Сила вечной любви
Шрифт:
– Что сказал Ашер?
– спросила Люси, указывая на сотовый.
– Есть что-нибудь новенькое?
Я покачала головой, от чего у нее тут же исчез проблеск надежды в глазах.
– Он по-прежнему ведет себя как засранец?
– Люси!
– Что? Так и есть. Он ведет себя как последний засранец!
Я пожала плечами и не стала отвечать. В общем-то, она была права. Ашер был до такой
степени напряжен, что часто кричал даже на Люси - человека, который говорил с ним более
охотнее,
еще раз нагрубит ей. Ашер, прекрасно зная, какой болтуньей она была, предпочел держать язык
за зубами. Я вдруг пожалела о том, что раньше не натравила Люси на него
Несколько минут спустя Люси спросила:
– Могу я выйти?
Как только зашло солнце, мы припарковали машину на улице напротив пирса. Мы ждали
темноты, чтобы я могла подкрасться поближе. В течение дня мы могли смешаться с
посетителями пляжа, ночью нам была нужна тень в качестве перекрытия, прежде чем я смогу
тайком приблизиться к дому. Целители слишком хорошо приглядывали за соседями, так что мы
не могли показаться открыто. Поэтому, пока было светло, я, надев на голову бейсбольную кепку,
скрывающую волосы и лицо, оставалась в машине, в то время как Люси в коричневом парике,
который мы приобрели для неё, шла на разведку. Большинство целителей ещё никогда её не
видели, и таким образом, она могла шпионить в этой местности, не привлекая внимания.
При виде пирса, на меня накатило много воспоминаний, однако совсем мало хороших. Во
время моего пребывания здесь, я часто была вместе с другими подростками общины целителей
– с Эрин, Алкаисом и Делией. Всегда, когда мы хотели, чтобы нам не мешали, мы шли к пляжу.
Прежде всего с Эрин, я провела здесь много часов. Она напоминала мне мою сестру, а это,
какое-то время утешало меня.
Рядом со мной Люси становилась всё более нетерпеливой. Она ненавидела сидеть в
машине, но теперь, когда пляж опустел, она будет бросаться в глаза.
– Нет, - сказала я наконец. Солнце только что село.
– Ты слишком сильно выделяешься.
Она вздохнула преувеличено громко, а я закатила глаза.
– Могу я тогда, по крайней мере, кому-нибудь позвонить?
– спросила она.
– Кому?
Лотти она звонила уже час назад, а я только что коротко говорила с Ашером. Я
нахмурилась.
– Тебе нельзя звонить Тиму!
Она скучала по своему парню. Оба, начали встречаться примерно в тоже время, как Ашер и
я. Ей было очень сложно оставить Тима в Блеквелл Фоллс.
Люси резко повернула голову в мою сторону, сверкая на меня глазами.
– Это ведь дерьмо!
31
Коррин Джексон – Прикосновение: Сила вечной любви
Corrine Jackson – Ignited (Die Macht der ewigen Liebe)
(Похитители чувств #3 / Sense Thieves #3)
– Мне очень жаль.
– Это действительно так. В этой ситуации у неё должно быть было такое
чувство, будто она находится в ловушке.
– Это не правда. Для тебя не могло бы быть всё более идеальным. Твой парень ведь здесь.
Я попыталась не обращать внимания на её язвительный тон.
– Мы держимся на расстоянии. Но как бы там ни было: Тим ничего не знает о целителях и
защитниках. Было бы несправедливо по отношению к нему, посвятить его в этот мир.
Люси отвернулась, тем не менее я услышала, как она пробормотала:
– Как будто тебя это волнует ...
– Эй! Что это значит?
Она скрестила руки на груди, отказываясь смотреть на меня.
– Мне ведь ты тоже в общем-то не оставила выбора.
Я смотрела на неё ошеломлённо.
– Я пыталась защитить тебя! Я сделала всё, что было в моих силах, чтобы тебя не коснулось
это дерьмо.
– Я махнула рукой, включая во «всё это» и себя тоже.
– Я даже покинула наш дом,
чтобы с тобой ничего не случилось.
– Но ты ведь вернулась, не так ли?
– выдавила она.
Небольшой кинжал скользнул между моих рёбер, а боль последовала быстро и резко. Я
ахнула.
Люси прижала руку ко рту, а на её лице распространилось сожаление.
– Мне очень жаль!
– сказала она.
– Я не это имела в виду!
Я смотрела из окна, чтобы она не видела выражение моего лица. Когда я справилась с
дрожью в голосе, я ответила:
– Всё хорошо. Не переживай из-за этого.
– Она прикоснулась к моей правой руке, лежащей на сиденье.
– Нет, я серьёзно, сестрёнка. Мне действительно очень жаль.
Её голос звучал так сокрушённо, что я повторила:
– Не переживай. Просто забудь, хорошо?
Я подавила боль. Она ранила мои чувства. Ну и что? Разве я могла винить её в том, что она
обижалась на меня из-за того, что я сделала с её жизнью? Хотя моей вины и не было в том, что я
уродец или что приехала в Блеквелл Фоллс. Но мне нужно было сильнее настаивать на том,
чтобы вернуться в Нью-Йорк, или если уж это было не возможно, переехать куда-нибудь ещё. Но
правда в том, что я хотела остаться в Блеквелл Фоллс. Я нуждалась в доме и семье, которые
нашла там. Я любила их и поэтому была не в состояние уйти. Я приняла это решение, и
связанные с ним последствия затронули каждого, кто был мне дорог. Всех в моей семье и