Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена
Шрифт:
Мой жизненный опыт научил меня многому. Долгие годы мне придется вспоминать Вадима, с которым двенадцать лет у меня была сильная, умопомрачительная любовь, но в этой любви не было чистоты, а именно чистота ценится больше всего в любви и должна обязательно присутствовать в отношениях между мужчиной и женщиной. Во всей этой истории в дураках осталась именно я, и притом с мучительной, незаживающей раной в сердце.
Я еще раз провела ладонью по лицу сладко спящего Толи и в который раз задала себе один и тот же вопрос: как получилось, что практически незнакомый мужчина за столь короткий срок стал мне необъяснимо близок и почему меня
И все же… Все же он слишком быстро пробудил мое сердце.
Тихонько встав со своей кровати, я подошла к столику и налила себе кружку холодного красного чая. Я и сама не могла понять, почему мне опять не спится, ведь я не одна, ведь рядом со мной человек, который далеко мне не безразличен. Ведь он подставил мне свое плечо, чтобы я спокойно на нем спала и видела самые добрые, самые цветные и самые спокойные сны. А мне по-прежнему не спится. И в этом, наверно, виновато ночное море и то, какие опасности оно может нам принести.
Взяв кружку холодного красного чая, я подошла к окну, и у меня бешено застучало в висках. Внизу, прямо перед моим окном, стоял тот же самый ковбой. Лица его мне не было видно, хотя он и задрал голову вверх: ковбойская шляпа была надвинута на глаза. Я пронзительно закричала, выронила кружку, которая тут же с грохотом разбилась, и в тот момент, когда в руках у ковбоя заблестел нож, бросилась от окна прочь.
Я не знаю, как я не упала. Я пошатнулась, но не упала. Сонный, перепуганный Анатолий подскочил с постели и тут же обнял меня за плечи.
– Маша, что случилось? Что?
– Там ковбой, – глотая слезы, сказала я.
– Какой ковбой?
– Тот самый, который убил спасателя, – сказав последнюю фразу, я прикусила язык и поняла, что теперь-то мне уж точно никто не поверит, ведь я собственными глазами видела «убитого» спасателя целым и невредимым.
Анатолий встряхнул меня за плечи и постарался привести в чувство.
– Бог мой, у тебя опять видения. Когда приедем, надо будет показать тебя психиатру. По идее, отдых обязательно должен тебя излечить. Может, тебе попить какие-то транквилизаторы? Я завтра попробую найти снотворное. Что делать, тебе придется его попить, у нас нет другого выхода. Почему ты не спишь? Почему ты бродишь по комнате?
– Не знаю. Мне просто захотелось попить красного чая. Я не знаю, почему он вернулся. Зачем он пришел?!
– Да кто пришел-то?
– Ковбой.
– Какой ковбой?!
– Который убил спасателя! Он пришел потому, что я единственная свидетельница преступления, которое он совершил. А свидетелей принято убирать!
– Да в Египте отродясь не было ковбоев!
– Я не знаю, откуда этот взялся, но тем не менее он взялся. Если не веришь, то подойди к окну. Он стоит там вместе со своим ножом. Подойди к окну!!!
Анатолий бросился к окну и даже открыл его нараспашку.
– Здесь никого нет! Пойди сюда и убедись, что здесь никого нет! – закричал он на весь дом.
– Я боюсь… – замотала я головой и смахнула слезы.
– Но я же рядом!
Я вновь отчаянно замотала головой. Тогда, видимо, у Анатолия окончательно сдали нервы, и он силой подтащил меня к окну и заставил посмотреть на море. За окном и в самом деле никого не было.
– Вот, видишь, никого нет! Вот, видишь… Ну, где твой ковбой?! Где?! Ковбой, ты где?! Ковбой, ау?! Ау! Мы хотим тебя видеть! Где твоя шляпа?! Где твой плащ?! Где твои ковбойские сапоги?!
– Немедленно закрой окно! – закричала я и забилась в истерике.
– Да там никого нет! Ты же видишь сама, что там никого нет!
– Закрой окно!
– Почему ты боишься, если там никого нет?!
– Пожалуйста.
– Но почему?! Я же тебе доказал, что там никого нет!
– Ты его совсем не знаешь. У него большой нож.
Анатолий закрыл окно и посмотрел на меня усталым взглядом.
– Маша, у кого большой нож?
– У ковбоя.
– У какого ковбоя?
– У того, кто убил спасателя, а теперь хочет убить меня.
– Ты хоть понимаешь, что ты несешь бред?!
– Понимаю.
– Тогда зачем ты его несешь?
– Потому что я боюсь.
– Но я же рядом.
– Толя, а дом заперт?
– Заперт. Рядом с домом есть служба безопасности.
– А дом хорошо заперт? – не услышала его я.
– Хорошо. Послушай, давай спать. Мне завтра нужно встать пораньше.
– Почему?
– В девять за мной приедет наш гид Махмед. Мне нужно съездить с ним по делам в город.
– Зачем?
– Затем, что у меня могут быть свои дела, в которых женщинам нет места, – раздраженно сказал Анатолий и лег на кровать.
– А я?
– А ты можешь спать до обеда.
– А ты когда приедешь?
– К обеду или чуть позже.
– А меня с собой взять нельзя?
– Нет, нельзя.
– Почему?
– Потому, что я никогда не беру женщин, когда еду по своим делам. Есть дела, которые касаются только мужчин.
Как только я легла рядом с Толей, я вытерла слезы, уткнулась ему в плечо и тихо спросила:
– Толя, ты считаешь, что я сумасшедшая?
– Каждый из нас немного сумасшедший. Ты в одном, а я в другом. А если серьезно, то ты не сумасшедшая. У тебя просто нервы не в порядке. Это лечится. А того козла, из-за которого это с тобой случилось, я бы своими руками задушил. Ну ничего, завтра позвоню в Москву, переговорю с врачом, посоветуюсь, какие лучше препараты тебе принимать, и завтра к обеду их привезу. Я думаю, что это будет какое-нибудь сильнодействующее снотворное.
Как только Толя вытер мои слезы, я тяжело вздохнула и произнесла уже более спокойно:
– Никогда в жизни со мной не происходило ничего подобного. Я понимаю, что в это трудно поверить, прямо чертовщина какая-то. Может, я и в самом деле сошла с ума. Словно судьба играет со мной злые шутки. Познакомилась с мужчиной, которого столько ждала, а судьба, наверно, посчитала, что ты для меня слишком хорош, и принялась выкидывать подобные коленца.
– Ты сказала, что ты долго меня ждала?
– Да.