Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена
Шрифт:
– Ерунда! – истерично засмеялся Анатолий. – Уж с этим-то я бы как-нибудь разобрался, уж поверь. Я бы просто дал кому надо на лапу, и все. И тогда никто бы и не вспомнил о том, что это мой пистолет. Вообще никто. Зачем бы я прятал трупы, убивал ненужных свидетелей?! Неужели ты не поняла, что я делал все это для тебя?! Только для тебя, и ни для кого больше! Это ты рассудком повредилась и заварила всю эту кашу, а я ее расхлебывал и вот что получаю в благодарность! Ты смотришь на меня как на убийцу! Ты боишься, что я доберусь до тебя! Тогда
– Можно было ей заплатить.
– Сколько?! Сто тысяч долларов? – еще больше побледнел Анатолий. – Сто тысяч долларов?! Ты хоть понимаешь, что это за сумма?! Понимаешь?! Ты когда-нибудь держала такие бабки в руках?!
– Но зачем ты ей пообещал?
– Я тебе уже объяснил, что у меня тогда не было другого выхода. Ты влезла в такое дерьмо, что я отдал бы все на свете за то, чтобы только тебя из него вытащить.
– И все же я не верю, что нельзя было без этого обойтись.
– Нельзя. Если бы я ее не убрал, то потом она отравила бы нам всю жизнь. И поверь мне, человеку, зарабатывающему деньги и знающему им цену: ее молчание столько не стоит.
– А что мы теперь скажем, когда вернемся?
– Кому?
– Не знаю, кому… Всем.
– Кому всем?
– Кате и тем арабам…
– А почему мы с тобой должны оправдываться?! Ночью мы взяли катер и уплыли на рыбалку, потому что с утра хорошо клюет. Мы встречали рассвет, ловили рыбу, а затем вернулись обратно. Мы не знаем, куда делась Лена. Быть может, она ушла купаться, а может, тоже уехала на дискотеку или встретилась с кем-то из своих мужчин. Она взрослый человек, в конце концов. Что мы ей, няньки, что ли?
– Как же она вышла из дома, если этого не видела служба безопасности?
– Я точно знаю, что в дом можно войти и выйти из него незамеченным. Когда я сидел в домике у охранников, курил с ними кальян и трепался за жизнь, им было глубоко наплевать на все, что происходит рядом с домом – они в окно даже ни разу не выглянули. Они ведь в кальян забили чего покрепче…
– А Саид?
– Саид уехал в Каир к родственникам. Взял несколько выходных и уехал.
– А Кира?
– После того как я сказал Кире о том, что не прощу ее предательство, она распсиховалась и то ли вернулась в Россию, то ли уехала в город и потерялась. А может быть, она утонула в ночном море.
– Все это так неправдоподобно. Слишком много народу пропало.
– Поверь мне, для Египта это нормально, учитывая, что кругом пустыня. Если бы все случилось в России, то действительно надо было бы кусать локти и кричать о том, что у нас большие проблемы. А здесь нужно расслабиться, взять себя в руки и жить по принципу: я ничего не видел и ничего не слышал.
– А как здесь жить? Все равно что на костях. По-моему, нужно возвращаться домой. На вилле оставаться опасно. Слишком много непонятного осталось в тени. Не ровен час, еще в какую-нибудь историю влипнем.
– Сейчас нельзя улетать в Москву.
– Почему?
– Потому, что это будет слишком подозрительно. Пропали трое человек, а мы с тобой плюнули на дорогие путевки и вернулись домой. Какой напрашивается вывод?
– А может, возникли большие проблемы на работе.
– Все равно, все это очень подозрительно. Мы будем отдыхать, как отдыхали, и делать вид, что ничего не случилось.
– Но я не могу!
– Почему???
– Потому, что я не могу это сделать ни по моральным соображениям, ни по физическим.
– Я и спрашиваю тебя почему?
– Потому, что оставаться на вилле опасно. Я понимаю, что ты мне совсем не веришь, но больше не хочу выглядеть душевнобольной. Я просто устала. На вилле находится человек, переодевший Киру, который следил за каждым нашим шагом и каждым движением, и, если он ее переодел, значит, ему это было нужно. Значит, он просто подставил меня. А еще… Еще тут бродит настоящий ковбой. И вообще, я больше так не могу! Я хочу домой! Бог мой, я и подумать не могла о том, что мне предложат пожить на роскошной вилле у Красного моря целый месяц, а я побуду на ней всего несколько дней и так страшно захочу домой, что меня уже никто и ничто не может остановить.
– Ты будешь на вилле столько, сколько нам положено, а это ни много ни мало – целый месяц.
– Но я не хочу!
– Чтобы не вызвать никаких подозрений, ты пробудешь на вилле положенный срок. – Oт голоса Анатолия повеяло таким холодом, что я больше не могла произнести ни слова. – И не нужно говорить, что ты чего-то не хочешь. Я не хочу это слышать. Я тоже не хотел тебе помогать избавляться от трупов и от лишних свидетелей, но тем не менее я это сделал.
Сказав эти слова, Анатолий медленно и даже как-то осторожно двинулся в мою сторону, и тут мне стало по-настоящему страшно.
– Не смей ко мне подходить! – громко крикнула я и затряслась как в лихорадке.
– Дура! Я же твой друг! Я же тебе помогаю!
Почувствовав еще более грозную опасность, я наклонилась, чтобы броситься в воду, но не успела. В два прыжка Анатолий оказался рядом со мной, и я ощутила силу его рук. Его хватка была слишком мощной и слишком жесткой. Я попыталась вырваться, но из этого ничего не получилось, – мой взгляд упал прямо на коробку, где лежала четвертая гиря, меня затрясло как в лихорадке. Я закрыла глаза и стала гадать: когда же раздастся выстрел и куда именно он попадет, в грудь или в спину?
– Стой и не двигайся, дура!
Анатолий грубо и очень больно вывернул мне руку.
– Мне больно, – простонала я с глазами, полными слез.
– Тогда стой и не рыпайся, а то будет еще больнее. Ты точно на всю голову больная. Послушай, подруга, тебя случайно в детстве ниоткуда не роняли?! Я для нее старался, а она мне такие фортели в благодарность выкидывает! Ты куда собралась? В море? Ну, скажи, ты собралась в море?!
– В море.
– Зачем?
– От тебя хочу убежать…
– Зачем?