Шведский эксперимент в демографической политике

Карлсон Алан

В качестве более общего ориентира политики он утверждает, что дети не должны обременять семью экономически. Он кратко упоминает различные меры: улучшение жилищных условий, создание «расово-гигиеничных городов-садов», кооперативных детских садов и яслей и установление семейных пособий, встроенных в систему заработной платы [78] .

Феминистское движение

Когда либералы, социал-демократы и коммунисты заняли единую позицию по отношению к законам против регулирования рождаемости и к абортам, еще одним источником аргументов по вопросу ограничения рождаемости стало ширящееся шведское феминистское движение.

78

Lorentz Bolin, Biologin och samh"allet: biologins ekonomiska och sociala betydelse (Stockholm: Kooperativa F"orbundets Bokf"orlag, 1933), pp. 197–303.

Представителем либерального крыла была Керстин Хассельгрен, которая в 1928–1934 гг. заседала в первой палате риксдага и возглавляла кампанию Национального союза свободных женщин (Frissinade kvinnors riksf"orbund) за отмену законов против регулирования рождаемости. Каким образом, вопрошала она, можно ожидать, что родители будут вести себя ответственно, если им отказывают в доступе к средствам разумного ограничения числа детей? Слишком часто, продолжала Хассельгрен, давление общества оставляет женщине аборт в качестве единственного выхода. В 1929 г. Хассельгрен при поддержке социал-демократок Агды Остлунд и Оливии Нордгрен внесла в риксдаг законопроект о создании королевской комиссии для изучения вопросов пола, включая половое воспитание, отмену законов против регулирования рождаемости и реформу закона об абортах. По последнему

пункту Хассельгрен, выступавшая против абортов как метода ограничения рождаемости, отстаивала их легализацию по социально-медицинским показаниям [79] .

79

Ingrid G"arde Widemar, “I politiken,” in Ruth Hamrin-Thorell, et al., Kerstin Hasselgren: En V"anstudie (Stockholm: P. A. Norstedt and S"oner, 1968), pp. 136–138.

В популярной работе Марты Рубен-Вольф можно обнаружить более радикальный феминистский подход к проблеме абортов. Она полагала, что «во всех капиталистических странах правящий класс нуждается в пушечном мясе для своих империалистических войн и в резервной армии труда, помогающей заглушить требования рабочего класса». Аборты полностью разрешены только в России, указывала она. При этом в России нет «кризиса рождаемости», коэффициент рождаемости превышает 40 на 1000, и население ежегодно увеличивается на 3–4 млн чел. Хотя с помощью контроля рождаемости не решить всех проблем рабочего класса – только экспроприация средств производства позволит окончательно покончить с эксплуатацией человека человеком, – совершенствование половой жизни и планирование семьи являются необходимыми составляющими грядущей революции [80] .

80

Marta Ruben-Wolf, Fosterf"ordrivning eller f"orebyggande atg"arder (Stockholm: F"orlagsaktiebolaget Arbetarkultur, 1931), pp. 10–11.

Хотя в середине 1920-х годов казалось, что на левом фланге восторжествовало неомальтузианство, последствия ускоряющегося падения рождаемости начали смягчать то, что Таге Эрландер как-то назвал «инстинктивным отвращением» своего поколения к демографической политике [81] . Начался поиск новых ответов за пределами неомальтузианства. Важной вехой на этом пути стала появившаяся в 1926 г. в «Ekonomisk tidskrift» работа статистика Свена Викселля (сына Кнута Викселля), озаглавленная «Будущее население Швеции при различных допущениях». Она содержала пять прогнозов, рассчитанных для разных уровней рождаемости, смертности и миграции. Первый и наиболее вероятный прогноз предполагал нулевую эмиграцию, стабилизацию абсолютного числа рождений на уровне 100 тыс. в год и сохранение достигнутого уровня смертности. При этом Викселль получил, что рост населения замедлится и остановится, пик численности 6 348 000 человек будет достигнут в 1955 г., после чего стареющее население начнет уменьшаться и в XXI в. стабилизируется на уровне 5,78 млн чел. [82]

81

Tage Erlander, 1940–1949 (Stockholm: Tidens F"orlag, 1973), p. 182.

82

Sven D. Wicksell, “Sveriges framtida befolkning under olika foruts"attningar,“ Ekonomisk tidskrift 28, no. 4–5 (1926): 100–111.

