Сильмариллион

Толкин Джон Рональд Руэл

Ниниэль же, будучи не в силах унять свой страх и не желая ждать в Эфель вестей о Турамбаре, отправилась за ним, и большой отряд сопровождал ее. Брандир при этом пришел в еще больший ужас и попытался отговорить ее и ее спутников от бессмысленного этого поступка; но они не вняли ему. Тогда отрекся он от своей власти и от любви к людям, презревшим его, и, поскольку ничего у него не осталось, кроме любви к Ниниэль, он опоясался мечом и последовал за нею; но из-за хромоты отстал. Турамбар же на закате пришел к Нэн Гирифу и там узнал, что Глаурунг залег на краю отвесного берега Тэйглина и, как видно, тронется с места с наступлением ночи. Турамбар тогда сказал, что вести это добрые, ибо дракон

лежал у Кабед-эн-Араса, где река протекала в глубокой и узкой расщелине, которую мог перескочить загнанный охотниками олень, и подумал Турамбар, что дракон, как видно, попытается перебраться через расщелину. И решил он в сумерках пробраться туда, под покровом ночи спуститься в расщелину и переправиться через бурный поток, а затем взобраться на откос и подкрасться незаметно к дракону.

Так и сделали; но когда во тьме подошли они к Тэглину, Дорлас пал духом и не решился на опасную переправу, а повернул назад и сокрылся в чаще, отягченный стыдом. Турамбур и Хунтор, тем не менее, переправились благополучно, ибо рев воды заглушал все прочие звуки, да и Глаурунг спал. К полуночи, однако, дракон пробудился и с великим шумом и грохотом переволок через расщелину переднюю часть тулова и начал подтягивать брюхо. Турамбар и Хунтор, спеша подняться наверх к Глаурунгу, едва не погибли от жара и вони; а с высоты, от движения дракона, рухнул камень, ударил Хунтора по голове и сбросил в поток. Так встретил свою смерть не последний храбрец из рода Халет.

Тогда Турамбар собрал всю свою волю и мужество, один вскарабкался по склону и добрался до дракона. Выхватил он Гуртанг и со всею мощью своих мускулов и своей ненависти вонзил его в мягкое брюхо Червя по самую рукоять. Глаурунг же, почуяв смертную боль, взметнул вверх свое тулово, рухнул, как мост, поперек расщелины и лежал так, извиваясь в предсмертных корчах. Он выжег и сравнял с землей все вокруг, но наконец огонь его угас, и он замер.

А надо сказать, что корчи Глаурунга вырвали Гуртанг из руки Турамбара, и меч остался в брюхе дракона. Посему Турамбар вновь пересек поток, желая вернуть меч и взглянуть на врага, и увидел, что дракон лежит на боку, вытянувшись во всю длину, а из брюха его торчит рукоять Гуртанга. Тогда Турамбар схватил рукоять, наступил ногой на брюхо и вскричал, насмехаясь над речами дракона в Наргофронде: "Привет тебе, о Червь Моргота! Что за радостная встреча! Издохни же и пусть мрак поглотит тебя. Так отмщен Турин, сын Хурина!"

Затем он выдернул меч, но из раны хлынула струя черной крови и ядом обожгла его руку. А потом Глаурунг открыл глаза и взглянул на Турамбара с такой злобой, что взгляд поразил того, как удар; и удар тот и боль от яда погрузили его в черное забытье, и он лежал, как мертвый, накрыв меч своим телом.

Вопли Глаурунга эхом разнеслись в чаще и достигли людей, что ждали у Нэн Гирифа; и когда дозорные увидали издалека разрушения и пожар, сотворенные драконом, то сочли, что он победил и уничтожает тех, кто вступил с ним в бой. Ниниэль же сидела, дрожа, у падающей воды, и при звуке голоса Глаурунга тьма объяла ее вновь, так что она не могла тронуться с места по собственной воле.

Так и нашел ее Брандир, когда, шатаясь от усталости, добрел наконец до Нэн Гирифа; и когда услыхал он, что дракон переполз через реку и уничтожил своих врагов, сердце его в жалости потянулось к Ниниэль. Он, однако, подумал: "Турамбар мертв, но Ниниэль жива. Может быть, сейчас она пойдет со мной, а я уведу ее от дракона, и мы вместе спасемся." И вот он встал пред Ниниэль и молвил: "Идем! Пора. Если хочешь, я поведу тебя." Он взял ее за руку, и она безмолвно поднялась и пошла за ним; и никто в темноте не видел, как они ушли.

