Швеция и шведы. О чем молчат путеводители
Шрифт:
Пессимист скажет, что нежелание брать последнюю сосиску происходит от нежелания оказаться крайним, нежелания выступить в роли «именно того парня, который…». Если сосисок много и ты возьмешь одну, никто не заметит. Но первая и последняя сосиски – самые примечательные, это запомнят все.
Шведы не любят шума вокруг своей персоны, не любят привлекать внимания. Они ненавидят, когда на них показывают пальцем. Вот, смотрите! Вон тот парень, который доел банку селедки! Вон-вон-вон – он уходит с вечеринки! Это из-за него селедка кончилась, и после него пришлось выкидывать пустую банку. Все ели, но никто не доел, и только он… Обнаглел совсем уже!
В такие моменты особенно понятными становятся шутки из книжки про Карлсона. Вспомните, как он ел и просил добавки, накладывал и накладывал, пока совсем ничего не осталось. Когда Малыш (в упоении от неслыханной наглости Карлсона) восклицает: «После тебя совсем ничего не остается!», тот цинично парирует: «После меня остается стол». О боже, и он при этом еще и не краснеет! Причем, вспомните, что ел этот самый Карлсон? Ананасы в шампанском? Нет, он уплетал тефтельки, булки и кашу. Помните, как он умял целую кастрюлю овсянки?
То же происходит и с самой первой сосиской. Вот лежат они в кастрюле и выглядят такими аппетитными, толстенькими и розовенькими, и так замечательно пахнут. А гости бродят вокруг и пытаются поддерживать разговор, но глазами то и дело косят в направлении кастрюли. Кто же будет первым, так сказать, размочит счет? Задача неразрешимая! Всякий думает примерно так: «Как же мне хочется взять эту сосиску! Как было бы здорово подцепить ее сейчас вилкой и положить себе на тарелку. Картошка у меня уже есть, остыла совсем. Господи, как я есть хочу! Да когда ж уже будет можно?!! Но никто не берет, и я не буду. Мне что, больше всех надо?»
Но как только кто-нибудь осмелится, тут уж все присутствующие как с цепи срываются. И начинают пировать с размахом!
Конечно, читатель может задать вопрос: так кто же все-таки оказывается первым? Кто-то ведь должен взять на себя ответственность.
Это дело тонкое. Существуют всякие секреты, ведь как-то люди живут, едят, с голоду не умирают. Даже собираются вместе по случаю праздников. Я думала, что мне откроют эти секреты, когда я получу шведское гражданство. Выдадут новый паспорт, а в нем – инструкцию, где все написано. Но нет. Паспорт выдали, а инструкции вложено не было. Так что я могу только догадываться, как происходит начало шведских обедов.
Например, никто из гостей не удивится, если ту самую первую сосиску возьмет иностранец. И даже за невоспитанность не посчитают. Что с него взять?
Спасибо ему, он, можно сказать, первым ринулся в бой, увлекая за собой остальных. «Безумству храбрых поем мы песню!» Пусть уж он берет первую сосиску, да хоть бы и последнюю тоже взял. Так что, если вы не швед, можете смело выбирать на столе любое блюдо и не смущаться. Вам все сойдет с рук, даже краснеть не придется.
Кто еще может начать расхищение праздничного стола? Хозяин дома, куда пригласили гостей. Виновник торжества. Это даже его негласная обязанность. Именинники этим беззастенчиво пользуются, чтобы мучить своих гостей. Иной раз именинник ходит вокруг стола и ведет разговоры, то и дело отлучается по делам, снова заводит беседу о погоде, протягивает руку к столу… нет, опять ему надо зайти на кухню. Вот он уже почти взял бутерброд, но снова передумал. Глаза гостей сосредоточенно следят за его руками. Раздается то вздох надежды, то вздох разочарования. Пощекотав присутствующим нервы достаточно времени и получив массу удовольствия, виновник торжества вскоре дает отмашку: можно приступать!
Если нет именинника и нет иностранцев, то задача усложняется. После сильно затянувшейся паузы приходит спасение: какая-нибудь старушка, притворяясь совсем сумасшедшей, говорит: «Попробовать, разве что, какая в этом году картошка?» Ее голос перекрывает одобрительный гул: «Конечно! Само собой! Отличная идея! Я и сам думал начать с картошки!» Своими глазами видела, как шведские бабушки с легкостью находили выход из сложных застольных ситуаций.
