Сицилийская вечерня: История Средиземноморья в XIII веке

Рансимэн Стивен

Карл родился в начале 1227 г., через несколько месяцев после смерти своего отца, короля Людовика VIII, и его детство пришлось на то бурное время, когда его мать, Бланка Кастильская, подчинила своей власти непокорную знать Франции. Бланка была гордой и сильной женщиной, слишком занятой политикой для того, чтобы уделять достаточно времени и любви своим детям. Чувство долга объединило ее с благочестивым старшим сыном, Людовиком IX Святым, чьи интересы она так неустанно защищала, и который отплатил ей безоговорочной, почтительной преданностью. До Карла же, который из всех детей Бланки больше всего походил на нее, матери, казалось, не было дела. Людовик Святой был снисходителен к своим братьям, насколько позволял его аскетичный, нелюдимый склад характера, но его любимчиком был второй брат, Роберт, граф Артуа, отважный, красивый юноша, погибший из-за своей горячности в битве при Мансуре во время Египетского крестового похода. Из двух оставшихся братьев, Альфонса и Карла, Людовик предпочитал Альфонса, и Карл об этом знал. Альфонс, граф Пуатье, был болезненным, мнительным, трудолюбивым и угрюмым человеком. Он был женат на Жанне Тулузской, богатейшей наследнице во Франции, но редко жил в южных владениях своей жены, предпочитая быть поближе к Парижу, пока толпа курьеров сновала туда-сюда с дотошными инструкциями по управлению его уделом, за выполнением которых он тщательно следил. Он был справедливым и благочестивым, разве что несколько жадноватым правителем, и король, его брат, считал его рассудительным и верным советником. Их единственная сестра, Изабелла, еще молодой удалилась от мира в монастырь Сент-Клуд, который сама основала.

Обделенный любовью семьи, Карл с юных лет привык полагаться только на себя. Он вырос высоким и мускулистым юношей, с темно-оливковой кожей, унаследованной от кастильских предков, и длинным носом — от Капетингов. Карл был прекрасно сложен; от матери он унаследовал ее энергию. Карл получил хорошее образование и никогда не утратил уважения к учению и любви к поэзии и искусству. Но он унаследовал свойственный его семье аскетизм и всегда мог отказаться от удовольствий во имя более высокой цели. Но если аскетизм короля Людовика проистекал из его искренней набожности, то аскетизм Карла был средством к удовлетворению жажды власти. Его благочестие было по-своему искренним, но в основном выражалось в уверенности, что Господь избрал его своим орудием.⁸³

Семья хоть и не осыпала Карла проявлениями родственной любви, зато одарила его немалыми материальными благами. Еще до его рождения умирающий отец завещал Карлу (при условии что родится мальчик) богатые апанажи Анжу и Мэн. Только в 1247г., в возрасте двадцати лет, Карл вступил во владение этими двумя графствами, но за год до того его мать и брат устроили его брак с богатой наследницей, Беатрисой Прованской. Беатриса была младшей из четырех прекрасных дочерей Раймонда-Беренгария IV, графа Прованса и Форкалькье. Из ее сестер Маргарита вышла замуж за короля Людовика в 1234 г., Алиенора — за короля Генриха III Английского в 1236 г., а Санча, красивейшая из них, — за Ричарда Корнуэльского, будущего Римского короля, в 1243 г. По феодальному обычаю, поскольку в семье не было сына, дочери должны были стать сонаследницами, но Раймонд-Беренгария не хотел дробить свои земли и оставил их целиком Беатрисе, решив, что ее сестры в достаточной степени вознаграждены богатым приданым. К несчастью, их приданое так и не было выплачено до конца, и оставленные без наследства сестры чувствовали себя обманутыми, в частности — королева Маргарита, старшая сестра, которая с тех пор ненавидела Карла. Вскоре Карл также испортил отношения со своей тещей, Беатрисой Савойской, которая поссорилась с ним из-за своего вдовьего наследства.⁸⁴