В опубликованной в том же году статье для «Tiden» Викселль представил статистическую картину движения населения Швеции с середины XIX в. Он особенно подчеркнул падение рождаемости после 1880 г. Уменьшение размера семьи, полагал он, есть результат экономических сдвигов, связанный с изменениями в положении женщин, с выходом замужних женщин на рынок труда и низким уровнем детской смертности. Он прогнозировал дальнейшее уменьшение рождаемости, главным следствием которого будет ускорение старения населения [83] .

83

Sven D. Wicksell, “Folkm"angden och dess f"or"andringar,“ Tiden 18 (December 1926): 324–329, 332–334.

В работе 1931 г. Викселль рассмотрел и отверг неомальтузианские теории «оптимальной численности населения». При этом он исходил из того, что такой оптимум должен существовать, но рассчитать его невозможно, как и экспериментировать с величиной населения. Решительно порывая с идеями своего отца, Викселль указал на опасность того, что в Западной Европе падение рождаемости началось раньше, чем у славянских и азиатских народов. Этот разрыв, предупреждал он, приведет к новому переселению народов. В заключение Викселль отметил, что люди Запада, благодаря своей способности рационально ограничивать рождаемость, вошли в новую историческую эпоху. Социальный пессимизм Дарвина остался в прошлом. Возник новый вопрос, обусловленный «культурным пессимизмом»: «Способны ли цивилизованные люди обеспечить уровень воспроизводства населения, достаточный, чтобы не допустить своего упадка или полного исчезновения?» [84]

84

Wicksell, Ur befolkningsl"aran, pp. 65–69, 73.

Другие авторы «Tiden» поднимали новые вопросы, связанные с демографической проблемой. Гиллис Аспегрен подготовила обзор прошлых демографических дебатов, подчеркнув неадекватность подхода социалистов к решению мальтузианской проблемы [85] . Аксель Хёйер подверг критике противоречивые результаты принятых в 1911 г. законов против регулирования рождаемости и подчеркнул, что, несмотря на эти законы, рождаемость в Швеции упала до невиданного в мире уровня, а венерические заболевания и бесплодие стали еще более распространенным явлением [86] . Демограф Густав Алегард в серии статей попытался заложить статистическую и фактологическую основу для разворачивавшихся демографических дебатов. Две статьи были посвящены сопоставлению динамики народонаселения в Швеции и в других странах, причем подчеркивалось поразительное падение рождаемости в Швеции [87] . В двух других был представлен статистический анализ падения рождаемости в Германии и Франции, а обоснованность логики мальтузианства ставилась под сомнение [88] . Еще одна статья отстаивала вопросник, использованный в ходе переписи 1930 г., который содержал вопросы о величине семьи, числе родов и доходе. Алегард доказывал, что «жгучесть» вопроса о рождаемости потребовала от демографов и социологов озаботиться сбором «данных о семье», чтобы понять причины массового распространения малодетных семей [89] .

85

Gillis Aspegren, “Befolkningsteorin: Historik,” Tiden 18 (1926): 155–167.

86

Axel H"ojer, “Den s. k. preventivelagens otidsenlighet,” Tiden 19 (March 1927): 79–84.

87

См. его постановку задачи в: Gustaf Alegard, “Befolkningsf"orha llandena i olika l"ander,” Tiden 19 (November 1927): 407; а также: Gustaf Alegard, “ Befolkningsf"orhallandena i olika l"ander – II,” Tiden 19 (December 1927): 464–475.

88

См.: Gustaf Alegard, “Folk"okning och Krigsfara,” Tiden 20 (March 1928): 104–106; Alegard, “Tysklands nativitetsfraga,” Tiden 22 (December 1930): 611, 616–617.

89

Gustaf Alegard, “Folk"okning och familjestatistik,” Tiden 23 (September 1931): 420–425.

