Сила Необычных
Шрифт:
— Прошу любить и жаловать, мой помощник Китин.
Кандидат в губернаторы указал на сидевшего в кресле улыбчивого мужчину.
— У вас ко мне какое–то дело? — начал Своблуг, едва они уселись.
— Почему вы так решили? — переспросила девушка.
Ее вдруг охватила жажда действия. Безусловно, Орден не может закончиться после смерти одного человека. Даже если бы умерла не девочка, которую она видела впервые, а кто–то, кто по–настоящему ей дорог: Ильса, Клиф… Даже если бы умерла Сайта! Орден на этом не должен закончиться. Санее поручили выяснить, подходит ли им Своблуг,
— А почему вы решили, что вам простится обвинение в сотрудничестве с Бастианом Нимецом? — поинтересовался мужчина в ответ. — Он — продавец призм радости. Вас схватили вместе с ним. За это преступление в Таромском совете приговаривают к смертной казни. Вам это известно?
— Известно, — кивнула Санея. — Только к чему вы это мне говорите? Я призмами не торговала.
— Может быть, — Своблуг склонил голову. — Но точно этого в комитете юстиции знать не могут. Поверив моему слову, вас и вашего друга отпустили и не преследуют. Я еще раз предлагаю поговорить начистоту. Это в ваших интересах. Я ведь вполне могу сказать, что ошибся на ваш счет. Мне этого не хотелось бы. Вы очень благородно и смело вели себя в той сложной ситуации, в которую попали. Особенно для столь юного возраста. Так как? Открывать секретов я не требую, просто хочу поговорить.
— Понятно… — Санея молчала несколько секунд. — Шетиан, скажите, вы что, пытаетесь мной манипулировать?
— С чего вы взяли? — кандидат в губернаторы даже прекратил прохаживаться из стороны в сторону.
— Вы напоминаете о том, что для нас сделали, — ответила она. — Затем пугаете, хвалите, а в конце пытаетесь внушить иллюзию безопасности.
Своблуг хмыкнул.
— Смотри–ка, Китин, меня тут просто препарировали, — он остановился на Санее взглядом. — Девочка, я отдаю тебе должное, но и ты тоже не наглей. Люди поопытнее тебя…
— И чтобы справиться со всеми ними, Лему потребуется минуты две, — перебила она.
— Мускулы, — усмехнулся Своблуг, — это…
— То, что помогает мозгу остаться невредимым, — закончила за него Санея.
Мужчина замолчал. Он прошелся взглядом по Лему, Джастису, Ильсе. Посмотрел на Санею.
— Я хочу поговорить с главным.
— С кем?
— С Гринамом Тельвингом, — произнес Китин.
— Вот как? Значит, не хотите с детьми дело иметь. Слишком наглые и безответственные, — протянула Санея. — Бывает…
— Скажите, господин Китин, — заговорила Ильса. — А что вам известно об Ордене?
— Уж поверьте, немало…
— Врет, — в один голос определили Санея и Лем. Ильса улыбнулась.
— Вру? — Китин впервые, как они вошли в комнату, перестал улыбаться.
— Вы ничего о нас не знаете, так? — спросила Санея. — Просто слышали об Ордене, как о какой–то частной компании, каких много, но о сути даже не подозревали, и, возможно, у вас есть словесные описания или даже магические портреты нескольких людей, в том числе и мой… И увидев меня, решили воспользоваться случаем. Что ж, я не против поговорить начистоту, если вы первый ответите на один вопрос.
— Теперь, выходит, ты манипулируешь? — спросил Своблуг, поморщившись. — Что за вопрос?
— То, что я видела,
Своблуг долго молчал, потом заговорил, и Санея чувствовала, что слова не придумываются на ходу, а идут из глубины. Возможно, это была просто отрепетированная речь для избирателей, но все–таки…
— Кто–нибудь из вас бывал в Ариане? — спросил он, обводя всех взглядом. — Нет? Так вот, мне довелось. И не раз. Знаете, что это такое, когда сотни тысяч людей наблюдают за поединком двоих, стремящихся во что бы то ни стало убить друг друга? Может быть, и знаете, если были хоть раз на арене. А вы знаете, что такое, когда сотни тысяч людей наблюдают за поединком в полном молчании? Когда даже на верхних ярусах слышно хриплое дыхание, скрежет ударов? И каждый из присутствующих знает, за что и по какой причине дерутся эти двое. А знаете, когда на Арианской арене звучат аплодисменты? Когда распорядитель во всеуслышание объявляет: «Сегодня на арене дерутся свободные». И так бывает перед началом каждого дня боев. Свобода, а не смерть. Вот о чем я мечтаю. О том, чтобы аплодисменты вызывало рождение нового, лучшего человека. Который будет драться тогда, когда нужно драться, а не когда приходится.
Он договорил. Санея, чувствуя на себе его взгляд, произнесла:
— Думаю, вы встретитесь с нашим главным, — сказала она.
— С Тельвингом? — спросил Китин. — О нем ходят удивительные слухи.
— Все увидите, — поневоле улыбнулась Санея.
Своблуг сказал, что ему нужно вернуться в зал: хозяину не следует отлучаться надолго.
— Когда вы сможете выехать в Сенат? — спросила она, выходя вместе с ним.
— Когда доведу дело с Нимецем до конца, — ответил он чуть слышно. Сквозь мелодию вальса пробились лишь отдельные звуки. Смысл Санея поняла, читая по губам. — Я несколько лет пытался загнать его в угол. И он очень интересные вещи рассказывает на допросах. Пришлось, правда, пообещать его отпустить…
— Отпустить?! — поразилась Санея.
— С судебным клеймом, — уточнил Своблуг. — Но да, отпустить. Тут в чем дело, сам Нимец — не слишком большая проблема. Он, конечно, мерзавец, но таких в Тароме на сто лет припасено. Главная беда в магах. Тех, что создают призмы радости. И Нимец согласился сдать того, что не просто создает призмы, а придумывает новые: призмы грусти, страха — все это ведь очень недавние изобретения. И маг, который их придумал, — он здесь, в Комиссе. Нимец сказал, что его зовут Лока…
— Как?! — крикнула Санея, резко замерев. Несколько человек уставилось на нее — кто с раздражением, кто, наоборот, с интересом.
— Лока. Так его Нимец назвал, — ответил Своблуг недоуменно.
— Сан, что случилось? — подбежала к ней Ильса.
Санея смотрела на Своблуга широко раскрытыми глазами. Неужели опять? Неужели все повторяется? Ее брат никогда не стал бы заниматься подобными вещами, значит, это тот… другой. Но он ведь должен был умереть! Захлебнуться в реке!
— Вы уверены? — слабым голосом переспросила она.