Надо заметить, что шведская культура взращена на памяти о голодных и трудных временах, когда в семьях было по десять детей, а кормилец – всего один, когда тощая земля не давала достаточного урожая. Ну и что, что сейчас Швеция процветает?! Ну и что, что никто из ныне живущих не помнит ни голода, ни нужды – не застали они этого. Дай бог, и мы не застанем! Но тем ни менее народная мудрость живет в веках и в душах людей. Например, неурожай, голод и семеро по лавкам – детям есть нечего, и тут возникает наш герой и сметает все, что есть на столе. Без остатка, подчистую, не думая о тех, кто еще есть в доме. Ну, что ждет такого обжору? Как минимум хорошая взбучка!
С этими последними сосискам, последними конфетами, последними бананами происходит масса смешных ситуаций. Представьте торт. Большой торт со взбитыми сливками и ярко-красной клубникой. Гости ходят вокруг с тарелками и отрезают себе по кусочку. Вот они взяли по одному кусочку, потом по второму, потом по третьему… и остался на блюде самый последний кусок. Гости ходят и облизываются, потом кто-нибудь отрезает от последнего куска половинку. Потом четвертинку. Потом осьмушку… Считается, что шведские школьники сильны в математике, и особенно хорошо им даются задачки на деление и вычитание. Свой первый математический опыт многие приобрели, поедая деньрожденный торт. Гости пристраиваются к этому кусочку торта и так и эдак, отмеряют, прикидывают, сокрушенно качают головами. Нет, больше уже ничего не отрежешь, ноль на ноль не делится… Жаль! В результате на блюде остается малюсенький кусочек размером со спичечный коробок или и того меньше. Ну и что? Он же все-таки остался! Все-таки торт еще не совсем кончился! И ни про кого из гостей нельзя сказать, что он нагло доел самый вкусный кусочек с кремовой розочкой, который так хотелось всем присутствующим!
Кто из нас не знает выражения «в большой семье клювом не щелкают»? Мне, как и многим другим, оно отлично знакомо. Вспоминаю мои школьные годы, университетские вечеринки. Бывало так, что опаздываешь на праздник, приходишь уже ближе к концу застолья – и видишь, что всё съели и тебе ничего не осталось. По крайней мере, ничего особенно вкусного. Но я совсем не обижалась, дело-то самое обычное, кто опоздал – тому торта не достанется. Клювом прощелкала, и никто передо мной ни в чем не виноват.
Так вот, можно быть уверенным, что в Швеции мне досталось бы всего, когда бы я ни пришла. Если бы стало известно, что я все-таки прибуду. Во-первых, хозяева банкета лягут и умрут от стыда, если гостям чего-то не хватит. Во-вторых, гость никогда не простит, если ему чего-нибудь не хватит. В-третьих, остальные присутствующие не переживут факта, что они стали свидетелями такой неловкой сцены. Короче говоря, пустое блюдо из-под торта – это катастрофа, которая расстроит абсолютно всех. Отсюда мораль: с тарелки не должен исчезнуть самый последний кусочек! Все присутствующие знают и уважают это правило.
Да, принимать шведа у себя дома – дело не из легких. Нужно все время смотреть, как бы кого не обделили, как бы на кого не показали пальцем и не выставили на всеобщее обозрение.
Можно сказать, что шведы малодушно избегают ответственности, не хотят выделяться. А можно, например, вспомнить рыцарей Круглого стола, которые специально выбрали для своих встреч стол без углов, чтобы никто не оказался крайним. Чтобы все вместе и всем поровну. Своего рода братство. Хоть рыцари Круглого стола были и не шведами, а скорее англичанами, но идея все равно очень похожая.
Но у меня совсем другая теория. Мне кажется, шведы просто очень любят вечеринки, дни рождения, застолья, обеды, а также сосиски, селедку и торты. Пока торт не кончился, значит, и праздничный обед еще не кончился и гостям не пора расходиться. Какой же праздник без торта со взбитыми сливками? Вон же лежит еще маленький кусочек на блюде! А значит, еще не вечер и веселье продолжается!
Я так много написала о торте, что на ум пришла подходящая поговорка: «Торт поверх торта» или «Торт вприкуску с тортом». Так говорят, если имеют в виду, что все идет слишком легко, слишком хорошо, чтобы быть правдой. По-русски можно сказать «хорошенького понемножку», или «от добра добра не ищут», или «лучшее – враг хорошего».