Сибирский Целитель 4
Шрифт:
– Руслан, в туалет пойдёшь? – открылась дверь камеры, явив Анатолича.
– Можно. – соглашаюсь я, выходя в коридор – Ты только своди ребят тоже, кто захочет.
Как только уединился в туалете, точнее сказать повернулся спиной к Анатоличу, то сзади раздался тихий голос:
– Там мужики просили передать тебе спасибо.
– За что? – не оборачиваюсь, занятый процессом.
– Что народ успокоил.
– Антатолич, я и не хотел вас подставлять. Вы действительно выполняете свою работу. Не больше и не меньше.
– Мне тут мужики кофе
– Не откажусь. Спасибо…
Через пять минут Антатолич принёс кофе, действительно оказавшийся лучше первого. Ещё через час принесли постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу на два месяца. Ближе к пяти часам нас начали выводить из здания суда. Автозак стоял максимально близко к двери, буквально в двух шагах. С обеих сторон прикрывали наше передвижение по трое сотрудников, закрыв телами обзор полностью.
Обратная поездка в автозаке происходила в обычном режиме. Ещё когда оделся в камере суда, то разрешил очагу начать восстановление тела от побоев. Оставил только подбитый глаз без изменений. Губы пришли в норму, благо под маской не видно. Потерянные зубы думаю дня через три восстановятся. Хотя если задержаться в Хроносе, то хватит и трёх часов нашего времени.
– Ты там что за концерт по заявкам устроил? – рядом опять сидел Соболь.
– Так получилось. – рассказывать о произошедшем нет никакого желания.
– Тебе решать, как дальше жить, – хмуро произнёс мужик – Как бы хуже не было.
– Вот именно. Мне решать. – соглашаюсь я.
– Будь осторожен. Не всё решает Вова, всякое может случиться в тюрьме. Это тебе не лагерь…
После прохождения тюремного «аэропорта» нас сперва загнали обратно в холодный накопитель. Дал добро «на покурить» своим знакомым. Они и так с самого утра держались. За следующие пять минут облако сизого дыма затянуло всю камеру.
Ожидание не затянулось, чему я был несказанно рад. Дверь открылась и назвали несколько фамилий. Буквально минут десять и опять открылась дверь, забрали ещё несколько человек. В третий заход прозвучала и моя фамилия в списке названных.
Нас повели по коридорам тюрьмы. Шли всемером по этажам за надзирателем, периодически останавливаясь у очередной железной двери, которая поглощала в своём нутре очередного арестанта. Когда нас осталось четверо, я оказался последним идущим. Мы начали подниматься на другой этаж. Заметил, как за мной пристроился незнакомый арестант, вышедший из-за угла. Только успело предчувствие опасности взвыть, как я почувствовал, как в правый бок пронзило раскалённой болью. Ещё раз, ещё… Ноги ослабли, в голове зашумело, а я услышал шипящий голос:
– Тебе большой привет с воли, сука…
Глава 17
– Бу… Бу-бу-бу… Бу-бу… – сквозь вату в голове доносятся голоса, смысл которых не могу уловить.
Хочется спать. Приятные мягкие волны укачивают меня, погружая в нирвану. Голоса начинают удаляться, а меня накрывает безразличие и спокойствие.
Яростная волна горячей энергии проносится по телу, выбрасывая меня из безмятежного состояния. Какого?…
– Остановка сердцебиения, дыхания нет, вы это понимаете?! – визжит женский голос.
– Любочка, ты постарайся, – мужской звонкий голос, с просящей интонацией. – Нужно чтобы он выжил.
– С него крови натекло, да и печень в решето, – уже спокойнее произносит женщина. – Боюсь, что даже в реанимации шансов не было бы. А у нас сами знаете какое оборудование.
– Что же будет, что же теперь будет. – новый голос, смутно знакомый. Вроде это тот надзиратель, который вёл нас по камерам.
– Пиздец нам всем будет, – ещё один грубый голос. – А тебе, Юра, проще застрелиться. Как ты не заметил того урода?
– Так полотёр обычный, сто раз на дню встречается, – обречённый голос надзирателя. – Кто бы подумать, что он кинется на него?
– Кто бы мог подумать, – передразнил грубый голос, и добавил металла в голосе. – Почему ты шёл первым, а не замыкающим?
– Так всегда так хожу, как все. – надзиратель.
– Отходился ты, Юра. – грубый голос.
– Но Павел Сергеевич. – всхлипнул Юра.
– Я для тебя теперь старший оперуполномоченный Нестеров, – отчеканил Павел. – А ты задержан до выяснения.
– Всё, сегодня же пишу по собственному желанию, – женский голос. – Как мне всё тут достало.
Ощущаю прикосновение к груди холодным предметом.
– Подождите! – вскрикивает женщина. – У него сердце забилось.
С трудом открываю глаза. Лежу на твёрдом ложе, белый потолок, пара светильников неприятно слепит. Тело одеревенелое и задубевшее, в горле сухо и хочется пить. Злоба закипела внутри меня, я действительно готов убивать всех и вся. Дайте только чуть восстановиться, и начнём пляски с бубном. Пройдусь по всем калёным железом, выжигая заразу. Начать можно и с этих уродов. Почему я не использовал выученный щит? Потому что дурак. Пока нет броньки Ксаров, нужно держать щит при любом передвижении. Поздно я заметил опасность, вот и показатель моей чуйки. Не всегда она меня спасёт значит. Точнее будет слишком поздно. А если бы этот полотёр ударил меня шилом в ухо, достав до мозга? Тогда и очаг бы не помог. Как минимум защиту на голове поставить и не снимать. Ладно, галочку поставил на будущее, а сейчас нужна вода.
– Пить. – с трудом произношу я, разлепляя непослушные губы.
– Что? – надо мной нависает женская голова.
– Пить. – повторяю просьбу.
– Сейчас принесу, только не теряй сознание. – женская голова скрывается, слышу только удаляющие каблучки, цокающие по полу.
– Грач, ты как?! – теперь нависает мужской силуэт, прикрывая собой слепящие плафоны, по голосу неизвестный Нестеров.
– Павел Сергеевич, помоги подняться. – с кашлем произношу я, удерживая ярость.
– Ты лучше лежи, – не соглашается с моей просьбой опер. – Ты же целитель, вот и лечи себя.