Карла не испугала враждебность семьи его жены. Беатриса предпочла его таким соперникам, как Конрад Гогенштауфен, Римский король, и двум пожилым вдовцам — королю Хайме Арагонскому и графу Раймонду VII Тулузскому, и Карл оправдал ее выбор. По закону графство Прованское находилось в вассальной зависимости от императора как часть старого королевства Бургундии и Арелата. Карл просто проигнорировал этот факт, да и Фридрих II не был настроен бороться за свои права. Но последние графы Прованские были слишком беспечны и предоставили городам и знати графства полную свободу. Карл был настроен покончить с подобным положением дел. Когда он прибыл в Прованс в начале 1246 г., с ним приехала целая толпа юристов и счетоводов, обученных при французском дворе, которые сразу же приступили к изучению его графских прав и привилегий и подсчетам причитающихся ему денег и прочих благ. Их действия вызвали яростный протест провансальцев. Два местных аристократа, Барраль де Бо и Бонифаций де Кастеллан, собрали вокруг себя всех недовольных. Их поддержала вдовствующая графиня, которая объявила, что по завещанию ее мужа ей полагалось во владение графство Форкалькье и право пользования его собственностью в Провансе; мятежников также поддержали три города — Марсель, Арль и Авиньон. Эти города официально были не частью Прованса, а империи, что дало им возможность стать коммунами по итальянскому образцу. Теперь же они опасались за свою независимость. Когда в 1247 г. Карл отправился на север, чтобы формально вступить во владение графствами Мэн и Анжу, эти три города заключили оборонительный союз на пятьдесят лет и пригласили Барраля де Бо возглавить их армию.

Карл обещал отправиться в крестовый поход со своим братом, и у него не было времени расправиться с мятежниками. Все, что он мог, — это пойти на компромисс со своей тещей, уступив ей Форкалькье и третью часть доходов Прованса. После того как он вместе с королем отплыл из Эг-Морта в 1248 г., волнения в его графстве переросли в открытый бунт. В крестовом походе Карл показал себя как храбрый воин, но как только брат отпустил его во Францию, он поспешил домой и высадился в Эг-Морте в октябре 1250г. С помощью военной силы и искусной дипломатии он сумел разделить врагов и сокрушить их одного за другим. Арль подчинился ему в апреле 1251 г., а Авиньон — в мае. В июне Барраль де Бо капитулировал. Марсель, отбив первую атаку Карла в августе, просил о мире в следующем июле. Карл был снисходителен к предводителям восстания, но настоял на том, чтобы его законные права были полностью и окончательно восстановлены и признаны. Марсельцам было позволено сохранить свою коммуну, но они должны были признать Карла сюзереном. В ноябре 1252 г. смерть королевы-матери Бланки, которая была регентшей во Франции во время от-ксутствия Людовика, вынудила Карла поехать в Париж и принять регентство совместно с братом Альфонсом. Как раз тогда Карлу впервые предложили сицилийскую корону. Альфонс не одобрил это предложение, а король Людовик написал из Святой Земли, что запрещает принимать его. Разочарованный Карл ввязался в ражданскую войну во Фландрии. Поддержав графиню Маргариту в войне против ее сына, Жана д'Авена, он получил графство Эно и пост регента Фландрии и начал стягивать свои войска в графство. Король Людовик, еще будучи в Святой Земле, с тревогой узнал о войне во Фландрии. Вернувшись во Францию летом 1254 г., он приказал Карлу отказаться от Эно. Своим окончательным решением он в 1256 г. отдал Фландрию Жану д'Авену, но Жан должен был принести феодальную присягу Карлу.

К тому времени Карл оставил надежду приобрести владения во Фландрии. Пока он был на севере, Провансом управляли компетентные сенешали, которым помогали местные епископы и Барраль де Бо, ставший преданным сторонником Карла. Но многие аристократы все еще не сдавались, руководимые Бонифацием де Кастелланом. Вдовствующая графиня снова устраивала беспорядки. Марсельцы были возмущены визитами чиновников, настаивающих на правах Карла как сюзерена. И снова Карл справился с врагами по одиночке. В ноябре 1256 г., благодаря вмешательству короля Людовика, вдовствующая графиня согласилась отказаться от Форкалькье и от своих претензий на пожизненное владение доходами с Прованса в обмен на крупную сумму наличными и на неплохой пенсион до самой смерти. Король Людовик, памятуя о том, что старая графиня была и его тещей, помог своему брату, пообещав, что сам будет платить ей. Это соглашение ослабило строптивых аристократов, которые рассчитывали на финансовую поддержку графини. Марсельцы надеялись выскользнуть из-под власти Карла, заключив в 1256 г. союзы с королем Кастильским и с Пизой. Но Альфонс Кастильский был слишком занят своими притязаниями на империю, чтобы отправить им помощь, в то время как Пиза была втянута в неудачную войну с Флоренцией. «Franciots», как называли провансальцы сторонников Карла, организовали переворот, и Карл прибыл лично, чтобы настоять на новом соглашении, согласно которому марсельцы сохраняли судебную и финансовую независимость, но отдавали всю политическую власть в руки графских наместников.⁸⁵

После усмирения Прованса Карл расширил свою власть за пределами графства. В 1257 г. он приобрел права на несколько сеньорий в нижних Альпах, которые ему уступил Вьеннский дофин. Он также получил от Раймунда де Бо, графа Оранжского, права регента Арелатского королевства, пожалованные в свое время Фридрихом II отцу Раймунда. Эту передачу должен был подтвердить император, но в то время императорский трон пустовал. В 1258 г. граф Вентимильи, до того времени бывший вассалом Генуэзской республики, признал Карла своим сюзереном; и власть Карла простиралась теперь на побережье до Сан Ремо и в горы до перевала Тенда. В 1259 г., искусно сочетая взятки, обещания и военные угрозы, Карл заполучил сюзеренитет над Кунео, Альбой и Кераско в южном Пьемонте, а на следующий год ему подчинились сеньоры Мондови, Чевы, Биандрате и Салуццо, что дало ему полный контроль над этой территорией. В начале 1262 г., когда Карл отправился на север осмотреть свои владения в Анжу и обсудить со своим братом вопрос о передаче сицилийского престола, вспыхнуло новое восстание в Провансе. Бонифаций де Кастеллан снова собрал недовольную знать, и марсельцы восстали против «franciots» и изгнали их. Генуя пообещала поддержку мятежникам, и сыновья короля Арагонского ждали в Монпелье, готовые вмешаться. Но Барраль де Бо остался верным Карлу, хотя его кузен Гуго примкнул к восставшим. Обладая весомым авторитетом в Провансе, Барраль сумел затормозить развитие мятежа. Карл сразу же поспешил на юг. Он подкупил генуэзцев, вернув им прибрежные земли, но сохранив за собой горные районы (Кастильони Бриг), подавил восстание аристократов и двинулся на Кастеллан, заставив Бонифация и Гуго де Бо бежать. Потом Карл подошел к Марселю. Но в это время он уже вел переговоры с Папой о сицилийском престоле и хотел избежать осложнений. Когда король Арагонский предложил быть посредником со стороны Марселя, Карл согласился. Марсельцы должны были снести свои крепостные укрепления и сложить оружие; город сохранял свои судебные и финансовые привилегии, а вожди восстания избегли наказания. Необычайное сочетание силы и великодушия, продемонстрированное Карлом, возымело должный эффект: у него больше не было проблем с Провансом до конца его жизни, напротив — провансальцы вскоре поняли, что они могут извлечь свою выгоду из его итальянского похода, и оказали ему полную поддержку.⁸⁶

Дальновидный Папа мог бы испугаться, что такой энергичный и честолюбивый человек в конце концов окажется недостаточно покорным, чтобы быть хорошим защитником для Церкви. Но Папа Урбан не мог себе позволить заглядывать далеко вперед. Манфред представлял слишком серьезную угрозу. Юный Эдмунд Английский, зависимый от слабовольного отца, не подходил для того, чтобы сокрушить Манфреда, даже если бы англичане поддержали короля Генриха. Требовался человек опытный, и Урбан, как француз, предпочел, чтобы это был его соотечественник. Ему не приходило в голову, что, если германское господство в Италии, против которого так рьяно боролись его предшественники, заменить на французское, в дальнейшем это может стать угрозой для папства. Надо было избавить Италию от Манфреда, и Карл прекрасно подходил для этой задачи, особенно учитывая, что за ним были богатство Франции и поддержка короля Людовика, который обладал колоссальным моральным авторитетом в Европе того времени. Сам Людовик никогда не одобрял полностью этот проект, но был согласен, что Манфред представляет угрозу для христианства, и, возможно, чувствовал некоторую вину за то, что любил Карла меньше, чем других братьев, и в прошлом помешал его амбициям во Фландрии. Все обдумав, Людовик оказал Карлу посильную поддержку.

