Сильнее времени
Шрифт:
– Нет, Ванечка, - уже мирно, даже умоляюще заговорила она. – Я пришла, чтобы с тобой говорить.
– Откуда ты здесь? Ты с Анькой вернулась? – С подозрением прищурился он.
– Нет, я сама. – Выпалила Ася и тут же поправилась. – Точнее с дядей. Аннушка уехала в Москву.
– Она кольцо тебе оставила?
– Нет. – Ася не знала, как признаться любимому в подлоге. Да и какая к черту разница, как она тут оказалась! – Это вообще не имеет значения. Мне нужно с тобой поговорить.
Брови Ивана удивленно взлетели вверх. Но он молчал, ожидая пояснения. Ася собралась с духом и на память выдала речь, которую репетировала не
– Ваня, мы страшно поссорились, и я пришла, чтобы помириться с тобой. Я очень тебя прошу бросить все эти темные дела и вернуться с нами в будущее. – Ася, сама того не замечая, с мольбой ухватилась за лацкан его пиджака из шерсти грубой выделки. – Вернемся домой и будем жить как прежде. Зачем тебе эта ячейка, эти преступления, эта фабрика? У нас есть кофейня, мы можем спокойно жить, досматривать дядю, развиваться, жить… - Девушка осеклась. Скажи она, что хотела бы жить с Иваном одной семьей, это бы означало, что она сама делает ему практически предложение. – Жить как раньше.
– Нет, Ася. – Отрезал Иван. – Как раньше уже не будет. Я все решил и остаюсь здесь навсегда и независимо от того, кто еще будет в ячейке, буду бороться с режимом. Так дело революции станет еще на шаг ближе.
Глаза его при этом так пламенно сверкали, что Ася отшатнулась. Неужто с ума он сошел?
– Ты только послушай себя! – Увещевала розоволосая. – Тебя схватят при первой же возможности. Вспомни, кто вытаскивал тебя из сыскного управления? Если бы тогда мне не удалось огреть ведром охранника и освободить тебя, ты бы на каторге гнил, как твои товарищи.
Слова эти больно хлестнули Ивана по самолюбию. И от того они были больнее, что были правдой. Аська, действительно, спасла его из лап самого Гнездилова, то был позорный случай, когда Иван попался по собственной глупости. Но признать это было словно расписаться в своем непрофессионализме.
Ася уже пожалела, что напомнила о том деле. Но вылетевшего слова не поймаешь, и она замолчала, не зная, какой еще реакции ожидать от парня. С каждым разговором они все более отдалялись друг от друга. Вот и теперь, Ася физически почувствовала, пропасть, их разделявшая, стала столь глубокой, что насилу удастся ее преодолеть. Но как любая влюбленная женщина, она все же верила в благополучный исход дела.
– Ванечка, прости, я не то хотела сказать. – Пошла она ва-банк, хотя и чувствовала, что извиняться не за что.
– Что хотела, то и сказала. – Буркнул он. И вдруг, словно решившись, сказал жестко, как приговор вынес. – Не ходи за мной отныне. Все кончено, Ася! Так будет лучше и тебе, и мне. От дела я не отступлюсь, а ты не разделяешь моих взглядов. Пойдем, я тебя провожу!
Ася несколько секунд смотрела на него, не моргая. Она боялась, что сейчас предательские слезы польются из ее глаз, так ей стало обидно, а плакать у него на виду – себя не уважать. В конце концов, нужно уметь уходить с гордостью. Она итак опустилась до того, что примчалась за ним в другое время, готова была поступиться своим происхождением и отказаться от состоятельной жизни здесь, но одобрить занятие терроризмом не могла. Иван словно ослеп. Осознавая все это, девушка обвела комнату, почти потонувшую во мраке, взглядом и заприметила, что на столе стоят металлические емкости, а рядом с ними всякие хорошо упакованные свертки. Составляющие бомбы, осенило ее и стало вдруг так страшно, что кровь застыла в жилах. Каким же чудовищем он был, коли готов лишать невиновных людей самого ценного – жизни. С трудом сглотнув комок непролитых слез, она кивнула, развернулась и вышла прочь.
Глава 21. Ожидание, томные взгляды и незваный гость
Напольные часы пробили пять пополудни. Ещё немного и наступит вечер. Николай, рассматривающий в окно гостиной кусок Галерной улицы и тяжелое, серое небо над домами, опустил портьеру и отошёл вглубь комнаты. В гостиной царила скука. А если быть точным, а гости вновь нагрянули Вяземские. То ли они настолько уже осмелели, что считали, будто приглашения не требуется для визита, то ли матушка снова расстаралась, приглашая их раз за разом, но Катя и Лиза под присмотром своей тётушки всё чаще составляли Натали компанию.
Лишь вежливость не позволила Николаю покинуть гостиную. Прямо сказать, ему необходим был разговор с maman, но она делала вид, что поглощена беседой со старой перечницей Вяземской. Вчера, после разговора с Гнездиловым Николай, наконец, решился говорить с отцом и сам себе назначил беседу на сегодняшний вечер. Но прежде, чем объявлять родителю о своём решении покинуть канцелярию сыскной полиции, Николай надумал поговорить с матерью - только она умеет влиять на отца, знает его едва ли не лучше, чем самое себя, а значит, сможет дать совет, как вести разговор. Ежели сама примет его сторону. А в этом у Николая были сомнения.
Ильинский подошёл к сестре и девицам Вяземским, которые обсуждали наряды для Рождественского бала и присел на маленький диванчик, вслушиваясь в девичий разговор. Но мысли его тут же улетели, не успевая даже задержаться на предмете беседы. Граф вспоминал сегодняшнее утро и объяснение с начальником Сыскной полиции Филипповым. В целом, разговором со статским советником Николя остался доволен, хоть и страшился его, не зная, чего ожидать от руководства. Ильинский и сам понимал, что в последние недели отвратительно относился к службе и, будь он на месте Филиппова, дал бы самому себе знатную взбучку. Но Владимир Гаврилович выслушал его объяснения о желании перевестись в армию и неожиданно для Николая одобрил его выбор.
– Что ж, молодой человек, как получите удовлетворение своего прошения, так передадите дела. Кандидатуру я подыщу. А пока извольте относиться к службе так же совестливо, как и предыдцщие полтора года. – Потребовал начальник, но Николай и не возражал.
Завершив дела, он отправился домой, надеясь на то, что удастся поговорить с матушкой. Но видимо, его везение на сегодняшний день было исчерпано и уже почти час он маялся в гостиной в ожидании отъезда гостей.
– А вы будете присутствовать? – О чем-то спрашивала его Катенька. Николай очнулся от дум и попытался сообразить, о чем же шла речь.
– На балу в Зимнем? – Предположил он и, кажется, не ошибся. – Пока у меня нет пригласительных.
Катя не смогла скрыть своего разочарования.
– Думаю, билеты на бал у нас непременно будут, - вступилась Натали в разговор, откладывая на маленький столик декабрьский номер журнала «Дамский мир». Николай впервые от всей души порадовался этой сестрицыной черте – влезать со своим мнением в любую беседу без спросу. – Ты уже выбрала наряд, Кити?
Дальше, к облегчению, разговор потек без участия Николая, и он встал, откланявшись, хотел было уведомить мать, что будет в кабинете. Но тетка Вяземских с трудом поднялась с софы, объявляя о своем отъезде.