В специальном выпуске «Tiden» Гуннар Дальберг изложил шведскую демографическую проблему с необычайной прямотой. Подробно описав ситуацию со снижением роджаемости, Дальберг отметил, что темпы роста населения Швеции в XIX в. вполне оправдывали страхи перенаселения и, таким образом, были вполне разумным основанием для сокращения рождаемости. «С другой стороны, – продолжал он, – если падение рождаемости продолжится и дальше, в Швеции в конце концов никого не останется». С недоверием относясь к французским попыткам поднять рождаемость с помощью денежных пособий, он признавал, что в случае крайней ситуации

подобные меры придется вводить и в Швеции. Он не верил в возможность смягчить проблему сокращения населения с помощью иммиграции, потому что народы Европы и Северной Америки, больше всего похожие на шведов, сами страдали от падения рождаемости, а привлечение дешевых рабочих рук из Африки и Азии создаст новые проблемы, но вряд ли поможет решить имеющиеся. Дальберг закончил предостережением, что вопрос рождаемости невозможно отделить от других социальных взаимосвязей. При этом может оказаться, что у страны чудовищно мало времени на то, чтобы изменить тенденцию к падению численности населения [90] .

90

Gunnar Dahlberg, Sverges befolkningsproblem, Offprint by Tiden 5 (Stockholm: Tidents F"orlag, 1930), pp. 7, 10–13.

Эта новая открытость радикальных интеллектуалов в вопросе о демографическом кризисе сделала проблему падения рождаемости частью претерпевавшей изменения социал-демократической идеологии [91] . До 1925 г., например, официальной целью шведских социал-демократов оставалась экспроприация средств производства и они были враждебны к экономическим интересам сельского населения. Однако к началу 1930-х годов их приоритетом стало сохранение частной собственности в промышленности, но в условиях детального государственного регулирования, экономического планирования и централизованного руководства и ценовой поддержки сельскохозяйственного производства. Прежнее туманное видение социалистического общества в 1920–1933 гг. сменилось утверждением нескольких составляющих современного государства благосостояния.

91

Прежде чем обратиться к описанию политических тенденций, стоит ознакомиться с информацией о политическом ландшафте в Швеции в 1930-е годы. Шведская социал-демократическая рабочая партия (СДРП) возникла в 1889 г. в период активной индустриализации. Опираясь на профсоюзы, партия поддерживала поразительную дисциплину в своих рядах. В начале ХХ в. руководители партии и профсоюзов договорились о создании общенациональной организации (Landsorganization, LO), союза профсоюзов, и с тех пор партия должна была служить только политическим представителем рабочего движения. Придерживаясь в риторике радикальной и ревизионистской фразеологии, социал-демократы под руководством Яльмара Брантинга рано встали на путь достижения власти посредством агитации и демократических мер, а не революции. Но обобществление средств производства оставалось частью партийной программы вплоть до 1920-х годов. Другими внешними атрибутами социал-демократического подхода к политике были красные флаги, первомайские шествия и революционная риторика. В 1889–1922 гг. программа социал-демократов была подчинена целям шведских либералов – «демократической революции». После этого партия обратилась к задачам социальных и экономических преобразований. Шведская либеральная партия возникла в XIX в. в ходе борьбы за демократическую форму правления и всеобщее избирательное право. В 1900–1902 гг. группы либералов в риксдаге объединились для создания партии. В следующие два десятилетия либералы вели конституционную борьбу с монархией, наследственными привилегиями и ограничениями избирательного права. После 1922 г. партия занялась «сухим законом», но когда пришла пора решать конкретные социально-экономические вопросы, ее прежний пыл угас. В 1923 г. партия раскололась по вопросу о «сухом законе» (на общенациональном референдуме 1922 г. идея сухого закона была отвергнута: 889 000 голосов «за» и 925 000 «против»). Только в 1934 г. либералам удалось опять объединиться в виде Народной партии (Folkpartiet). Консервативная и аграрная партии возникли в 1900 г. в ходе дебатов о выборе между протекционизмом и свободой торговли в отношении продукции сельского хозяйства. В 1904 г. консерваторы сформировали «общую федерацию избирателей» для финансирования и организации избирательных кампаний. Но сама партия организационно оформилась только в 1934 г., когда в обеих палатах риксдага консерваторы избрали общего лидера Rikdagsh"ogern, т. е. парламентских правых. Партия выступала за традиционные шведские и христианские социальные ценности, за защиту шведской промышленности с помощью высоких ввозных пошлин и за свободу личности, особенно в отношениях с профсоюзами. Молодежное крыло консервативного движения, Sveriges nationella ungdomsf"orbund, оказалось крайне подверженным фашистским и национал-социалистическим влияниям. В 1935 г. из партии выделилась группа неофашистов, а с ней ушли три члена риксдага, назвавшие себя Nationellagruppen, т. е. Национальной группой. На выборах 1936 г. все трое потерпели поражение. Шведская аграрная партия (Bondef"orbundet) формально возникла в 1921 г. в результате объединения нескольких политических организаций фермеров. На протяжении 1920-х годов партия изменила позицию и перешла от поддержки крупных землевладельцев к ориентации на средних и мелких фермеров. На крайнем левом фланге молодежное движение социал-демократов, под влиянием Хинке Бергегрена долгое время было привержено синдикализму. «Левые» социал-демократы откололись от партии в 1917 г., а потом еще раз раскололись в 1921 г. Большинство, выделившееся в результате второго раскола, превратилось в секцию Коммунистического Интернационала, а меньшинство в 1933 г. воссоединилось с социал-демократами. Коммунистическая партия раскололась в 1924 г., и большинство в 1926 г. воссоединилось с социал-демократами. Меньшинство хранило верность Интернационалу до 1929 г., когда произошел еще один раскол. На этот раз большинство, оставаясь «марксистским», отвергло принцип диктатуры пролетариата. Под руководством журналиста Карла Килборна эта группа объединилась с несколькими членами риксдага, входившими прежде в социал-демократическую партию, назвав себя Социалистической партией (Socialistiska partiet). Эта партия раскололась в 1937 г., и большинство во главе с Килборном вернулось в ряды социал-демократов. Оставшиеся в рядах Коммунистической партии (Komintern partiet) на протяжении 1930-х годов сохраняли свое представительство в риксдаге. После прихода к власти в Германии Гитлера шведские национал-социалисты продемонстрировали определенную силу. На выборах 1936 г. они набрали 26 570 голосов, а в 1938 г. – 19 738, хотя им так и не удалось провести своего представителя в риксдаг.