Но когда они спустились по тропе к

Перекрестью, поднялась луна и сумеречным светом озарила землю; и спросила Ниниэль: "Разве это наш путь?" Брандир же отвечал, что не знает иного пути, кроме как бежать что есть сил от Глаурунга и спастись в дебрях. Но молвила Ниниэль: "Черный Меч был моим возлюбленным и супругом. Я иду лишь для того, чтоб отыскать его. Что еще мог ты подумать?" И она быстро пошла вперед, обогнав Брандира. Так дошла она до Перекрестья Тэйглина, и в ослепительном свете луны узрела Хауд-эн-Эллет; и великий ужас овладел ею. Тогда она с криком повернула прочь и, сбросив плащ, побежала на юг вдоль реки, и белые ее одежды сверкали в свете луны.

Брандир с холма увидел ее и повернул, чтобы пересечь ей дорогу, но все же она, опередив его, пришла к трупу Глаурунга у Кабед-эн-Араса. Там увидела она дракона, но даже не взглянула на него, ибо рядом лежал человек: и она подбежала к Турамбару, зовя его по имени, но он был недвижим. Увидев, что рука его обожжена, Ниниэль омыла его слезами и перевязала, оторвав кусок ткани от своего одеяния, затем поцеловала Турамбара и вновь позвала, дабы пробудить. И тогда пред смертью очнулся Глаурунг и с последним вздохом проговорил: "Привет тебя, о Ниэнор, дочь Хурина. На краю смерти мы встретились вновь. Радуйся же: ты наконец отыскала своего брата. Вот он — головорез, предающий врагов, не верящий друзьям, проклятие своего рода. Турин, сын Хурина! Но худшее его деяние ты носишь в себе."

Затем Глаурунг издох, и его лиходейские чары не были более властны над Ниниэль, и вспомнила она все, что было в ее жизни. Глядя на Турамбара, вскричала она: "Прощай же, о дважды любимый! А Турин Турамбар, турун амбартанен! Властелин Судьбы, сраженный судьбою! О счастье умереть!" Тогда Брандир, что стоял, потрясенный услышанным, у трупа Глаурунга, бросился к ней, но она, обезумев от ужаса и муки, подбежала к краю Кабед-эн-Араса, спрыгнула вниз и исчезла в бурлящей воде.

Брандир взглянул с обрыва и отшатнулся в ужасе; и хотя не хотел больше жить, не мог он искать смерти в ревущем этом потоке. С тех пор ни один человек не смотрел более вниз с высоты Кабед-эн-Араса, ни зверь, ни птица не появлялись там, не росло ни одно дерево; и назвали то место Кабед Наэрамарт, Прыжок лихого Рока.

Брандир же пошел назад, к Нэн Гирифу, дабы сообщить своим соплеменникам, что произошло; в чаще он встретил Дорласа и убил его; и была то первая и последняя кровь, которую он пролил. Затем он вернулся к Нэн Гирифу, и люди, увидев его, закричали: "Видел ли ты Ниниэль? Ее нигде нет."

И отвечал Брандир: "Ниниэль больше нет. Дракон мертв, и мертв Турамбар, и это добрая весть." Тогда возроптали люди, твердя, что он обезумел; но молвил Брандир: "Внемлите же! Нежная Ниниэль также мертва. Она бросилась в Тэйглин, не желая более жить, ибо узнала, что прежде чем погрузиться в бездну забвения, была она Ниэнор, дочерью Хурина из Дор-Ломина, а Турамбар, Турин, сын Хурина, был ее братом."

И в то мгновение, когда он смолк, а люди зарыдали, Турин вживе явился среди них. Ибо едва издох дракон, беспамятство покинуло Турина и он впал в глубокий сон усталого человека. Однако ночной холод пробудил его, а рукоять Гуртанга впилась в бок, и он очнулся. Увидал Турин, что кто-то перевязал ему руку, и удивился, что тем не менее его оставили лежать на голой земле; он позвал и, не услышав ответа, пошел искать помощи, ибо был измучен и слаб.

Однако когда люди увидели его, то отшатнулись в страхе, думая, что пред ними призрак; он же сказал: "Возрадуйтесь, ибо Дракон мертв, а я жив. Но отчего презрели вы мой совет и двинулись навстречу опасности? И где Ниниэль? Я хочу видеть ее. Надеюсь, вы не привели ее с собой?"