Сила не по рангу

Хай Алекс

Безбородко тоже снизошел и натянул на свою унылую физиономию подобие приветливой улыбки.

— Аполлон Сергеевич, граф Безбородко, — сдержанно представился он.

Я едва не прыснул, когда пожимал ему руку. Аполлон? Серьезно? Нет, наверняка родители надеялись, что вырастет красавчиком, когда давали ему столь амбициозное имя. Но что-то пошло не так. И дело было не в том, что парень не вышел внешностью — все у него было в пределах нормы. Но эта унылая гримаса, словно ему нагадили прямо под нос…

— Опа… Неужели тоже к нам?

Я

обернулся вслед за Львенком. Тот во все глаза пялился на высокую длинноногую девушку, способную составить серьезную конкуренцию Гагариной за внимание. Будет даже интересно понаблюдать, как они себя поведут рядом… Красавица как раз общалась с Профессором и получала наставления.

— Это кто такая? — тихо спросил я у Львова.

Тот удивленно на меня вытаращился.

— Вы что, совсем газет не читаете? Это же графиня Салтыкова…

Глава 4

— Предпочитаю чтение иного рода, — рассеянно отозвался и уставился на Салтыкову.

Девица была молоденькая, от восемнадцати до двадцати. Ростом чуть пониже Гагариной, но это с лихвой компенсировали туфли на высоких каблуках. Мда, интересно, как она собиралась колдовать в такой обуви? А вдруг придется бегать? Тут ведь даже не асфальт…

Красотка Салтыкова могла похвастаться копной волнистых пепельно-русых волос, правильными и тонкими чертами лица, грацией и, на удивление, лучезарной улыбкой. Гагарина все же немного фальшивила, когда любезничала, а вот Салтыкова, судя по всему, была хорошей актрисой. Ну либо не все в ее роду сволочи и убийцы, и она просто была нормальной приветливой девушкой.

Увидев новенькую, Гагарина тут же натянула стервозную улыбочку, придирчиво оглядела соперницу с ног до головы и уставилась на ее туфли.

— В «Этьен Реми» на Испытание, — возмущенно шепнула княжна. — Да она же их угробит на брусчатке! Дура…

Судя по всему, Гагарина нисколько не жалела одногруппницу. Зато на туфельки глаз положила. Видимо, что-то дорогое и желанное, как те сумочки. Кстати, в руках и у Гагариной, и у Салтыковой сумки оказались одинаковые. Из «Меркурия», в лавандовом оттенке. А еще что-то говорили о моде, которая должна отражать индивидуальность. Ага.

Тем временем Салтыкова грациозно прошагала к нам и одарила всех любезнейшей улыбкой.

— Всем привет! Позвольте представиться — Елена Николаевна Салтыкова, — она даже изобразила подобие реверанса, благо платье ей позволяло сделать его красиво. — Младшая дочь графа Николая Денисовича Салыткова и Марии Николаевны, урожденной Юрьевской.

Парни в нашей группе оживились. Лева тут же галантно предложил ей руку и принялся всех представлять, начиная с себя любимого. Впрочем, судя по всему, Салтыкова и так почти всех здесь знала. Незнакомым ей показался только я.

— Это Алексей Иоаннович Николаев, светлейший князь Балтийский, — представил меня Львенок. — Недавно в Петербурге.

Салтыкова призадумалась.

— Алексей Иоаннович…

Вы же сын Анны Николаевны, точно! Прошу простить мою забывчивость, я ужасно нервничаю перед Испытанием. — Она протянула мне руку. — Рада знакомству! Надеюсь, ваши отец и матушка в добром здравии.

Ага, но не стараниями вашей семейки. Впрочем, ладно, она девчонка, еще молодая. Не исключено, что ее пока что и вовсе не посвящают в некоторые семейные дела. Хотя в это с трудом верилось. С этой Еленой надо держать ухо востро.

— В добром, слава богу, — учтиво ответил я. — Благодарю.

Но держалась Салтыкова и впрямь дружелюбно со всеми. Даже нашла несколько приятных слов для совсем потерявшейся на фоне светских красавиц Зубовой.

— Очаровательный пиджак, Тамара! Жаккард? Он вам очень идет! Не дадите мне визитку своего портного после мероприятия? Думаю, моей матушке понравится такой фасон…

Зубова смутилась и даже чуть порозовела, но, конечно, ей было приятно внимание. Эх, я мало что смыслил в женской дружбе. Но кое-что понимал в душах. А души пола не имеют. Так вот у Зубовой душа была явно наивной. Ей бы остерегаться дружить со всеми, кто с порога расточает комплименты.

Итак, нас набралось уже шестеро. Пока остальных из списка распределяли по группам, я искоса поглядывал на экзаменуемых. С ними пока что можно не заводить крепких знакомств — все равно потом в Спецокорпусе всех перераспределят. Сейчас мы просто стали случайным попутчиками, и чем дольше будет длиться Испытание тем меньше нас останется. А там может и годами пересекаться не будем.

— Кажется, все, — прищурившись, Львов глядел на Профессора. — А хотя нет… О, неужели? Я-то думал, их будут принимать отдельно…

— Кого?

— Тсс, — Лева понизил голос и указала в сторону бокового входа. Там, из дверей в сопровождении гвардии императорского двора, во двор вышла парочка. И одного я узнал сразу — нашу, Романовскую породу, не спутаешь ни с кем.

— Сын великого князя Федора Николаевича, — многозначительно хмыкнула Гагарина. — Великий князь Андрей Федорович. Кстати, наследник…

Вот как интересно получалось!

— А кто рядом с ним?

— Княжна императорской крови Виктория Дмитриевна, — отозвалась Салтыкова.

Привет дальним родственникам из ветви Павловичей! Если Андрея я видел на фотографиях, хотя и не был знаком с ним лично, то вот о Виктории почти ничего не знал. Павловичи ревностно придерживались старых порядков и не давали много свободы своим девицам.

Зато теперь мне стало понятно удивление Львова. Для членов императорской семьи Испытания обычно проводились в индивидуальном порядке. Но сейчас детей отправили сюда. Этакий публичный ход. Пиар, одним словом.

Оба Романовых подошли к Профессору, и тот даже не взглянул на списки. Разумеется, все уже все знали и все заблаговременно распределили. Викторию отправили в Первый сектор, а вот Андрей уверенной походкой зашагал к нам, в «тройку».