Швец. Второй шанс для бандита
Шрифт:
Мы сталкиваемся со Швецовым взглядами. Секунда тяжелого молчания. Две, три, минута…
— Хорошо, — кивает Александр, — что ты хочешь, Варвара? Ты знаешь, чего хочешь? Я выполню любую просьбу. Считай, что это мой новогодний подарок, но свой я тоже попрошу.
Растеряно замираю. А чего я действительно хочу? Уйти? А точно хочу? Что будет тогда с Машей? С предвыборной? Господи, да он же прав! Я инфантильная дурочка. Мне нравится, когда не нужно принимать решений! Мне нравится быть за ним! Готовить, ждать, встречать… Придумывать себе,
Швецов оскаливается и усмехается.
— У тебя все на лице написано, Варя. Хочешь свободы от меня?
— Я… — в панике обхватываю себя руками крест на крест.
Как попроситься остаться? И всю жизнь расчитывать на любовь? Нет, это плохо. Очень. Унизительно. А ещё… Швецов ведь действительно совершенно отмороженный тип, и кто его знает, что ещё вытворит! У меня Маша.
— Я дам тебе свободу, — решительно кивает Александр. — Только ее условия мы будем обговаривать после моего подарка.
— Что? Что ты хочешь? — Спрашиваю дрожащим голосом.
— Ночь, Варя. С тобой. Я хочу тебя так, как у нас было раньше.
—
— Саша… — нервно выдыхаю, чувствуя, как от его хриплого голоса сводит бёдра.
Швецов не даёт мне опомниться. Даже под алкоголем и таблетками его реакция намного лучше моей.
Он притягивает меня к себе за шею и вжимается в губы поцелуем. Проникает в рот языком, а я, хоть и мысленно ругаю себя последними словами, не могу сопротивляться. Просто начинаю «утекать». Голова кружится, дыхание сбивается… Инстинктивно сжимаю бёдра и с ужасом понимаю, что Швецов заметил мою реакцию.
— Да, вот так, — хрипло хвалит он, — Видишь, как просто мы можем договариваться…
— Тебе же нельзя, только что плохо было, Саша… — цепляюсь я за его запястья, пытаясь остановить властное вторжение рук под подол платья. — Давай, завтра? Или…
Но поздно! Наглые пальцы уже скользят по ткани моих трусиков и ныряют под резинку. Я беспокоилось о его сердце? Кажется проблемы у моего.
— Сладкая, готовая девочка… — иступлено шепчет Швецов. — Разведи ножки. Я сделаю приятно.
Щёки горят пожаром от того, что мои трусики действительно насквозь мокрые. И черт! Я хочу пальцы этого бессовестного мужчины. Особенно в той точке, где сейчас пульсирует от желания.
— Никого не было говоришь? — рычит Саша. Властно сжимает губки вместе с клитором и чуть потянув, отпускает, успокаивающе размазывая по ним влагу. — Это замечательно.
Перед глазами плывет. Со Швецовым всегда было так: чиркает, словно спичкой, и я горю. Ничего не соображаю.
Кусаю губы, чтобы не застонать. Пошёл к чёрту! Не дождётся! Позволяю Александру снова себя поцеловать и вдруг вздрагиваю от душераздирающего крика, смешанного с рыданием.
— Мамочкаааа!
Швецов тоже дергается.
Пользуясь его замешательством, я подскакиваю с дивана, быстро приводя себя в порядок непослушными пальцами.
—
— Уложи и возвращайся, — давяще велит Саша. У него очень плохо получается сейчас скрывать разочарование и раздражение от того, что нас вероломно прервали.
— Марья не отпустит, — отрицательно качаю головой. — Нужно за руку подержать.
— Мамочкаа… — снова раздаётся со стороны лестницы.
— Я здесь, мышонок! — кричу в ответ дочери и, наплевав на неудовлетворенного Швецова бегу в коридор.
Подхватываю Марью на руки и зацеловываю ее заплаканное лицо.
— Ну ты чего, малыш, мама же всегда рядом. Не нужно плакать.
— Почему ты ушла? — обиженно спрашивает дочь. — И водички мне не налила…
— Мама меня встречала, — неожиданно выходит из гостиной Швецов и переводит все вниманий на себя. — А ты панику подняла. Ну, иди ко мне…
Он протягивает руки к Марье. Я замираю. Пойдёт?
Но нет. Дочь прячет лицо у меня на плече и отворачивается от Саши.
— Неть…
— Маш… — искренне теряется и хмурится Александр. — Я ж тебе подарки…
— Не хочу подарки, — обрывает его дочь. — Назад отвези.
Швецов вопросительно смотрит на меня и кивает, типо спрашивая: «что делать?» Пожимаю плечами. Вот принципиально не собираюсь помогать.
Приходится Саше выкручиваться самостоятельно.
— А что же ты хочешь? — обречённо спрашивает он.
Марья перестаёт слюнявить мое плечо и поднимает голову. Долго, молча смотрит, а потом отвечает.
— Желание. Любое.
Я закусываю щеки, чтобы случайно не засмеяться и не испортить красоту детского возмездия. Ну, как говорится, от осинки…
— Это какое? — уточняет Швецов.
— А ты выполнишь? Или снова не сможешь? — скептически интересуется Марья.
— Выполню, — сжимает зубы Александр.
— Играть в принцессу, — объявляет дочь.
— Ты, бесспорно, самая настоящая принцесса, — явно пытается «съехать» с выполнения желания Швецов, но дочь не позволяет.
— Водички хочу и колбаски.
— Маша, ты почистила зубы, — строго напоминаю я ей. — Вся еда — завтра. Попьёшь и спать быстренько.
— Ох, — вздыхает она, — тогда просто водички, сказку и бы-стрень-ко.
Победно смотрю в глаза Александру. Съел? А теперь попробуй откажи!
Глава 32. Собственность.
Варя
Тихая идиллия первого дня нового года разрушается моими внутренними диалогами. Сейчас Саша перестанет играть роль доброго, любящего отца и придёт ко мне. Будет целовать, раздевать, ласкать… Я хочу? Глупо говорить, что нет, когда провела в ванне почти два часа, приводя себя в порядок. Зачем я согласилась на эти желания? В какую игру со мной снова сыграл Швецов? Видимо, в ту, где я при любом раскладе проиграла…