Шведская сказка
Шрифт:
– А скажите, Линдгрен, - осторожно начал король, - мундиры казаков, по вашему, претерпели изменения с тех пор?
– Так у них и мундиров особых никогда и не было, ваше величество, - простодушно отвечал портной, - кафтан, рубаха, штаны, сапоги, да высокая шапка. Азиаты! Кто во что горазд. Единого мундира, отродясь, у них не было.
– Ну вот, и сшей, мой дорогой Линдгрен мне тридцать казачьих одеяний! За неделю! – казалось, с явным облегчением, наконец, отдал окончательное распоряжение король. Линдгрен удалился.
– Казаки! Это великолепно! Это даже лучше, чем я придумал ранее! И они будут беспощадны!– воскликнул оставшись один Густав. – Мир содрогнется, узнав о коварстве и вероломстве этих варваров. Конечно, жаль, что при этом погибнет несколько моих, возможно, преданных подданных. Но единичный акт насилия сильнее воздействует на европейское мнение, нежели картины массового уничтожения. Только бы Гастфер опять все не испортил! – сморщился король, вспомнив о неудавшейся провокации по обстрелу своих же территорий. – Надеюсь на Стединка, он всегда рядом с Гастфером. Генерал грубоват, как все шведы, а барон изящен, прямо истинный француз. Ему такая постановка удастся! Так, с костюмами мы решили, теперь надо подобрать исполнителей. Мориц! – король позвал своего любимца.
– Я здесь! – Армфельд проскользнул в комнату.
– Мой дорогой Мориц, ты должен подобрать мне тридцать человек. Из конницы. Отборных солдат, готовых на все, ради своего короля. Даже на преступление! Но тех, кто умеет держать язык за зубами. И еще… - Армфельд вопросительно наклонил голову. Густав что-то придумывал на ходу. – И еще… - повторил король, - никто не должен знать их имен. Ни я, ни ты, Мориц, ни Гастфер, ни Стединк. Они будут полностью безымянными. И – король что-то вспомнил. Хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл! Главное это мелочи! Армфельд!
– Да, ваше величество!
– Пусть отращивают бороды. У них есть две, нет три недели. Мы уезжаем с тобой двенадцатого, а двадцать седьмого они должны быть у Гастфера в Саволаксе. Я все ему отпишу сам. И Мориц… - Король посмотрел на любимца несколько укоризненно, тот вытянулся недоуменно, - я прошу, я умоляю тебя. Все сохрани в тайне.
– Но ваше величество, разве я посмел вызвать у вас хоть малейшее сомнение в своей преданности? – Армфельд искренне выглядел обиженным.
– Нет, мой друг, нет, - король похлопал его по плечу, - в преданности нет. А вот твой язык…
– Ваше величество, - Армфельд смотрел на Густава, чуть ли не со слезами на глазах, - я обещаю вам, я буду нем, как рыба.
– Я верю тебе, дружище. И это будет величайшее представление в истории! Если никто нам не помешает.
***
5 июня 1788 года из Кронштадта в Копенгаген вышел первый отряд Средиземноморской эскадры адмирала Грейга. На головном стопушечном «Иоанне Крестителе» держал флаг Виллим Петрович фон Дезин. За ним двигались в четком кильватерном строю еще два линейных корабля – «Три святителя» и «Саратов», 32-пушечный фрегат «Надежда» и три транспорта. Из-за малого ветра шли очень медленно.
На траверсе Дагерорта, перед входом в Зондский пролив, с высоты марса послышалось:
– Вижу паруса по курсу!
Вице-адмирал фон Дезин на капитанском мостике обратился к вахтенному офицеру:
– Гляньте, голубчик, кто это там?
Капитан-лейтенант Кроун внимательно всмотрелся и отрапортовал:
– Шведы! Пятнадцать линейных кораблей и пять фрегатов. Головной под флагом главнокомандующего флотом герцога Зюдерманландского. Как на маневрах, в правильной линии, интервал держат равный.
– Экий, вы Роман Васильевич, зоркий! – похвалил офицера фон Дезин, - а самого герцога Карла не разглядели?
– В боевом порядке держаться шведы, - не обращая внимания на похвалу адмирала, продолжал Кроун. – От них фрегат отделился, идет прямо к нам!
– Послушаем, что хотят. – Невозмутимо ответил адмирал.
С подошедшего почти вплотную к русским 40-пушечного «Тетиса» крикнули:
– Главнокомандующий его величества короля Швеции флота герцог Карл Зюдерманландский требует отдачи салюта!
– Отвечайте, что в соответствии с Абовским мирным договором, ни русский, ни шведский флота к этому не обязаны. – Приказал фон Дезин Кроуну. Прокричали.
Шведы видно были готовы к такому ответу:
– Их высочеству герцогу Карлу известны все статьи Абовского договора, но король приказал ему требовать в любом случае салюта флоту шведского короля и даже поддерживать это требование силой оружия!
– Угрожают… - выслушав ответ шведов, произнес фон Дезин. Задумался ненадолго. Потом приказал:
– Передайте на фрегат, что я готов отсалютовать им, как королевскому высочеству и августейшему родственнику нашей императрицы.
– Отказываются, ваше высокопревосходительство! – выслушав ответ шведов, повернулся к адмиралу Кроун. Головой покрутил по сторонам, ветер почуял нужный. – А может… с ветром и проскочим? А, Виллим Петрович?
– Говоришь ветер… - фон Дезин внимательно следил за поведением шведского флота. И неожиданно:
– А ну давай! Свистать всех наверх, все паруса ставить! Передай остальным нашим кораблям. Поворот через фордевинд. Ложимся на правый галс!
– Есть!
Как тени, по-кошачьи цепляясь, метнулись матросы на верхотуру вант, разбежались в секунды, затрепетала расправляемая парусина, наполняясь ветром, забирали, забирали его в паруса, отворачивали в сторону от шведов. Да поздно. Маневр заметили.
– Уйти пытаются русские… Весь флот в линию! – приказал герцог Карл. – К бою!
– Отставить! – распорядился фон Дезин. Стянул с головы треуголку, потер лоб. – Приготовиться к салюту. Пятнадцать выстрелов!
– Нечто уступим? Ваше превосходительство? – широко раскрытыми глазами смотрел на адмирала снизу вверх малорослый Кроун.