Новый реформистский курс социал-демократов предполагал сохранение старой, управляемой на местном уровне системы социальных пособий [92] с добавлением к ней централизованного регулирования, социалистических принципов равенства, экономической демократии, социальной защищенности, защиты человеческого достоинства и своеобразной версии национализма. Главными теоретиками этого курса были Нильс Карлебю, Рикард Линдстрем и Пер Альбин Ханссон [93] .

92

При том что система социальных пособий оставалась децентрализованной до конца 1930-х годов, исторические корни шведского централизованного государства благосостояния весьма глубоки. Уже в 1750 г. правительство содержало врача в каждой шведской провинции. Закон 1891 г. санкционировал существование касс взаимопомощи, выплачивавших пособия по болезни, а государство при этом приняло на себя административные расходы. Государство издавна содержало лечебницы для душевнобольных. В XIX в. кассы взаимопомощи уже выплачивали пособия роженицам, а с 1913 г. государство начало возмещать им эти расходы. В 1931 г. риксдаг проголосовал за пособие в 28 крон каждой роженице с доходом ниже определенного уровня. Закон 1917 г. уравнял правовой статус незаконнорожденных детей и детей, рожденных в браке. В 1904 г. риксдаг одобрил первое законодательство о жилищном строительстве, в соответствии с которым был создан государственный ссудный фонд, предоставлявший кредиты на строительство частных домов за пределами городской застройки, а в 1919 г. последовал новый закон. Закон 1917 г. передал все решения о величине арендной платы, выборе арендаторов и обеспечении выполнения договоров об аренде в руки местных комиссий. С отменой этого закона в 1923 г. была создана национальная организация арендаторов (Hyresg"asternas sprkasse-och byggnadsf"orening, HSB), которая вскоре превратилась в национальное движение за строительство жилья. В 1917 г. государство создало фонд компенсационного кредитования при покупке жилья, который к 1930 г. профинансировал строительство примерно 30 тыс. домов. В 1880-е годы возникли первые жилищные кооперативы, и это движение постепенно расширялось. В 1920-х годах была создана система поддержки сельскохозяйственных цен. Закон 1901 г. создал обязательную систему оплаты труда наемных работников, которая была существенно перестроена в 1916 г., а потом еще раз в 1929 г.

93

Об общей идеологической эволюции шведской социал-демократии см.: Herbert Tingsten, The Swedish Social Democrats: Their Ideological Development, trans. Greta Frankel and Patricia Howard Rosen (Totowa, N. J.: Bedminster Press, 1973); Frans Severin, The Ideological Development of Swedish Social Democracy (Stockholm: SAP, 1955); Leif Lewin, Planhushallningsdebatten (Stockholm: Political Science Association, 1967).