Сила клятвы
Шрифт:
Стены салона были обтянуты голубым шёлком, затканным золотом и украшены большим зеркалом; мягкий ковёр устилал пол, а на широких окнах, выходивших в море и разделённых изящными витыми колоннами, висели лёгкие кисейные занавески.
По углам были расположены четыре горки с серебряной посудой, в середине — отлично сервированный стол, покрытый белоснежной скатертью. Вокруг стола были расставлены удобные кресла с большими металлическими набалдашниками на спинке, обитые голубым бархатом.
Два прекрасных серебряных канделябра заливали
Белый лис пригласил к столу молодую лайку и её спутницу львицу.
Великан Шoко принялся подавать на стол кушанья в серебряных тарелках с гербом — это было изображение скалы, окаймлённое загадочной надписью.
Ужин, состоящий главным образом из свежей рыбы, тропических фруктов и сластей, отборных вин, закончился в полной тишине, так как ни одно слово не сорвалось с уст Деона белого, а молодая герцогиня не посмела отвлечь его от беспокойных дум.
После того как был подан шоколад по давнему обычаю в крошечных фарфоровых чашечках, капитан казалось, решил нарушить становившееся тягостным молчание, царившее в салоне.
— Извините, синьорина, — сказал белый лис, глядя на молодую лайку. — Извините, что я не сумел занять вас любезным разговором, но с наступлением ночи мою душу часто охватывает глубокая печаль, а мысли обращаются к глубинам залива Иллиaны или уносятся в дальние страны, омываемые Астрaльным морем.
— И это вы? Самый бесстрашный из всех пиратов? — воскликнула молодая девушка в сильном изумлении. — Вы, которому покоряются моря и самые мощные корабли? Ведь по одному вашему знаку сотни зверей готовы пойти на смерть, вы не нуждайтесь в богатстве и роскоши, вас считают одним из самых прославенных вожаком флибустьеров. И вы печалитесь?
— Взгляните на мою шерсть, синьорина, и вспомните об имени, которое я ношу. Разве нет во всём это чего-то печального?
— В сам деле… — ответила молодая герцогиня, поражённая его словами. — Вы носите чёрную одежду которая ярко выделяется среди вашей белой шерсти, а пираты дали вам имя, от которого все трепещут. В Крусвeре, где я недолгое время гостила, мне рассказывали о вас такие истории, что кровь стыла в жилах.
— Какие же, синьорина? — спросил с горькой усмешкой белый лис, вперив свой мрачный взор в лицо Онориaте, словно пытался прочесть её мысли.
— Мне говорили, что, собираясь совершить ужасную месть, Деoн белый пересёк с двумя братьями Астрaльное море.
— Так!
— Мне сказали, что вы всегда отличались суровым и замкнутым характером, что не боялись выходить в море, когда на нём бушевал ураган, и что наперекор волнам и ветру ваш корабль бесстрашно бороздил воды залива Иллиaны, бросая вызов силам природы, ибо вам покровительствовали демоны из самого ада.
— Что же дальше? — спросил белый лис пронзительным голосом.
— А дальше оба ваших брата были повешены вашим смертельным врагом, зверем, который…
— Продолжайте, —
Не закончив фразу, молодая лайка запнулась, глядя на него с беспокойством и страхом.
— Что же вы умолкли? — раздражённо спросил он.
— Я не смею говорить, — ответила герцогиня нерешительно.
— Вы боитесь, синьорина?
— Нет, но… Правда ли, что вы можете вызвать души умерших?
В этот миг огромная волна с грохотом налетела на борт корабля, и глухой стон донёсся из трюма. Брызги и пена окатили окна, замочив занавески.
Побледневший капитан вскочил на лапы. Он бросил на девушку ипытывающий взгляд, но в его глазах тут же отразилось глубокое смятение. Подойдя к окну, он отворил его и выглянул наружу.
Море спокойно блестело под лучами ночного светила. Лёгкий бриз, раздувавший паруса «Адефaгоса», лишь слегка волновал пустынное море.
И всё же по левому борту виднелся ещё пенистый след, оставленный плестнувшийся волной.
Деoн белый молча стоял у окна, скрестив по привычке лапы на груди, болтая пушистым белым хвостом с чёрным пятном на кончике и пристально вглядывался в море. Можно было подумать, что горящим взором он хочет проникнуть в тайны Астрaльного моря.
Не говоря ни слова, девушка подошла к капитану. Ей было не по себе от гнетущей тишины.
— Что вы там видите, кабальеро? — спросила она.
Белый лис не шелохнулся, словно не слышал её вопроса.
— О чём вы думайте? — продолжила вопросы лайка.
На этот раз капитан отозвался.
— Вы спрашивали, — ответил он мрачно, — могут ли умершие оставить глубины моря, где они покоятся, и подняться к нам на поверхность?
Девушка вздрогнула, а её скрученный кольцом хвост стал заметно дрожать.
— О каких умерших вы говорите? — спросила она после минутного молчания.
— О тех, кто умер… неотмщёнными.
— Быть может, о ваших братьях?
— Быть может, — ответил белый лис едва слышно.
Затем он поспешил вернутся к столу и, наполнив бокалы белым вином, сказал с принуждённой улыбкой, так не вязавшейся с его бледностью:
— За ваше здоровье, синьорина! Время уже позднее, и вам пора возвращаться на шхуну.
— Ночь тиха, кабальеро, и ничто не грозит шлюпке, которая доставит меня обратно, — печально ответила девушка.
Взгляд белого лиса, казалось, вдруг смягчился.
— Значит, вы хотите разделить моё общество, синьорина? — спросил он.
— Если вы не возражаете.
— Напротив, синьорина. Жизнь на море не легка, и подобные минуты бывают так редко. Но у вас, если не ошибаюсь, есть тайная причина для того, чтобы остаться.
— Возможно, что так.
— Слушаю вас, синьорина.
— Скажите, кабальеро, это правда, будто вы оставили родные места, чтобы отомстить своему врагу?
— Да. Могу лишь добавить, что ни на земле, ни на море не будет мне покоя, пока не свершится это страшная месть.