Сибирская одиссея Ермака
Шрифт:
Древние городища в низовьях Волги и Яика некогда служили центром обширной империи завоевателей-монголов – Золотой Орды. К XVI веку от них остались одни развалины.
Ногайская столица Сарайчик возникла на перекрестке оживленных торговых путей в устье Янка. Английские купцы, посетившие городище в середине XVI века, не нашли там никакого торга. Один лишь обширный некрополь оставался безмолвным памятником былого величия.
Иван Кольцо и его сотоварищи ворвались в Сарайчик и, не найдя там добычи, принялись ломать мавзолеи. Сражаясь с татарами и тесня их в «диком поле», казаки усвоили истину, что могилы предков всего теснее привязывают кочевников к некогда завоеванным ими
Московские власти заверили Уруса, что служилые казаки «на Сарайчик не хаживали, а воровать на Сарайчик приходили беглые казаки, которые, бегая от нас, живут на Тереке, на море, на Яике, и на Волге, казаки донские, пришед с Дону, своровали…».
Прямые инструкции из Москвы запрещали атаманам переносить военные действия на территорию Ногайской орды. Но казаки знали о вторжении ногайцев в русские пределы и обращались с ними по законам войны. Они нанесли удар по столице орды, затем дважды разгромили ногайцев на волжских переправах.
В середине июля 1581 года Пелепелицын двинулся в обратный путь. Его сопровождали ногайские послы, а также торговый караван – купцы из Средней Азии.
Невзирая на начало мирных переговоров с Москвой, ногайские мурзы (князья) продолжали пограничную войну. В те самые дни, когда послы Уруса ехали в Москву, «ногайские люди Урусова улуса и иных мурз человек с шестьсот» жестоко разорили окрестности Темникова.
В августе 1581 года 300 ногайских всадников показались на переправе подле Соснового острова в районе реки Самары. Они сопровождали посла Пелепелицына, направлявшегося в Москву. Волжские атаманы Иван Кольцо, Богдан Барбоша и другие объявили послу, что «наперед перевезут татарскую рухлядь и татар с половину». Посол не догадывался об их планах и дал согласие. Казаки -хкак бы добрым делом» перевезли за Волгу ногайского посла и купцов с их товарами, а затем поджидавшие в засаде сотни напали на ногайцев по обе стороны Волги, погромили их и ограбили. Пелепелицын просил Ивана Кольцо пощадить ногайского посла и купцов. Казаки отвечали, что «Урусов посол жив», как и тридцать его товарищей, а прочие ногайцы и купцы побиты. Казаки отказались выдать Пелепелицыну пленных мурз, рассчитывая получить за них богатый выкуп.
Иван Кольцо и Богдан Барбоша вели свою войну с ордой. Начав с разгрома Сарайчика и истребления посольского отряда, они вслед за тем нанесли удар вдвое большему войску, участвовавшему в грабительском нападении на Русь. Казаки подстерегли на переправе и разгромил}! 600 ногайцев, возвращавшихся с добычей из-под Темникова и Алатыря. Взятые в плен ногайцы показали, что они служат Урусу. Казаки взялись показать МоекЕе цену мирных заверений Уруса и немедленно отправили казака Ивана Юрьева с пленником к царю. Московские власти обычно щедро жаловали казаков за доставку «языков». Но тут они поступили иначе. Пленный ногаец был освобожден и отпущен в орду с провожатыми, а доставивший его Иван Юрьев был объявлен «вором» и обезглавлен в присутствии татарина. В связи с розыском о нападении на царского посла казни подвергся еще один волжский казак – Митя Брито-ус, задержанный в Москве вместе со своими товарищами.
