захлебываясь от накатывающих на него ощущений и любуясь красотами Вселенной.
Не-гуманоиды.
Гваан Гху, разработчик Далеко Идущих Планов, любил работать на свежем воздухе – опасная привычка для обитателей Мартира, стоившая многим жизни. Его стол в служебном кабинете размещался у самого окна, которое не только в безветренную погоду, но и при небольшом ветерке неизменно оставалось открытым. Много веков тому назад призраки (тогда они назывались по-другому и были гуманоидами) были вынуждены запустить программу генных изменений. Процесс зашел слишком далеко, превратив их в не-гуманоидов. Внешне их тела сохранили прежние черты, разве что немного вытянулись, но они стали полупрозрачными и весили всего несколько десятков граммов. Неудивительно, что любой порыв ветра отрывал их от поверхности и уносил вверх. Изобретение наилегчайших гравитаторов, позволяющих при необходимости увеличить нагрузку, решило эту проблему. Постоянное ношение этих устройств утомляло, и в помещениях их зачастую снимали. Гваан Гху был поглощен подготовкой докладной записки для Совета Последней Инстанции. Ему поручили разработать различные сценарии поведения не-гуманоидов в зависимости от развития конфликта между Империей рэмов и человечеством. Неожиданно сильный порыв ветра сдул его с насиженного места и угрожающе понес вверх. Памятуя о своей рассеянности, он с ужасом подумал, что опять забыл пристегнуться. Совсем недавно это стоило ему полета на трехкилометровую высоту, где располагалась Великая страховочная сеть. Там он провел более пяти часов, пока не подоспела служба подбора. Резкий толчок отвлек от печальных воспоминаний – сработала страховочная инерционная катушка, плавно вернувшая его в уютное кресло. Работать расхотелось. Он машинально посмотрел на часы. До назначенной встречи оставалось всего два часа.
Загадочный собеседник ожидал его в квартале Воздушных Шаров – квартале с множеством увеселительных заведений. Гваан Гху уже давно не посещал эти злачные места, и сейчас его охватило волнение – как от предстоящей беседы, так и от почти забытых плотских удовольствий. Он вызвал частный пузыремобиль и теперь, устроившись на заднем сиденье, любовался роскошными видами Фе – столицы Мартира. Покинув деловой квартал c многоэтажными домами, где располагался Департамент Далеко Идущих Планов, который Гваан Гху имел честь возглавлять, транспортное средство влилось в поток скоростной дороги. Миновав здание Совета Последней Инстанции, они устремились в сторону привилегированного квартала одноэтажных загородных коттеджей, где жили в основном высшие чиновники правительства и члены Совета. Там находился и его дом, но, не пройдя и полпути, пузыремобиль покинул скоростную трассу, въехав в квартал с заведениями известного толка.
Тчаан Цлу встретил его в отдельном кабинете традиционным приветствием:
– Желаю вам безветренных дней!
– Безоблачного вам неба во время трапезы, – ответил Гваан Гху.
Развлекательная программа была в самом разгаре, и они, не сговариваясь, решили отложить деловую часть до ее окончания. В просторном зале был установлен помост, на котором и разворачивалось действо. Зрители располагались за стойкой бара, за столиками в общем зале и в небольших комнатках, откуда при открытых дверях могли наблюдать за представлением. Певец покинул сцену. Заиграла томная музыка, и за дело взялись танцовщицы. Их легкие немногочисленные одеяния развевались под искусственными струями воздуха, оголяя юные тела. По мере ускорения темпа проказницы избавлялись от остатков одежды и, наконец, остались лишь в одних трусиках. Их плоские животики соблазнительно ходили в такт музыке, а большие груди колыхались в противоход движениям тела. Сквозь полупрозрачные тела танцовщиц едва проглядывалась вся зала, пока разноцветные прожектора не наполнили их тела всеми цветами радуги. В меру сильный поток воздуха подхватил мерцающие тела и понес их навстречу изумленным зрителям. Одна из девушек залетела в кабинет, нарушив уединение Гваан Гху и Тчаан Цлу. Плавно приземлившись на столик, она отстегнула страховочную инерционную катушку, а заодно и сняла трусики. Сделав мостик, она подняла левую ногу, выставив, таким образом, напоказ все свои прелести. Столик начал медленно вращаться, давая обитателям кабинета возможность полюбоваться прекрасным юным телом со всех сторон. Гваан Гху уже давно не видел никого, кроме своей обожаемой супруги. Гибкое тело, такое близкое и такое доступное, возбудило его. Он не мог отвести своих глаз, что не укрылось от девушки.
– Меня зовут Хаана, – прозвучал как струйка прохладного воздуха ее голосок. – Захочешь провести со мной ночь, обратись к бармену, – уже сидя на коленях и даря обворожительный поцелуй, проворковала девушка и тут же исчезла.
Оценив состояние своего компаньона, Тчаан Цлу заказал приватное шоу. Молодая пара, зайдя в кабинет, плотно прикрыла за собой двери. Зазвучала слегка возбуждающая мелодия, и юные тела сплелись в страстном поцелуе, не забывая обнажаться. Оставшись голышом, они не спешили слиться в любви, продолжая ласки и давая возможность зрителям любоваться собой. Когда желание уже захлестывало через край, девица улеглась на столике, широко раздвинув ноги, и партнер вошел в нее. Через некоторое время они перевернулись, и девушка оказалась сверху. И все это происходило буквально под носом у зрителей. Особенность эротики призраков состоит в том, что можно наблюдать не только обнаженные тела. Их полупрозрачность позволяет разглядеть, как возбужденное мужское достоинство двигается внутри женского лона, что добавляет возбуждения. Девушка позволила обоим мужчинам ласкать свое разгоряченное тело. Гваан Гху так увлекся этим, что не заметил, как кончил, о чем предательски свидетельствовало характерное пятно, выступившее на его брюках. Он отодвинулся, чтобы насладиться кульминацией любовной сцены. Юные тела уже бились в конвульсиях. Мужское достоинство юноши вздрогнуло, извергнув фонтан белой жидкости, которая, стремительно вырвавшись на свободу, ударила по стенкам влагалища, вызвав возгласы восхищения Гваан Гху и Тчаан Цлу. Пара любовников уже давно покинула ставший тесным кабинет, а его посетители еще долго не могли прийти в себя.