Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 2
Шрифт:
– А-а-а-а, - подскочила я на кресле, вспомнив, что алкоголь у нас имеется и даже закуска к нему, о чем и сообщила ошарашенному моим воплем Марку.
– Ты меня чуть сознания не лишила своим воплем, - попенял мне соседушка.
– Да? – удивилась я, - а с виду и не выглядишь таким слабаком, - сознание - дело поправимое, главное, чтобы рассудок на месте был.
От «Молока Венеры» я отказалась, а вот коньяк – это сила, еще бы кипяточку, тогда никакой сицилийский мороз не страшен. Из еды у нас имелся хлеб, два вида прошутто, сыр и маслины. Хлеб был утренний, по местным меркам, черствый, ну да мне до итальянки далеко, пожую и такой.
На десерт миндальное печенье или по-другому марципановая паста. Я поначалу упорно звала эти печенюшки марципанами, но в строгом понимании марципаны более плотной консистенции и ярко раскрашены цветной глазурью, иногда вся витрина марципанового магазина украшена заливными яблочками, персиками, вишнями, грушами, они там как игрушечные – вот это и есть настоящий марципан. А печенье более воздушное и чуть больше пропеченное, преимущественно безо всяких украшательств.
– Ты говорил, что там беременная?
– махнула я головой в сторону соседей.
– Да.
– По легенде, беременные, особенно на последнем сроке, всегда голодные. Едой поделимся?
– Давай отнесу, - поморгал несколько раз аварийкой, дождался, когда ответят и пошел радовать поздним ужином.
Вернулся с ответным пакетом, в котором обнаружились пара помидоров и одно яблоко. Да это ж целый пир.
Вот скажите, каков классический набор бардачка нормального среднестатистического русского мужчины? Пара-тройка стаканов, вилок, обязательно нож, у особых чистюль влажные салфетки и туалетная бумага. Ну-ну…
– Марк, давай стаканы, - отвинтила я крышку у согревательного напитка сорока градусов.
– Чего? – опешил он.
Я заподозрила что-то неладное.
– Марик, – ласково пропела, - можно я пошукаю в твоем бардачке?
– Ну пошукай, - с любопытством разрешил он, - а что ты там надеешься найти?
– Мдаааа, - образцовый порядок: пара бумаг в мультифорах, футляр от очков, пара зарядок от прикуривателя. И все.
Да не бывает так, ну хоть что-то должно же быть, обычный нож - это же предмет первейшей необходимости, как впрочем, и туалетная бумага. Я полезла в свою сумку, вытащила одну влажную салфетку для урбанизированного европейца, вторую для себя.
– Скажи мне, друг мой ситный, а как ты с девушками на неожиданно-импровизированный пикник выезжаешь?
– Я с девушками на пикник не езжу, максимум с одной девушкой, - неожиданно осерчал он.
– Ну хорошо, пусть будет одна, а чем вы едите, из чего пьете?
– Для этого есть рестораны либо корзина для пикника.
– Марк, какой все-таки ты скучный, - попеняла ему, - а как же экспромт? Как порыв души, если вдруг захотелось и поехалось, а потом захотелось и осталось на всю ночь на берегу моря.
– Если захотелось, то взялась корзинка и поехалось с комфортом, - разобиделся вконец он.
– Ну ладно, комфортабельный ты наш, а как пить-то будем? Бутылка одна.
– Значит будем пить с одной бутылки.
– Да-а-а-а? – теперь напряглась я.
– Что не так?
– А ты справку давно обновлял? – я не издевалась и даже не шутила. Он может с виду весь из себя такой здорово-цветущий, но вдруг у него спящий вирус живет внутри, а мне потом загибайся и трави молодой организм синтетическими препаратами.
– Какую именно? – соседушка по-тихоньку опять начал злиться.
– Ну там дерматолог, - начала я издалека, - уролог, венеролог…
– Я и не получал ее.
Расслабился, видимо решив, что я шучу так кособоко. Да какие тут шутки, инфекций, передающихся бытовым путем, до фига, я как раз перед отъездом одну передачку послушала в записи, до сих пор под впечатлением.
– А вот напрасно, лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Чего? – вытаращился он на меня.
Я по-прежнему сжимала небольшую бутылку коньяка в ладонях, еще немного и содержимое закипит. Марк протянул руку к ней.
– Я вам прям, молодой человек, удивляюсь, а если у вас сифилис, а он, знаете ли, исключительно заразный.
Собеседник потянул бутыль на себя, я не отдала, вернув на прежнее место.
– Василиса, у тебя паранойя, - снова бутыль к себе.
– Не скажииии, - притянула коньяк к себе, - Марк, а как ты относишься к «Молоку Венеры»? Давай я коньячок употреблю на правах старшей, а ты молочко похлебаешь, - отвинтила пробку, решив, что мы договорились.
– Не такая уж ты и старшая, а молоко можешь и сама выпить, если не хочешь коньяком делиться, - резко дернул бутылку к себе.
– Да что ж ты делаешь, ирод окаянный, разольешь же, тут его и так кот наплакал.
Марк одной рукой вцепился в горлышко бутылки, зажав большим пальцем отверстие, другой начал разжимать мои пальцы, вцепившиеся намертво в емкость со спасительной жидкостью.
С перетягиванием этого сосуда я даже разогрелась, применив, так сказать, физическую силу, но силы были неравны, Марк вместе с бутылкой перетягивал и меня к себе, потому сейчас я уперлась коленом в бардачок между сиденьями для пущего сопротивления и копила силы перед последним броском.
– Ты чего творишь?! – возмутилась я, отцепив одну руку от бутылки, шлепнув ею по его руке, и со всей дури рванула на себя, не почувствовав результата, попыталась воззвать к его джентльменству, - а как же дамы вперед, и все самое лучшее нам и только нам?
– Дама долго рассуждает, - притянув еще ближе бутылку вместе со мной.
«Ах ты жжжж» - не ожидала я такой подляны от нашего воспитанного Марика, долбануть бы его этой бутылкой, чтобы раз и навсегда отбить всю охоту пьянствовать и перепираться с прекрасным полом. Пыталась взглядом донести до него все, что я сейчас о нем и его воспитании думаю. Он не отводил взгляда, видимо впитывал информацию, потом его глаза слегка смутились, отстранился немного от меня, выдохнул с облегчением. А я излишне расслабилась, играя в гляделки, чем он и воспользовался, окончательно завладев коньяком. Вернула себя на свое кресло и серьезно, без малейшей нотки юмора, произнесла: