Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь
Шрифт:
Облавные обычаи, по-видимому, несколько разнились у бурят забайкальских и у северозападных. По преданиям, весь бурятский народ передвигался некогда в таком облавном порядке с одного места на другое, вступая в битву с теми инородцами, которые встречались им во время этих передвижений. Однако, со времени поселения русских в Сибири, буряты занимают приблизительно все одни и те же места, на которых они живут и теперь. И давно уже места кочевок у бурят строго определены, и каждый род и племя занимают определенные долины, реки или горы. В настоящее время все северные буряты уже принялись за хлебопашество и сделались хорошими земледельцами. Кочевки их ограничились переездом из летников в зимние жилища, на расстоянии каких-нибудь 3–4 верст. Забайкальские буряты позже принялись за земледелие; там и теперь еще есть буряты, у которых нет пашен; но, кажется, везде уже начали заготовлять сено, а это составляет некоторый переход к земледелию. Но и скотоводы теперь уже не делают больших переходов и совсем не кочуют, а лишь переходят из летника в зимник.
Жилища бурят северных состоят из восьмиугольных юрт, сложенных из дерева. Стены – в сажень или несколько выше, и затем такая же бревенчатая или дощатая кровля; вверху остается большое восьмиугольное или квадратное отверстие. Внутри стоят четыре столба, на которых держится кровля, а между столбами, посредине юрты, разводят огонь, прямо на земле; дым уходит в отверстие в кровли; пол от столбов до стен выстилается досками или иногда остается земляной. При юрте ставится амбар – четырехугольный сруб без окон – и также лабаз, т. е. полати на четырех столбах для склада провизии.
Каждый бурятский род селится в какой-нибудь долине или у озера, но их улусы не представляют больших селений; каждый семьянин старается отделиться от своих соседей, жить просторнее. Улусы состоят много что из десятка или полутора десятков домов, связанных родством или какой-нибудь экономической зависимостью. Случается и так, что одна-две юрты стоят одинокими среди своих пастбищ. Такой домохозяин обыкновенно огораживает пространство около своих юрт жердями верст на пять в окружности, – в этих загородках пасется его скот; около юрты с течением времени выстраиваются амбары, затем, с увеличением семьи, рядом с отцовской юртой строятся юрты сыновей, внуков, племянников, – и вот такой-то поселок уже называется улусом; но каждая вновь строящаяся юрта старается отгородить себе для своего скота пространство побольше, и улус раскидывается иногда на несколько верст. В силу родственных отношений старики улуса имеют большую власть, и весь улус является некоторым образом связанным в своих хозяйственных и прочих действиях; в улусе часто для всех существует одна кузница, одна русская печь для печенья хлеба и т. д.
Скот, который бродит в загороди, всю зиму удобряет почву, а весной жители улуса переселяются и дают траве расти без помехи на удобренных полях; в конце лета здесь образуется прекрасный сенокос, а на зиму буряты опять держат скот на этих утугах, как они называют такие удобренные сенокосы. Около этих утугов или около своих летних жилищ, если почва позволяет, буряты устраивают в настоящее время и пашни. Утуги, а если много воды, то и пашни орошаются в продолжение лета несколько раз посредством проведенных из реки канав. В Забайкалье, если воды мало, предпочитают орошать сенокосы, а не пашни, так как в настоящее время хозяйство забайкальских бурят все еще скорее скотоводческое; в пользовании водой из реки наблюдается очередь. Если возникают споры из-за воды, приходят разбираться к своим же старикам; если старики сами замешаны в этом деле, устраивают съезд из почетных лиц нескольких улусов; так, впрочем, поступают во всех случаях несогласий, из-за чего бы они ни возникали.
Несмотря на то что земледелие буряты заимствовали у русских и сравнительно еще недавно, они занимаются им очень успешно; уже в 1802 г. в Иркутск было доставлено бурятского хлеба 14000 четвертей, и один из тайшей бурятских был членом Вольно-экономического общества еще в конце прошлого столетия. В настоящее время русские предпочитают покупать бурятский хлеб, считая его лучшим, чем у русских хлебопашцев. Отчасти это зависит, вероятно, от того, что буряты применяют орошение, а также, может быть, и от большей наблюдательности бурятского земледельца [109] .
109
В качестве примера такой наблюдательности и сельскохозяйственной сноровки у бурят мы можем указать на следующий факт. Заметив, что в какой-нибудь местности сенокоса появилась люцерна, буряты, считая ее лучшей кормовой травой, посредством известного ухода за этим диким растением, достигают того, что люцерна почти сплошь покрывает данное поле.
