Сила клятвы
Шрифт:
— Особенно теперь, когда оскуднели наши запасы, — добавил великан Шоко.
— Дорогой мой бурые кум! — воскликнул Ким. — Ты забыл о моей добычи? А он порядочно весит.
— Нам его не надолго хватит, рыжий кум, — откликнулся медведь. — Если мы его не съедим сегодня, завтра от сырости он так завоняет, что его придётся выбросить.
— Найдём что-нибудь другое, что можно будет пожевать…
— Ты плохо знаешь эти гиблые места.
— Наловим птиц.
— Они здесь не водятся.
— Тогда какие-нибудь плоды?
— Плоды здесь
— Может быть сможем найти небольшое озерцо и поймать рыбу?
— Здесь только болота. Зато полно змей.
— Так будем питаться ими!
— Что ты говоришь, рыжей кум?
— Чёртов хвост! Если не будет ничего другого под лапой, придётся жарить змей. Они прекрасно сойдут за угрей.
— Фи! — скривился в отвращение Шоко.
— Ах ты, привередливый лакомка! — воскликнул Ким, которого уже начали утомлять перепалки с Шоко. — Посмотрим, что ты запоёшь, когда есть будет нечего.
Так, переговариваясь, путники спешили поскорее выбраться из этих сырых мест, подёрнутых лёгкой дымкой опасных испарений.
Здесь было очень жарко, и эта жара выматывала нервы: пот градом катился по шерсти группы, пропитывал изодранную одежду, орошая оружие, и Ким подумывал, не подмок ли у них порох.
Время от времени обширные топи, полные чёрной вонючей воды, загрязнённой водорослями, преграждали им путь. Иногда в поисках брода проходя через естественные водостоки, впадающие в какую-нибудь речушку, им приходилось затрачивать много времени, ибо они опасались довериться обманчивым пескам, грозившим их поглотить.
В лесных протоках совсем не водились речные птицы, зато они изобиловали лягушками и жабами. В тени кустов или среди листьев на солнышке часто можно было видеть ядовитейших змей жарарак с их характерной сплющенной головой и немало коралловых змей, вызывающих своими укусами почти мгновенную смерть, спастись от которой невозможно даже путём впрыскивания специального антидота «диавод», которым пользовались в империи Персеваля, обычно помогающего от яда других змей.
Пираты, испытывавшие непреодолимое отвращение к этим мерзким тварям, боялись их раздразнить и внимательно следили за тем, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь из них.
В полдень, уставшие от длительного перехода, они остановились, так и не найдя следов Кульда и его эскорта.
Имея в запасе лишь несколько фунтов сухарей, путники решили поджарить вампира, и, хотя он оказался весьма жёстким и отдавал металлическим привкусом, они всё же кое-как его проглотили. Только Ким уплетал жаркое за обе щеки, не переставая повторять, что он — превосходен.
В три часа дня, когда немного спала адская жара, группа снова двинулась в путь через заболоченную местность, населённую тучами москитов, яростно набросившихся на них и вызвавших поток ругани Кима и Венса.
Из застойных вод, переполненных водорослями желтоватого цвета, разлагавшимися от невыносимого, палящего солнца и выделявшими отвратительный запах гнили, иногда высовывалась голова водяной змеи или выныривала
Глубоко увязая в болотистой почве, с трудом переваливая через упавшие деревья или врубаясь в заросли пушечного дерева, служившие убежищем бесчисленным москитам, пираты, предводительствуемые неутомимым пятнистым котом, не давали себе ни минуты отдыха, гонимые нетерпением поскорее покинуть эти гиблые места.
Иногда они останавливались и напрягали слух в надежде уловить какой-либо звук, свидетельствовавший о близости Ван Кульда и его свиты, но всё было напрасно. В густой чаще, под сенью деревьев, по-прежнему царила невозмутимая тишина.
К вечеру, однако, они сделали открытие, которое, с одной стороны, их опечалило, с другой — ободрило, поскольку явилось доказательством правильности выбранного ими пути.
Они искали подходящее место для остановки, как вдруг увидели, что медведь, отделившийся от них в надежде найти съедобные плоды, поспешно бежит к ним, вытаращив глаза, в которых читался страх.
— Что с тобой, бурый кум? — спросил Ким, поспешно взводя курок. — За тобой кто-то гнался?
— Нет… там… там… мёртвый… — пробормотал он, востанавлевая дыхание.
— Кто? — воскликнул белый лис. — Имперец из эскорта Кульда, хочешь сказать?
— Да, капитан. Я на него упал и почувствовал, что он холоден, как лягушка.
— Пойдём посмотрим, — предложил Деон. — Веди нас, Шоко.
Медведь бросился в заросли калупо, дающего плоды, из которых делают освежающий напиток, и через двадцать — тридцать шагов остановился у подножия симарубы, одиноко возвышавшейся под грузом своих цветов.
Не без содрогания все увидели распростёртый на земле труп, лежавший на спине со скрещенными на груди лапами, полуобнажённым туловищем и ногами, объедиными муравьями и термитами.
Трудно было обмануться в его национальности, ибо на нём были доспехи из кордовской кожи, короткие штаны в жёлтую и чёрную полоску, а неподалёку валялись стальная низкая каска, украшенная белым пером, и длинная шпага.
Охваченный живейшим состраданием, леопард нагнулся над несчастным, затем, быстро выпрямившись, воскликнул:
— Харер! Бедняга… В каком виде я вижу тебя!
— Это был один из спутников Кульда? — спросил белый лис.
— Да, капитан, это был храбрый имперский солдат и отличный товарищ. Нас называли братьями, ведь он тоже моего вида, пусть и куда более светлее по шерсти.
— Его убили «дикие»?
— Скорей всего, они его ранили, потому что на правом боку у него кровоточащая рана, но добили его не они…
— Что ты этим хочешь сказать?
— Быть может, он был брошен товарищами из-за своей раны, мешавшей ему следовать за ними в поспешном отступлении. У него на шее множество укусов. На него напали вампиры!