Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена
Шрифт:
– А как же я?
– А ты оставайся с той, которую любишь.
– Как-то не по-людски все получилось.
– Все нормально. Я к этому уже привыкла. То, что произошло, меня не слишком удивило. По большому счету я уже давно не доверяю мужчинам. Ни им, ни отношениям, которые они предлагают. – Внутренний голос призывал меня держать себя в руках и не терять чувство собственного достоинства.
– Маша, ты должна взять себя в руки, – словно родитель, попытался образумить меня Анатолий.
– Я и держу себя в руках. Я же не сказала ничего плохого ни тебе, ни твоей будущей жене. И не кричу,
– Не уезжай. – Толя подошел ко мне вплотную и притянул меня к себе.
– Что? – Мне показалось, что мой слух начал меня обманывать.
– Я прошу тебя остаться.
– Но как же Кира? – буквально оторопела я.
– Пусть Кира пока останется тоже. Она плохо себя чувствует. Акклиматизация все-таки.
– Ты хочешь, чтобы мы на вилле остались вдвоем?
– Маша, я прошу тебя, чтобы ты не уезжала, а осталась на вилле.
– Но я не могу. Одна из нас обязательно должна уехать. Ты что, решил создать шведскую семью?! Наверно, ты насмотрелся кассет о групповом сексе. Извини, милый, но это не для меня.
– Останься. Я очень тебя прошу. Это не имеет никакого отношения к групповому сексу. Это имеет отношение к тому, что мне будет без тебя плохо. Понимаешь, Кира меня уже предала, и это было самое большое предательство в моей жизни. Я не знаю, зачем она приехала, и я не уверен в том, что она действительно уйдет от мужа. Возможно, ее приезд – это просто очередной каприз, и не более того. Понимаешь, в этой жизни я многого достиг. У меня есть деньги, положение в обществе, я заслужил к себе хорошее отношение и не приемлю, когда за моей спиной что-то делают не мои компаньоны, а близкие мне люди. Есть вещи, которых не прощают.
– А мне казалось, что любовь всепрощающа и что в ней нужно уметь прощать все. Кто не умеет прощать, тот не умеет любить.
– Есть вещи, которых не прощают даже в любви. Это предательство, а особенно не физическое, а моральное. Три года Кира уходит от мужа. Ровно три года. Это достаточный срок для того, чтобы перестать ей верить. Если она думала, что от радости я брошусь ей на шею, то этого не произошло, точно так же, как она не бросилась мне на шею, когда я пришел к ее мужу. Можно играть чувствами каких-нибудь юнцов, но только не чувствами зрелого мужчины. Ты понимаешь, о чем я?
Я почувствовала, как на глаза накатились слезы, и еле слышно спросила:
– Ты хочешь остаться со мной?
– Я хочу использовать шанс быть с тобой.
– А как же Кира?
– Пусть Кира побудет несколько дней на вилле, а затем она уедет домой к тому, кого предпочла мне.
– Ты это твердо решил?
– Я думаю, что по-другому просто не может быть.
Я улыбнулась и бросилась к Анатолию на шею.
– Ну смотри, Казанова, если ты передумаешь, то пеняй на себя. Тогда моей ноги даже близко не будет на вилле. Если судьба дала тебе шанс, то постарайся его использовать на полную катушку. И еще. Постарайся, пожалуйста, сделать все так, чтобы я не чувствовала себя дурой.
Этим вечером мы ужинали вдвоем и болтали о чем угодно, стараясь лишь ни словом не упоминать о Кире. Когда ужин подходил уже к концу, я не выдержала и задала вопрос, который не давал мне покоя.
– А где Кира?
– Она спит. Она очень плохо себя чувствует.
– Она так плохо переносит акклиматизацию?
– Она и сама этого не знала.
Когда стемнело, мы вышли из дома, сели на берегу моря и, взявшись за руки, принялись смотреть вдаль.
– Ума не приложу, как тебя угораздило купаться одной в ночном море. Не думал, что ты способна на подобные подвиги.
– Просто мне был очень одиноко.
Анатолий обнял меня и поцеловал мои волосы.
– Знаешь, даже не верится, что еще совсем недавно я совершенно тебя не знал и ты была для меня никем. Все как-то быстро случилось, но теперь ты поселилась в моей душе, и даже сегодня, когда приехала Кира, я уже не стоял на распутье. Я знал, что я не могу тебя отпустить.
– И ведь мы так странно встретились. Мы встретились, когда оба были на грани. Когда я тебя увидела в первый раз, моя душа была очень слаба. У меня было такое странное ощущение, будто я долгие годы шла по острым ступеням и вдруг, в один прекрасный миг, я поняла, что я не могу идти дальше, я упала и разбилась. И мне казалось, что это конец и жить уже незачем.
– Ты знаешь, мы чувствовали одно и то же. Когда мы встретились, мне тоже казалось, что моя жизнь кончена. А теперь… У нас у обоих она только начинается. И все же ты сумасшедшая.
– Почему?
– Потому, что я вот смотрю на ночное море и чем больше я на него смотрю, тем больше понимаю, какие опасности оно в себе таит. Неужели тебе не было страшно?
– Мне было страшно, а теперь нет, потому что ты именно тот человек, который сможет меня защитить. Толя, а зачем тебе оружие?
Анатолий слегка отстранился и посмотрел на меня непонимающими глазами.
– Ты о чем?
– Я просто спросила, зачем тебе оружие.
– Какое оружие?
– Которое ты купил сегодня у Махмеда.
– Откуда ты знаешь?
– Извини, я невольно подслушала.
– А ты разве не знаешь, что подслушивать нехорошо?
– Толя, я подслушала случайно. Я хотела встретиться с тобой раньше, чем Кира, и, увидев машину гида, бросилась к коридору. Но затем услышала слово «оружие» и резко остановилась. Я поняла, что твой разговор касается только двоих и в нем нет места третьему. Я сказала тебе правду и хочу теперь услышать правду от тебя. Я поняла, что ты встречался с Махмедом для того, чтобы купить оружие. Я хочу знать, для каких целей оно понадобилось тебе в этом доме.
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
– Я никогда не была любопытной, просто я случайно подслушала твой разговор.
Анатолий резко встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Затем взял меня за плечи и произнес серьезным голосом целую тираду, в которой даже послышались какие-то малоприятные, угрожающие нотки.
– Маша, я не люблю когда женщина лезет туда, куда ей совсем не нужно лезть. Я уже тебе объяснял и не поленюсь объяснить еще раз, что существуют чисто мужские дела и не надо спрашивать меня о том, о чем я не хочу тебе говорить. Давай с тобой договоримся: ты никогда не слышала тот разговор и ни о чем меня не спрашивала.