Сам Карл не испытывал никаких сомнений, его не смущали даже непомерные требования папства. Он знал, что впоследствии сможет сделать так, чтобы они отвечали его нуждам.

Глава VI. ВТОРЖЕНИЕ КАРЛА АНЖУЙСКОГО

Вскоре Папе стало понятно, что за человека он выбрал своим защитником. Договор с Карлом был заключен в июне 1263 г. Рим перешел к партии гвельфов вначале правления Урбана, и хотя сам Урбан никогда там не жил, он назначил своих людей для управления городом, комиссию добрых людей (boni homines), которые должны были исполнять сенаторские функции. Но их власть была шаткой. В Риме все еще оставалась сильная партия гибеллинов, которая продолжала плести интриги против правительства. Манфред, узнав о договоре Карла с Папой, решил, что Рим — ключевой город. Сторонники Манфреда под предводительством некоего Пьетро Романи предложили его кандидатуру на пост сенатора. Зять Манфреда, Педро Арагонский, приготовился совершить паломничество в Рим, чтобы там ходатайствовать за него или предложить себя в качестве альтернативного кандидата. Их плану противостоял кардинал Риккардо Аннибальди, который в то время оказался в городе. Он убедил гвельфов в ответ на это выбрать сильного сенатора, преданного их интересам. Следуя совету Риккардо, гвельфы предложили сенаторство Карлу, и тот принял предложение. А ведь по договору с папством Карл не должен был занимать ни одной, даже самой скромной, должности ни в каком, даже самом незначительном, городе империи. Теперь же он предполагал занять ведущий государственный пост в столице империи.⁸⁷

Папа Урбан был на распутье. Многие кардиналы считали, что ему следует прервать переговоры с Карлом. Но Урбан не хотел перечеркивать работу, проделанную кардиналом Аннибальди, рискуя оскорбить этим своих сторонников в Риме. Он не мог себе позволить поссориться с Карлом. Манфред, потерпев неудачу в Риме, двигался по восточным землям римских владений, чтобы заставить Лукку, последний город гвельфов, оставшийся в Тоскане, признать его сюзеренитет.⁸⁸ Таким образом, Урбан согласился на назначение Карла сенатором, но только на время.⁸⁹ Карл тактично ответил, что не примет должность без согласия Папы, но, понимая, что стоит на сильной позиции, настоял на пересмотре всего своего договора с папством. Переговоры продолжались всю осень 1263 г. Папа выдвинул новые предложения, которые Карл едва соизволил рассмотреть. К концу года казалось, что соглашение вообще будет расторгнуто, но в первые месяцы 1264г. влияние Манфреда в Центральной Италии усилилось. Лукка в конце концов подчинилась ему. Урбан понял, что окружен. Если он вскоре не найдет помощь, признавался он своим близким друзьям, ему придется бежать во Францию. Урбан уступил требованиям Карла. В апреле Папа представил на рассмотрение кардиналам исправленные условия договора, которые собирался предложить Карлу. Многие кардиналы теперь были уже совершенно недовольны, что связались с графом Анжуйским, так что Урбан начал свое выступление фактически с извинений, указывая на то, что успех Манфреда сделал вмешательство Карла необходимым. Он предложил, чтобы Карл оставил римское сенаторство или в четко определенный срок, или как только завоюет Сицилийское королевство; Карл мог выбрать одно из двух. Остальные условия, оговоренные прежде с Карлом, должны оставаться в силе. Кардинал церкви Св. Цецилии, Симон де Бри, человек, которым, как было известно, восхищался Людовик Святой, был отправлен в Париж, где Карл в данный момент находился вместе со своим братом. Кардинал должен был передать Людовику, что, если Карл будет упорствовать в римском вопросе, его кандидатура на Сицилийский престол будет отозвана. Чтобы помочь Симону, Папа приказал отправиться в Париж кардиналу-епископу Сабины, Ги Фулькуа, который был послом в Англии и к которому Людовик хорошо относился.⁹⁰