Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения
Шрифт:
V
Кузнец кует себе счастье без солиии.
Растижова на коже спыркала,
Продрожен пурфилеем из собственных ветчин,
И отвечено веселорт своесрыкало,
Накрывает стол соломенным шампуньским
И слезирует на площадь с третьего этажа.
VI
Хумалай палхатка
Задоцвел сервизом.
На срамных местах
350 Пальцем отпускает,
На вытяжку проползая, подлизает
И гнетет страхолизов парадирами.
Готовя
Бегут. Стоит один фашист.
На сцене пусто.
Общий свист.
Театральный разъезд
На перестужа небесклон
Закорбизает высвистон
И падает обратно.
360 Но вдруг квирля на марилат.
Все совершают пазелат.
Немножко непонятно.
1935
231. Шемс-нур
Солнечный луч –
Непостоянный предмет.
I
В движеньи закрой и открой
Глаза. Ты увидишь милую
В минутной точке покоя.
Одежды откроют голую,
Не двинься. Останься такой,
И я бы непрочь с тобой.
II
Как в лесной зеленый зной
Утомленный путник
Видит вдруг над головой
10 Розовый шиповник,
Так меня поразили
Твои внезапные ласки,
Они меня привязали,
Чужое стало близким.
Поездка на Учан-Cу в грузовике
III
Спой мне песню, расскажи сказку,
Наряди меня лучшим сном.
Я проснусь разве?
– Трезво. На другой день:
Ты замажь меня мертвой краской,
20 Отверди меня вечной маской
И сама ее надень.
Нет, метнулись ночью листья
От погони. Бесполезно,
Не гонись.
Там, где неба звездна высь,
Выспись и проснись без звезд,
Оглянись окрест.
Разве то, что прошено,
Взято и не брошено?
30 Упала, упала тяжелая в кусты
И там лежит неподвижно.
Она лежит. А ты?
Обижена?
25 июня 1938
IV
Мы встретимся в побеге
И ускользнем в сон.
Там нет внутри теченья
И нет конца,
Черты теряют очертанья,
Живут прикосновенья.
40 Кто нас толкнул в движенье,
В смерть изменений,
Во власть лица?!
V
Лелеяна шерсть золотая,
Родная немногим, недаром
Шемс-нур, с высоты слетая,
Слепит нежданным даром,
Глядит своими глазами
Всё той же звездной ночью,
Касается милыми косами
50 Всё теми же темнорусыми,
Увы, других. Но и те –
Движенье мечты преждесущей.
Так вот что живет в пустоте,
Безжалостно нас несущей!
И кто-нибудь, как безрукий,
Уж верно тянет к ней руки
И горько стонет, разлученный
Со своей нареченной.
Так ищут полки мертвых книг
60 Негаданных друзей,
Мы жадно ждем себя самих
И как нам жить без них!
Нам надо для того, чтоб жить,
Их отыскать,
На неподвластных наложив
Свою печать.
27 июня 1938
VI
Кто навечно заключен
В форму мелкой части,
Тот, конечно, видит сон
70 О захвате власти.
Сменим смертные тела
На бессмертные дела,
Постираем наши лица,
Побросаем ноши,
Мы хотим поднять побольше.
– Лучше бы не браться.
VII
Всех, лишенных высших сил,
Подымала зависть.
Что увидел, то вместил, –
80 Каждому казалось.
Встреча с камнем острый след
Оставляет в теле,
Нас безжалостно творит
Всё, чему подпали.
Вот еще одно созданье
На сырую глину,
Нас давно томит желанье
Вылепить икону.
Чтобы нам не умереть
90 В одиночном теле,
Чтоб творить, кладем печать
Сладострастной боли.
Уступи нам. Ей мы
Выжжем наши клеймы.
Ну, а если это дело
Станет не по силам,
Всё, что влезет, выпьем,
А остаток – выльем.
VIII
Грех смеяться. Воздержись.
100 Окна светят не нарочно.
– Надо лучше закрывать.
Там пикейная кровать,
Затенены вещи.
Воровские глаза
Заползают. Заполза…
Что же они ищут,
Если вещи не видны?
Шарят что-то у стены.
Приходи чаще.
110 Что ты унесешь с собой?
Ты слепой, мой золотой?
– Я тебе оставлю много:
Мной забытое, незакрытое окно,
А за ним темно.
Я недотрога.
25 июня 1938
Двор киностудии в Ялте
232. Дорога в Александрию
Я построю келью под елью.
П р о л о г в н е б е с а х
Ангелы получают указание свыше.
Три Ангела упали ниц,
Встают, над ними реют стяги.
Крепки деяния десниц
И мысли, очевидно, благи.
Во всяком случае они
Нисходят в мир с прямою целью.
Д о л и н а Н и л а
Текут однообразно дни,
Отшельник подметает келью.
Подвижник не жалеет сил
10 Во бденьях, не причастный тленью.
В долине развалился Нил,