В то время, когда буряты еще своего хлеба не сеяли, – а в Забайкалье еще и до сегодня есть такие углы, – они исключительно питались молочной и мясной пищей и держали скота помногу. Бывали богачи, насчитывавшие у себя по нескольку тысяч скота: в настоящее время таких у бурят нет или очень мало. Богатые обыкновенно давали и бедным, скот на прокормление.
Главную пищу бурят и во все время, по крайней мере в Забайкалье, составляет арса; это – сгущенное, сквашенное молоко или творог. Арсу приготовляют в продолжение всего лета и в больших семьях накопляют ведер 30–40. Для приготовления арсы молоко сливают в особую кадку и заквашивают какими-то молочными дрожжами, сохраняемыми в хозяйствах из года в год. Это заквашенное молоко и остатки от пахтанья масла наливают в котел, к которому приделывают изогнутую локтем трубу, опущенную другим концом в чугунный кувшин; при нагревании котла молочные пары поднимаются по трубе и охлаждаются в чугунном кувшине; иногда кувшин ставится в холодную воду, и тогда в нем получается молочная водка, а в котле остается полужидкий и очень кислый творог – это и есть арса.
Молочная водка при такой перегонке получается очень слабая, – ее называют тaрасуном; чтобы получить более крепкую водку, тарасун перегоняют несколько раз, тогда он называется араки. Таким образом, буряты все лето не только бывают сыты от молока, но и пьяны. Араку приготовляют в запас на случай пиров, а тарасун распивают сейчас же горячим. Арсу сливают в кадки, а прежде, говорят, сливали в войлочные мешки, и тогда арса получалась более сухая; современные бурятки говорят, что арса в кадке лучше сохраняется. При еде арсу разводят водой или молоком и кипятят, подбавляя в нее муки. Масла буряты заготовляют немного. Прежде, когда хлеб не был в употреблении, делали различные сыры. Кроме арсы, летом буряты едят тарак и кислое молоко, так называемую курунгу, из которой делается арса. Свежего молока почти не едят, только пьют с чаем. Чай теперь все буряты пьют кирпичный, подправляя его мукой и маслом, или с печеным ржаным хлебом.
Мяса летом почти не едят, колоть баранов начинают во время полевых работ в августе, а осенью, когда мясо можно сохранять впрок, бьют быков; изредка при случае бьют и лошадей. Мясо заготовляется впрок на весь год почти, но не в больших количествах; для этого мягкие части мяса нарезаются длинными полосами и окунаются в кипящий рассол, затем подвешиваются на ветру и вялятся.
Летом в качестве приправы к пище употребляют лук дикий; его рубят и солят в кадках, как русские капусту; запасают еще луковицы сараны (ilium martagon). В некоторых улусах начинают садить картофель; грибов и ягод не едят.
Кроме земледелия и скотоводства, у некоторых бурят есть еще промысел – рыболовство. Главные рыбные ловли, принадлежащие бурятам, находятся в устьях Селенги; рыбу они сбывают русским торговцам; на Селенге, верстах в 50 выше устья, есть село Чертовкино, и там осенью бывает небольшая рыбная ярмарка.
Ремеслами буряты занимаются по преимуществу плотничным и кузнечным, и плотники, и кузнецы из бурят славятся, как хорошие работники. Особенно бурятами уважается ремесло кузнечное: кузнецы, по народным преданиям, ведут свое происхождение от небесных кузнецов; иногда кузнецы участвуют в некоторых религиозных обрядах наравне с шаманами. Слово тархан, придаваемое обыкновенно кузнецам и плотникам, имеет в монгольском языке два значения: оно значит свободный от податей или благородный, и художник или мастер, так термур-тархан – будет кузнец, или железный мастер, модон-тархан – деревянный мастер. Кроме грубых работ из железа, бурятские кузнецы выделывают также и ножи, ножницы. Все серебряные украшения для седел, для кушаков, на женских уборах делаются своими же мастерами, по своим рисункам. Столярные работы также знакомы бурятам, они делают для себя кровати, комоды, столы, ящики; последние обыкновенно разрисовываются масляной краской. Узоры предпочитают шашечные или арабески, цветов и фигур не рисуют.
В настоящее время у бурят в домашней утвари недостатка нет; кроме железных котлов и медных чайников, в хозяйстве их очень много деревянной посуды; выделывают они и сами, на манер русских кадок и лоханок. Кажется, у бурят и ранее, при кочевом образе жизни, кожаная посуда, так часто встречающаяся у монголов и киргиз, не была в употреблении. Предания рассказывают, что раньше, за недостатком металлической посуды или глиняной, даже мясо варили в деревянных выдолбленных корытах или в берестяной посуде. В такой посуде варили посредством опускания в воду накаливаемых камней.