Шведская сказка
Шрифт:
– Если на нас нападут датчане – мы спасены! Это наш единственный выход.
– Почему? – изумился Армфельд.
– Потому что, мой друг, тогда у нас будет причина уехать отсюда, дабы защищать нашу западную границу. И вся нация, которая в таком случае узнает об опасности, послужит мне в обороне отечества, и меня самого!
– Матушка! Ты звала, и верный Спренгпортен примчался! – с такими словами генерал влетел в кабинет императрицы. Он был уже извещен о визите к Екатерине майора Егерхурна. – Скажи «да», и мы все услышим благодарное «ура!» от финского народа!
– Подожди, подожди, Егор Максимович, - опешила императрица. – Какое «да» ты от меня хочешь услышать?
– Пробил тот час, матушка, когда вся Финляндия, при нашем малом усилии, встанет, как один человек против Густава! – Спренгпортен почтительно склонился перед императрицей.
– Ты о чем это, генерал? – усмехнулась Екатерина, - о депутации что ль финляндской. Так она не от народа, а от кучки офицеров.
– Это начало, ваше императорское величество! И это не кучка людей, это вся Финляндия. Уж, поверьте мне. Я это чувствую, всей своей кожей, как почувствовал когда-то брызги крови с королевского эшафота, попавшие мне прямо в лицо, когда отрубили голову одному из самых ярких патриотов страны. Именно тогда, я почувствовал все силу ненависти к королевскому дому Швеции, который ведет свое отечество, а с ним и мою бедную Финляндию к катастрофе! Настал тот час, когда дворянство готово присягнуть на верность вам, и отдать под ваше мудрое покровительство всю Финляндию. Скажите «да», и верный Спренгпортен ринется с головой в бездну опасностей ради одной цели освобождения своей родины! – генерал выпалил это все на одном дыхании. Екатерина заслушалась. Спренгпортен с прежним жаром продолжил свою речь. Он засыпал именами и фамилиями, перечислял командиров и их полки, просчитывал перед императрицей различные хитроумные комбинации, связанные с будущим Финляндии - герцогством, во главе с братом короля Карлом, независимой ли республикой, суть которых, впрочем, сводилась к одному – отделению ее от Швеции.
– Что и герцог Карл? – быстро спросила Екатерина.
– Он готов к этому! – воскликнул Спренгпортен.
– Но он же масон! – состроила гримасу.
– Ах, - отмахнулся генерал, - это лишь мода!
– Не знаю, не знаю… - покачала головой императрица.
Генерал вскользь, но продуманно, упомянул о личных обидах, нанесенных шведским королем императрице. Клубок интриги заплетался им так умело, что Екатерина невольно сама увлеклась, тем более, что все чаще и чаще в речи Спренгпортена звучало слово «подкуп». Голос генерала обволакивал. Он почти шептал:
– Можно, матушка, решить все, действуя лишь старым, как мир способом - деньгами.
Императрица прекрасно понимала, что положение России, как стороны обороняющейся, да и вообще затруднительность условий, в которых она находилась, позволяла ей мириться с некоторыми предосудительными средствами. А коварство самого Густава, обиды им нанесенные, требовали отмщения. И тут все средства были хороши.
– Мы пообещаем всем солдатам, и финским и шведским в том числе, что все, кои службу и короля шведского оставят, получат вознаграждение. А как будет мир заключен, то в их воле будет возвратиться в свое отечество или выйти туда, куда пожелают. Присутствие доблестных русских войск, одной лишь демонстрацией своей, и данное обещание, приведут к тому, что силы Густава растают, и мы приступим к осуществлению плана по претворению в жизнь независимости Финляндии от Швеции! И я готов, - Спренгпортен с трудом уже переводил дыхание, - немедленно отправиться туда, быть рядом с этими господами (имелись в виду конфедераты), быть руководящим компасом для них, и каждый день извещать ваше императорское величество о том, какими успехами он будет ознаменован. – Он замолчал, опустив голову и тяжело дыша.
– Я согласна! – выдохнула императрица и даже довольная потерла руки. – Вот что могут решить две горячие головы в течение четверти часа! Отправляйтесь, Егор Максимович в Финляндию для содействия в предполагаемом нами намерении. Все необходимые указы тотчас уйдут вслед за вами. Граф Мусин-Пушкин будет извещен и пренепременнейшим образом будет содействовать во всех ваших начинаниях, включая и траты на известные нам нужды.
– И я прошу, ваше величество, - Спренгпортен низко склонился, - не забыть о генерале Гастфере. Я возлагаю очень большие надежды на его Саволакскую бригаду и ее командира.
– Я помню! – кивнула Екатерина.
– Мы договорились, что под предлогом посещения семьи, Гастфер объедет всю Финляндию и передаст нам точные сведения о расположении войск. Он просит 500-1000 червонцев, в качестве прогонных.
– Я прикажу выдать их вам для него! А по поводу… - Екатерина на мгновение наморщила лоб, - десяти, кажется, тысяч талеров…
– У вас превосходная память! – польстил хитрец.
– Хм! – усмехнулась, - в рублях это, кажется, около 15 тыщ? Так?
– Совершенно верно, матушка! – умилился Спренгпортен.
– Повременим! Хорош слуга! – сморщилась, как от зубной боли.
– Но не отказывай ему, генерал. Скажи – помним, и все выплатим. Пускай послужит. Все, ступай! – Аудиенция была окончена.
Вооружалась Дания. Войны еще не было, но по условиям договора, союзники должны были выставить шесть линейных кораблей, три фрегата и 12 000 сухопутных войск. Правда, тут же вмешался Лондон, в лице посланника сэра Хью Элиота:
– Англия, понимая необходимость исполнения договора с Россией, однако не останется равнодушной, если вами будут обращены все силы против Швеции.
– Войска эти, - объяснял ему главнокомандующий датской армией принц Карл Гессенский. – ни что иное, как вспомогательный корпус России, предоставляемый в распоряжение императрицы Екатерины.
Но Элиот делал опасные намеки:
– Вряд ли король прусский и английский смогу посчитать ваш корпус русским.
У датчан пылу сразу поубавилось.
– Что они тянут там? – недовольно ворчала Екатерина. – Давно пора получить от них декларацию с объявлением войны.
– Пишут, представляя в некотором виде свое изнеможение к военным приготовлениям. Видно, на денежные субсидии намекают. – отозвался вице-канцлер Безбородко.
– Датчанам денег не дам! – отрезала императрица, - На свое вооружение употребим. И Петр I был нехорошего о них мнения. Лучше бы без них иметь дело.
И без участия датчан южные берега Швеции находились в опасности. Эскадра фон Дезина начала осуществлять их разорение. Три шведских фрегата были захвачены, побережье опустошалось десантами.
24 сентября датский флот, наконец, поднял русские флаги, а сухопутная армия перешла норвежскую границу близ Стрёмштадта. Командовавший передовым отрядом шведских войск полковник Транефельд выехал им навстречу с вопросом о намерениях. Принц Карл Гессенский отвечал уклончиво:
– Датский король не ведет войны со Швецией, и только в случае надобности, по требованию русской императрицы, мы можем действовать враждебно. – И…, пригласил полковника к обеду.
На следующий день город Стрёмштадт был уже занят, а весь шведский отряд из 800 человек захвачен в плен. Наступление датчан продолжилось в направлении Гетеборга.
– Мы спасены, Армфельд! – вскричал Густав, узнав о начале войны с Данией. Флот по-прежнему был заперт в Свеаборге вместе с королевской яхтой. Но Густаву было уже не до русских. Через Або он выехал в Швецию.