После сожжения Сарайчика – ханской столицы – правители Ногайской орды стали выкалывать больше миролюбия. Москва попыталась использовать наметившийся перелом. Новый царский посланник П. Ф. Павлов повез в орду богатые подарки. Отправленный вслед за ним пленный ногаец должен был сообщить Урусу о казнях казаков в Москве. Царь потребовал от Уруса, чтобы он также казнил «своих норов-*, грабивших Русь, дабы такие воры – «как наши казаки, так и ваши казаки – меж нами ссоры не чинили. Посол получил наказ использовать
То был жестокий приказ, отданный в критический момент. Россия стояла на пороге полного поражения. Шведы сломали русскую оборону и захватили Нарву, Ям и Копорье. Поляки штурмовали Псков. В такой обстановке Москва была готова заплатить любую цену, чтобы не допустить конфликта на южных границах. В дипломатической игре казаки оказались разменной монетой. Волжские атаманы громили ногайцев не только с ведома, но и по приказу московских властей. Теперь в Москве постарались забыть о недавней посылке нарочных к волжским казакам. Действовавших в Нижнем Поволжье атаманов объявили «ворами», несмотря на то что именно их смелые действия – разгром Сарайчика – отрезвили властителей Ногайской орды и удержали их от дальнейших авантюр.
Поставленные вне закона Иван Кольцо, Богдан Бар-боша и другие атаманы принуждены были покинуть свои станицы на Волге и перебраться на Яик, подальше от государевых крепостей и караулов.
СБОРЫ В ПОХОД
Последняя кампания Ливонской войны закончилась. Почти год Ермак и его казаки вели на границе тяжелые, кровопролитные бои. Многие казаки сложили головы на поле сражения. Уделом других стал плен.
Получив расчет, Ермак и казаки наспех починили струги, вытащенные на берег при наступлении зимы, и двинулись в Поволжье.
Родные края неудержимо манили уставших ратников. Кормчим не надо было подгонять гребцов. Струги неслись по водной глади на юг. На Волге Ермак чувствовал себя как дома. Но радость была преждевременной. В Поволжье происходило что-то неладное. Прибыв под Казань, атаман узнал, что местное население восстало.
От Казани до Самары казаки плыли, соблюдая осторожность. На каждом привале Ермак рассылал дозоры в разных направлениях, на ночь ставил стражу вокруг лагеря.
Восстание народов Поволжья поставило казаков в трудное положение. Оказавшись между молотом и наковальней, Ермак и его сотоварищи последовали примеру Ивана Кольцо. Не задерживаясь в Поволжье, они ушли в ногайскую степь на Яик. Там атаман Ермак Тимофеевич и разбил свой лагерь подле лагеря атамана Ивана Кольцо.
Лето стояло жаркое, и казаки довольствовались тем, что наспех соорудили себе навесы и шалаши. Лагерь рос со дня на день. Подходили небольшие ватаги, а иногда и целые станицы. В темные ночи округу озарял свет множества костров. По всей степи пронесся слух: «Казаки затевают большое дело.'»
Кочевники спешили уйти со своими кибитками и табунами подальше от Яика.
В яицких степях казаки собирали войсковой круг, чтобы решить, куда идти походом, где искать «найм» и военную добычу – «зипуны». Воспоминания о «совете» посреди яицких степей крепко засели в головах вольных казаков. Шли века, а в казачьих станицах продолжали петь древние сказы о «думе» Ермака с «воровскими казаками».
Был Ермак вон Тимофеевич.
Да вот он речь говорил, братцы,
Да вон ведь как в трубу трубил:
– Да ведь вота вы ходнтн, братцы, гуляитя,
Ничего, братцы, не зиаитя.
Да ведь вота вон батюшка православны]'! наш царь
На нас, братцы, распрогневллеп,
Да ведь вота вон хочет казнить нас, братцы,
Казнить, братцы, вешати.
Речь Ермака соответствовала подлинным обстоятельствам. Ивану Кольцо и его людям в самом деле грозила виселица. Судя по историческим песням, Ермак предлагал идти в поход, чтобы заслужить царское прощение: