Сила, которая защищает

Дональдсон Стивен Ридер

Лена посмотрела на него долгим взглядом.

– Значит, они глупцы, – убежденно сказала она.

– Нет. – На губах Морехода мелькнула слабая улыбка. – Это правда, что я был гостем рейменов и даже другом Служителя Гривы Лайта в те времена, когда мы в первый раз отправились за Посохом Закона. Правда и то, что мы тогда были хорошо знакомы со Стражем Крови Баннором и вместе сражались у настволья Парящее. Все это так, однако недоверие рейменов вполне понятно. Им известно, что Великаны погибли, и то, что я уцелел… – Теперь он говорил, обращаясь к Служителям Гривы:

– И

все же ваше недоверие обижает меня. Больше всего мне хотелось бы просто покинуть место, где во мне сомневаются. Полагаю, если бы я решил это сделать, вам было бы нелегко остановить меня. Но я не уйду. Я не вправе сейчас следовать велениям своего сердца, потому что мой друг Томас Кавенант нуждается в помощи. Может быть, он мог бы просто заставить вас смириться с моим присутствием, но мне хотелось не этого. Я сам должен убедить вас в том, что мне можно доверять. Я готов приложить все усилия, чтобы развеять ваши сомнения – плохо, если те, кто одинаково ненавидит Мучителя, станут враждовать между собой. Я готов пройти любые испытания, ответить на все ваши вопросы.

Служители Гривы обменялись короткими понимающими взглядами, и Кавенант едва ли не кожей ощутил, что атмосфера сгущается. Лицо Великана было спокойно, но в этом спокойствии таилась решимость – как будто он тоже чувствовал, что надвигается перелом, и готов был к нему. Однако Кавенант такой уверенности не испытывал. Враждебность рейменов по-прежнему поражала его, он испытывал жгучее желание вступиться за Великана.

И все же он не стал вмешиваться, и не потому, что понимал желание Великана самому завоевать доверие рейменов. Он боялся, но все же хотел, чтобы Великан сделал это.

Служитель Гривы Джейн поднялась, подошла к костру и встала перед Мореходом. Хотя не было произнесено ни единого слова, Баннор тоже присоединился к ней. Довольно долго оба с мрачным видом рассматривали Великана. Потом Джейн заговорила:

– Мореход, коварство Мучителя не имеет границ. Для того чтобы разгадать все его уловки, нужно обладать таким коварством, какого у рейменов нет. Как ты можешь убедить нас в том, что говоришь правду?

– Я могу рассказать вам обо всем, что со мной произошло, ответить на все вопросы, касающиеся моего прошлого, – все так же спокойно ответил Мореход. – Меня не было в Коеркри, когда Опустошители уничтожили всех моих соплеменников. В это время я скитался по Стране, сражаясь.., уничтожая тварей Душегуба. Я защищал дома и жителей подкаменья…

– Да, и там были такие твари, которые разрушали даже камни! – с неожиданной страстностью вставила Лена. – Они превращали наши дома в булыжники и пыль! Если бы не Великан, в подкаменье не уцелел бы ни один дом.

– Лена! – Кавенант понимал и даже одобрил эту горячность, и все же попытался остановить ее, крепко сжав руку женщины и добиваясь того, чтобы она обратила на него свой гневный взгляд. – Мореход не нуждается в нашей помощи, он может сам за себя постоять.

Мало-помалу возмущение в ее глазах уступило место боли.

– Зачем все это? Почему реймены сомневаются в нас? Мы ведь хотим спасти и ранихинов тоже. Сами ранихины нам доверяют.

– Им пришлось

многое пережить, – постарался успокоить ее Кавенант. – Они имеют право получить ответы на все свои вопросы.

– Я также принимал участие в возвращении Томаса Кавенанта в Страну, – продолжал Мореход. – Он хочет помочь Стране, и он здесь, а без меня этого бы не произошло.

– Ну и что? – неумолимо отвечала Джейн. – Я уже говорила о том, что Мучитель очень коварен. Кто знает? Может быть, ты защищал жителей подкаменья для отвода глаз, а Томасу Кавенанту помог вернуться в Страну, чтобы Ядовитый мог завладеть Белым Золотом.

– И ты вполне мог принимать участие в разгроме Коеркри, – вкрадчиво сказал Баннор. – Откуда мы знаем, что тебя там в это время не было?

Мореход махнул рукой:

– Ладно, тогда оставим в покое мое прошлое, в том числе и шрамы, покрывающие мое тело, полученные в сражениях, которые могли стоить мне жизни. Может быть, я и в самом деле орудие Презирающего? В таком случае, мне самому очень хотелось бы выяснить правду. Вы должны найти способ подтвердить или опровергнуть это. Неужели вы и в самом деле думаете, что Опустошителю потребовалась бы такая маскировка и что он мог бы вести себя так, как я?

– Откуда нам знать? – ответила Джейн, прищурив глаза. – Мы не знаем, каков ты в деле.

Но Мореход теперь не смотрел на нее – он ожидал ответа от Баннора.

Спокойно, но явно стараясь быть беспристрастным, Баннор произнес:

– Великан, мне кажется, ты не до конца искренен с нами. Я кое чего не понимаю. Эта зима принесла с собой много такого, чего никто не понимает, но я чувствую в тебе некоторое затаенное и очень сильное стремление.., желание.., страсть, которой я не понимаю. Оно очень сильно смахивает на Порчу.

Служители Гривы согласно закивали.

– Баннор! – Решительность и спокойствие Морехода развеялись как дым, боль исказила его лицо. – Как можешь ты разговаривать со мной в таком тоне? Неужели ты не понимаешь, как много я пережил за эти годы? Разве могло все это не оставить в моей душе никакого следа? Да лучше бы я сам погиб вместе с остальными Великанами! Да, может быть, я и вправду стал чем-то смахивать на Пьеттена, но ты ведь хорошо знаешь меня, Баннор. Ты знаешь, что я ненавижу Душегуба и не хочу служить ему! Я не могу… – Теперь он говорил быстро и горячо, слова, точно сами собой, торопливо срывались с его губ.

– Да, я знал тебя прежде, – согласился Баннор. – Но не знаю, каков ты сейчас.

Руки Великана вздрагивали, выдавая его волнение, но сам он по-прежнему старался сохранять спокойствие. Не сводя взгляда с Баннора, он опустился на колени около костра, даже в таком положении оставаясь выше тех, кто стоял рядом. Когда он наклонился вперед, оранжевые отблески пламени угрожающе засверкали в его глубоко посаженных глазах.

– Ты знаешь, что такое каамора, Баннор, – напряженным голосом сказал он. – Ритуал Великанов, огонь печали. Тебе известно, как это болезненно. Сейчас не самое подходящее время для подобных вещей. И все же я не отдерну руки, пока ты, Баннор, Страж Крови, не скажешь, что доверяешь мне.