Швец. Второй шанс для бандита

Серж Олли

— Не Швецов случайно? — замираю, задав вопрос. Только его здесь не хватало.

— Нет, — отмахивается соседка. — Точно не так… Надо на листовке посмотреть.

Выдыхаю.

— Да это не важно, — останавливаю ее я. — Вот, возьмите, пожалуйста, — протягиваю пакет с продуктами.

— А чего с собой не заберёшь? — с сомнением принимает его тетя Катя. — Тетка то не миллионерша…

— Это сложно, — опускаю я глаза и закусываю губу. — Мы не к тете едем.

— К мужчине? — ахает соседка. — С детем? А не обидит? Ты хоть номер мне оставь. Я по третьему каналу сегодня

передачу про маньяка смотрела… — «садится» тетя Катя на свою любимую тему.

— Это отец Маруси, — перебиваю я ее.

— Как отец? — хватается за сердце она. — Мать твоя говорила, что он в Москве остался. Что посадили…

— Выпустили… — отвечаю, чуть резковато.

Горло начинает першить слезами. Хочется или сбежать, или, наконец, уже прорыдаться.

—

Потому что тетя Катя… Она, как мама. Нет, не потому что похожа. А потому что единственная, с кем дружила мама.

— Вот уж, лишенько, не знаешь, что хуже. Бывший заключённый или маньяк… — причитает соседка и решительно подхватывает меня под локоть, заставляя разуться и пройти в комнату. — Ты мне сейчас все про него расскажешь. А то мало ли, что там на уме! Нет, ну ты подумай, собралась она… Дура дурой.

Я от чего-то послушно сажусь на кресло, беру в руки чашку с горячим чаем, вдыхаю запах дачной мелиссы, которую ещё в первый день после переезда подарила соседке мама, и начинаю рыдать. Некрасиво, взахлёб, выкладывая старой женщине, какой Швецов гад и подлец. И как я, дура, что его любила.

— А теперь он дочь на свою сторону подарками переманивает, — завершаю свой рассказ. — Вот за вещами отпустил. Следит за каждым шагом. Боится, что мы сбежим. А куда нам бежать, — высмаркиваясь в салфетку, развожу руками, — сюда в холод? Да я себе мыть дома голову боюсь, чтобы не заболеть. Что уж о Марье говорить. Да и рассказать рано или поздно придётся, что Швецов ее отец, тогда она от него вообще не отойдёт.

— Я такое в сериале смотрела, — с неожиданно горящими глазами выдаёт тетя Катя, — там героиня в банке работала. А у них правило было, что только самый главный увольняет. И вот она пришла к нему с заявлением, а он влюбился! Раскатал ее бывшего мужа-тирана, посадил его там за что-то и женился на героине. Тебе тоже нужен мужик, — заключает соседка. Богатый.

— Ох, теть Кать, — ухмыляясь ее наивности, мотаю головой. — Швецов сам миллионер. Как бы не больше. Он же тоже в депутаты местные метит…

Я осекаюсь на полуслове, потому что в дверь раздаётся долгий звонок.

— И кого это принесло? — ворчит тетя Катя, вставая с места, и идёт в прихожую. Хромает. Я замечаю, что ее колено снова не гнётся. И ведь не жалуется же.

Уже прекрасно понимая, что за дверью стоит помощник Швецова, подхватываю куртку и выбегаю в прихожую следом за соседкой.

— Вы к кому? — бдительная тетя Катя общается с визитером через дверь.

— Девушку позовите, что к вам зашла, — раскатисто рявкает этот, как его… Тарас!

— Это за мной, — глажу я по спине женщину, которая уже набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы ввязаться за меня в скандал. — Поеду, а то Марья ждёт…

Лишь бы проснулась

и не испугалась, что меня нет.

— Правильно, — кивает головой соседка. — Езжай, детка. А то мало ли, что у него на уме. Возьмёт и увезёт девочку твою…

Я делаю вид, что не слышу последней реплики соседки, потому что меня начинает от неё трясти. Не поступит так Швецов. Ведь не сможет же?

Наспех прощаюсь с тетей Катей и выбегаю на лестничную площадку, сталкиваясь с тяжёлым взглядом помощника Швецова.

— Извините, — не выдерживая, опускаю глаза.

Подумаешь, пятнадцать минут под дверью побыл.

— Поехали… — рычит он, начиная подниматься по лестнице, и вдруг неожиданно оборачивается, заставляя меня врезаться в его грудь. — Я вам рекомендую ответственнее относиться к предвыборной компании Александра Николаевича и не мешать, — говорит он ледяным тоном и также резко поворачивается обратно, чтобы продолжить движение вверх.

Я, нечего не понимая, смотрю в его спину. Так а я какое отношение к компании имею? Странный человек. До их брифинга ещё времени «вагон».

В дом Швецова мы возвращаемся примерно через сорок минут, собрав парочку вечерних пробок на перекрёстках.

Тарас помогает мне занести вещи в дом, а сам уходит в машину, даже не отреагировав благодарностью на мое предложение выпить чаю.

— Машунь! — кричу я, скидывая с ног сапоги. — Как дела? Ты там где?

Застыв, прислушиваюсь к звукам дома и неожиданно понимаю, что в нем абсолютно тихо.

—

Варя

Как заполошная обезьянка, облетаю все комнаты со второго по первый этаж и нигде не нахожу дочери. Черт, да даже Швецова не нахожу. В комнате разбросаны игрушки, на кухонном столе валяется посуда с остатками жженого в чайных ложках сахара и чая с бутербродами. Вещи из пакетов вытряхнуты на кровать… Нет, когда уезжают, вещи забирают с собой, а значит, они просто куда-то вышли.

От этой мысли мне становится немного легче, и я выдыхаю, стараясь начать думать рационально.

Можно, например, выйти и попросить Тараса набрать Швецова. А можно добежать до домика охраны и поговорить с ней. Может быть, там обитают более приятные люди, чем те, с которыми мне уже довелось познакомиться.

Накинув куртку и засунув ноги в сапоги, я снова вхожу из дома на крыльцо. Тарас о чем-то очень эмоционально разговаривает по телефону. Я вижу его через лобовое стекло.

Так и не решившись к нему подойти, спускаюсь по лестнице, сворачиваю на дорожку к домику охраны и вдруг слышу серию выстрелов. Совсем рядом! Они будто разрывают воздух.

Инстинктивно падаю в снег и закрываю голову руками. Мамочки… Сердце замирает, а потом начинает отчаянно колотиться в рёбра. Там… Там где-то моя дочь! Моя Машка!

Убедившись, что новые выстрелы не повторяются, я ускоряюсь в сторону домика охраны. Добежав, колочу в деревянную дверь кулаками и буквально чуть не вваливаюсь внутрь, когда она распахивается.

— Там… — глотаю я ртом воздух. — Там стреляли.

— Где? — хватается за оружие тот самый бугай, что запихивал меня в машину к Швецову.